Дренг (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 20

— Эй, дан! — раздался голос с помоста работорговцев. — Помоги мне, и я не останусь в долгу!

Я жестом приказал Кеолвульфу остановиться и повернулся к помосту. Говорил один из закованных в кандалы рабов, мускулистый человек с длинными жёлтыми волосами. И говорил не по-английски.

— Заткни свою пасть, сатанинское отродье! — прорычал работорговец, награждая закованного раба отменной оплеухой.

Тот изловчился плюнуть работорговцу на голову, за что удостоился ещё одного удара, но каждый удар он встречал с достоинством, а глаза его горели ненавистью и жаждой отмщения.

— Зачем ты портишь свой товар? — спросил я у работорговца, низенького коренастого сакса.

— От этого ублюдка одни убытки! — прошипел он, видимо, позабыв, что должен расхваливать силу и достоинства своих рабов.

Человек смотрел прямо на меня, и в его взгляде я ясно видел просьбу. Все остальные рабы тоже наблюдали за этой сценой, но в их глазах не было той жажды свободы, которая жила в этом человеке. Все остальные уже смирились с судьбой, точно как Кеолвульф.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Эйрик Гудредсон, из Фьядрюндаланда! — воскликнул он с жаром, так, словно бы мне это о чём-то должно говорить.

— Рабам не позволено говорить! — прорычал торговец.

— Вот именно, замолчи, — холодно произнёс я, демонстративно положив руку на топор.

Работорговец открыл рот и тут же его захлопнул, словно рыба, выброшенная на берег.

— Хотя нет, говори, — разрешил я. — Сколько ты за него просишь?

— Десять марок! — выпалил торговец, почуяв мой интерес и тут же задрав цену до небес, хотя ещё минуту назад вопил о сплошных убытках.

Я задумался, что делать дальше. Повернуться и уйти я уже не мог, денег, чтобы выкупить этого Эйрика из Фьючто-то-там, у меня теперь тоже не было, да и целесообразность такого выкупа стояла под большим вопросом, это инвестиция в никуда. Но взгляд этого человека горел такой жаждой свободы, что я не мог пройти мимо, что-то внутри меня подсказывало, что я обязан выручить его из беды и когда-нибудь он отплатит мне тем же самым.

— За десять марок я мог бы купить всю твою семью вместе с тобой, работорговец, — произнёс я.

— Если бы нашёлся продавец! А вот на эту северную свинью нашёлся! Посмотри на его мускулы! Он может грести на твоём корабле! — вкрадчиво произнёс торговец, и мне тут же захотелось размозжить его сальную башку об этот помост.

Во-первых, я теперь тоже был так называемой северной свиньёй, а во-вторых, на кораблях викингов рабы не садились на вёсла.

Я вдруг почувствовал прикосновение к своему локтю и обернулся. К нам подошли Торбьерн и Хромунд, и кузен с недоумением взирал на происходящее.

— Бранд, тебе что, мало одного трэлла? — прошептал он. — Что тут происходит?

С товарищами за спиной я вдруг почувствовал себя гораздо увереннее.

— Мне не нужны гребцы. Мне нужен этот человек. Он не стоит десяти марок, — сказал я.

— Ладно, я и впрямь погорячился с ценой, — пробормотал работорговец, глядя на моих спутников, исподлобья глядящих на него. — Пять. Пять марок, вот его настоящая цена. Он силён, сможет долго работать!

— Рабы столько не стоят, — вмешался Торбьерн.

— Он принёс мне убытки, — пробормотал торговец.

— Твои убытки это не моя проблема, — сказал я. — Четыре пенни. Вот что я тебе предлагаю.

Вся мелочь, что завалялась у меня после пьянки в таверне и расчётов за корабль.

— Ты насмехаешься надо мной, северянин? — вспыхнул работорговец. — Я кликну стражу! Подите прочь, не мешайте мне торговать!

— Я передумал, — хмыкнул я, почесав подбородок. — Я предложу тебе гораздо больше.

— Что? — глаза работорговца вновь заблестели.

— Твою жизнь, — произнёс я. — В обмен на него.

— Поди прочь! Стража! — завопил работорговец, но я уже бросился к помосту.

Топор сам скользнул мне в руку, и я рубанул по цепи, соединяющей Эйрика с остальными рабами, и дрянное железо лопнуло. Эйрик Гудредсон тут же кинулся на работорговца, накидывая на его шею обрывок цепи и начиная его душить.

— Бранд! — воскликнул кузен, и я обернулся.

К нам уже мчалась стража.

Скидбладнир — мифический корабль богов, в любую погоду идущий под попутным ветром и при необходимости складывающийся до размеров платка.

Эйрик Гудредсон свернул шею этому работорговцу, словно цыплёнку, спрыгнул с помоста и хищным взором окинул толпу, сквозь которую пробирались служители порядка, активно распихивая горожан локтями.

— Уходим! — приказал я.

Никаких других вариантов попросту не оставалось, общаться с законниками и платить виру, которую нам неизбежно назначат, дураков не было. И мы припустили бегом, направляясь к «Морскому соколу» и пытаясь оторваться от погони.

Я на ходу сорвал с себя плащ и накинул на Эйрика, чтобы его белая кожа не сверкала посреди городской серости, и тот благодарно кивнул. Торбьерн, Хромунд и Кеолвульф бежали следом, и коза, подскакивая на плечах моего трэлла, жалобно блеяла.

— Бранд, ты чего наделал? — возмущённо спросил кузен.

— Видимо, как всегда, какую-то глупость! — засмеялся я.

Ситуация меня скорее забавляла, чем пугала. Я знал, что совершил хороший поступок, пусть даже немного противозаконный.

— Стоять! Задержите их! — доносилось нам в спины, но догнать нас местные законники не могли или скорее боялись, следуя за нами небольшой кучкой.

Мы двигались самым коротким путём к пристани, и кембриджские горожане расступались у нас на пути, даже и не думая нас задерживать. Дураков не было.

— Гуннстейн! Отчаливай! — прокричал я, едва завидев фигуры норманнов на пристани.

В конце концов, всё, что нам нужно было сделать в Кембридже, мы сделали. Кажется. Добычу продали, корабль купили.

Викинги засуетились, начали готовиться к отплытию, несколько человек, наоборот, высыпали на сушу со щитами и копьями, готовые в случае заварушки сразу же прийти к нам на помощь.

Кольчуга шелестела на бегу, как чешуя, отдавливая плечи своим весом, мокрая кембриджская грязь скользила под сапогами, шлем, который я нахлобучил на голову, съехал на нос, наполовину перекрывая обзор, но я продолжал бежать, уверенный, что мои спутники делают то же самое.

Наконец, мы добрались до деревянных мостков, пробежали мимо наших караульных и сходу запрыгнули на борт, а вслед за нами начали запрыгивать и те, кто оставался на берегу.

— Что произошло? — крикнул Вестгейр. — Кто это такой?

Я ничего не ответил, пытаясь отдышаться после этого марафона. Швартовы уже отдали, гребцы оттолкнулись вёслами от пристани и течение начало сносить «Морского сокола» на середину реки. Мы снова были в безопасности. Если саксы не начнут стрелять из луков, конечно. Но до этого вряд ли дойдёт.

— Воры! Убийцы! — завопили с берега, отвечая вместо меня.

— Что у вас стряслось? — спросил Гуннстейн.

— Это всё Бранд! — тут же заложил меня кузен.

Эйрик осмотрелся по сторонам.

— Чтоб мне провалиться… Это же «Морской сокол»! — произнёс он, хватаясь за высокий борт. — Что они сделали с моим кораблём…

— Кто ты такой? — нахмурился Гуннстейн. — Что вообще происходит?

— Я — Эйрик Гудредсон из Фьядрюндаланда! — представился Эйрик. — А это — мой драккар!

— Наш драккар, — поправил его Асмунд.

— Конечно, конечно! — закивал Эйрик. — А вот этот юноша спас меня из лап работорговца, за что я ему бесконечно благодарен…

— Бранд Храфнсон, — сказал я, понимая, что он даже не в курсе, как меня зовут.

Он подошёл ко мне и сначала крепко пожал мою руку, а потом обнял в порыве чувств. Я неловко похлопал его по своему же плащу.

— Это мой драккар, — заявил Эйрик, но тут же исправился. — Был. И я проклинаю тот день, когда мы встали на стоянку в устье Грейт-Уза.

— Теперь это наш драккар, — повторил Гуннстейн. — Но у нас не хватает гребцов, и ты можешь занять место на скамье. Нам не помешает лишнее весло.