Ваше Сиятельство 7 (СИ) - Моури Эрли - Страница 16

По-прежнему настойчиво пульсировал красным сигнал на терминале — кто-то требовал ответа. Несколько секунд я боролся с искушением посмотреть кто именно. Возможно, не стоило обращать на это внимание, а просто делать свое дело: изменить параметры кристалла гирвиса, ускорить виману и скорее лететь к месту встречи, обозначенному Борисом Егоровичем. Но я все-таки решил посмотреть. Дело здесь не столько в любопытстве, сколько в понимании, что я смогу лучше представлять настоящее положение дел в самых верхах империи в данный момент.

На «Эльза-10-Макс» стоял самый современный терминал, позволяющий просматривать списком сразу всех, кто пытается выйти на контакт, при этом не вступая в диалог. Также этот терминал позволял общаться не только в текстовом формате, но и аудиовизуальном. Для этого под экраном имелось кварцево-туэрлиновой оптика.

— Сань, все документы передал? — спросил я, видя, что Растопин переложил всю стопку на край панели.

— Так точно. Еще что-то передать? — он покосился на папку «Конфетти».

— Достаточно. Проверь, как там наш бесценный пленник, — попросил я, и повернул кресло к терминалу, возвращая управление автоматике.

Надел на голову управляющий обруч, для упрощения команд коммуникатору. В правом нижнем углу появился список запрашивающих контакт. Значилось там и Центральное Полицейское Управление, и Служба Имперской Безопасности, и Особая канцелярия Имперского Сыска, и еще пара серьезных ведомств, несколько громких имен, несколько незнакомых. И… императрица Глория.

Возник жуткий соблазн ответить ей. Все-таки она — вершина всей этой темной пирамиды. Что скажет мне госпожа Глория Ричмонд? Потребует остановиться? Вернуть папки, в том числе и с компроматом, касающимся напрямую ее? Пообещает мне все возможные кары земные и небесные? Одна такая уже обещала. Имя ее — Гера… бедная Гера. Она должна уже возродиться. И вряд ли это событие пройдет совсем незаметным для меня.

На моем месте вряд ли кто сейчас активировал бы канал связи, но я это сделал. Астерию можно: ведь жизнь, это не более чем игра. Почему бы не поиграть с императрицей.

В туманной глубине экрана, обрамленного бронзовыми завитками, угадывался небольшой зал. На стенах из розового и голубого мрамора проступала бледная роспись и первым, к своему удивлению я увидел лицо Геры. Вот так… Есть в одном миров интересная поговорка: «Вспомни чертовку, она и появится». Правда лицо Геры было лишь изображением на стене. Прошла еще минута или две, и я увидел другую чертовку, вполне земную, настоящую, когда-то взявшую в сердечный плен нашего императора.

— Кто ты⁈ — Глория гневно смотрела на меня.

Интересный вопрос с ее стороны. Неужто не знает?

Глава 8

Полет инженерной мысли

Вопрос императрицы требовал немедленно ответа, но я немного потянул с ним. Все равно милости с ее стороны ждать не приходилось, а имперские дела складывались так, что в ближайшие два дня все кардинально поменяется. Либо Глория уйдет в тень, и тогда ее гнев, как и ее императорская милость станут маловажными. Либо я, как и многие другие люди, противостоящие ей, уйдем в тень, при чем гораздо более глубокую и холодную. Все же последнее вряд ли. Пока все складывалось в нашу пользу. Позволив сеть себе поудобнее, я ответил:

— Граф Елецкий Александр Петрович, ваше императорское величество!

— Что вы смеете делать в вимане князя Козельского и где он сам⁈ — она нахмурилась.

— Григория Юрьевича нет здесь, — я оглянулся, словно желая убедиться в справедливости собственных слов. И соврал я не слишком, ведь мой ответ мог касаться лишь рубки, а не всей виманы. — Я здесь смею делать… Управляю виманой я, ваше величество. Спешу доставить очень важные документы из сейфа Григория Юрьевича по назначению.

— По какому праву и с чьего ведома⁈ Какие именно документы⁈ — императрица, до сих пор стоявшая, села в кресло.

А я, получается, даже не догадался встать, в то время как она стояла передо мной. Ай-я-яй, как нехорошо, неуважительно к столь важной особе.

— Право мое в том, что забочусь я не о себе лично, ни о собственных или чьих-то личных интересах, но о благополучии нашего Отечества. Это высшее право, ваше величество. Надеюсь, вы меня понимаете и всецело разделяете мое старание во имя нашего государства. С чьего ведома… Ну так, с ведома самого князя Козельского. Для Григория Юрьевича точно не секрет, что я воспользовался его виманой, как не секрет, что я позаимствовал его ключи от кабинета и от сейфа. Документы… — я потянулся к папкам, оставленным Растопиным и, делая вид, что понятия не имею, что за папки, зачитал: — Одна папка… «Гром» называется, ваше величество. А вторая… «Конфетти» что ли… Я ее позволил немного полистать. Интересные записи в ней. Что-то про «Неустанный взор», — перевел я с английского. — Это какая-то служба британской короны. Может, слышали? И я не совсем понимаю, чего они здесь на нашей земле приглядывают. Еще какие-то адреса в Лондоне и Москве, фотографии, счета. Досье на кого-то. Почитаю, как освобожусь.

Теперь на лице Глории вместо злости проступило удивление, и мне показалось, что она может не знать об этой папке или знать о ней далеко не все. Ведь очень вероятно, что Козельский вел еще какую-то свою игру. И я не удивлюсь, если в «Конфетти» обнаружится компромат на саму императрицу.

— Граф Елецкий, мне нужна эта папка. Я требую, чтобы она была у меня сразу же, как я вернусь во дворец. Вы должны принести ее мне лично, — строгость будто пропала с ее лица, но я понимал, что это игра. — И не вздумайте показывать ее содержимое никому! Где находится князь Козельский? И как вышло так, что вы беспрепятственно прошли в главное здание Ведомства Имперского Порядка?

Сейчас она задала мне вопросы, на которые отвечать не хотелось. И времени на это не было. Я видел, что к нашей погоне подключилось еще две полицейских виманы новой марки «Орлан-15», которые могли поспорить в скорости с «Эльзой». Не закрывая глаз, в частично перенес внимание на тонкий план и начал очень осторожно влиять на связку реута и марсима в схеме коммуникатора. На экране появились размытости, потом темные пятна.

— Не понял вас, ваше величество? Что вы говорите? Сразу же как вы вернетесь Козельского к вам? С папкой? — переспросил я, имитируя потерю связи, и оборвал канал с императрицей.

Все, к черту Глорию! Иначе говорить будем бесконечно! Я углубил перенос внимания на тонкий план, вернулся к центральному кристаллу генератора вихревого поля и управляющей им схеме, считывая модуляции, исходящие с кристалла цодия. Теперь требовалось подобрать эрминговый поток близкий по параметрам для резонанса и задействовать его так, чтобы мощность генератора не выросла более чем на треть. Сейчас для меня такая задача была достаточно простой, если учесть, что эта идея принадлежит мне, и после случая со «Стрижом» виконта Веселова, я довел ее до ума. На базе этой идее я изобрел новые революционные для виманостроения схемы.

Я почувствовал входящий поток, подстроился под его тональность и внес необходимые изменения в кристалл цодия и затем центральный кристалл гирвиса. На несколько секунд вихревое поле запело на высокой частоте — его тонкий свист почти превратился в ультразвук. «Эльзу» было понесло бодрее и… Вимана начала терять скорость и высоту.

Я выругался, не понимая, что произошло. На пульте индикаторы энергии и вихревого генератора пульсировали красным. Причина мне была непонятной. Центральный кристалл имел большой запас прочности и не мог выгореть, как это случилось на вимане Веселова, ведь я ограничил мощность добавочного потока тридцатью процентами. Это более чем надежно по свидетельству инженеров Голицына, и такое решение безупречно работает на виманах, переделанных в Департаменте Перспективных Исследований.