И восстанут Злые - Пейдж Даниэль - Страница 3

Вдалеке, насколько хватало глаз, простирался темный, неприступный лес. И думается мне, именно туда мы и направлялись. Но чем дольше я рассматривала открывшуюся картину, тем четче понимала: внизу что-то творится. Меняется. Я увидела, как по всей равнине то тут, то там появляются крошечные пятнышки цвета, становясь все больше. Приглядевшись, сообразила, что это цветы. Они вырастали и распускались за считаные секунды. Через пару минут некогда травянистая равнина превратилась в цветочное поле, огромное и постоянно меняющееся. Некоторые цветы выросли такими большими, что их лепестки можно было спокойно пересчитать с высоты полета.

Темнеющий впереди лес тоже преображался. Сначала я думала, что это происходит из-за того, что мы подлетаем все ближе, но нет. Когда расстояние до леса сократилось еще больше, стало заметно: деревья действительно тянулись ввысь. Они изгибались и переплетались, срастаясь вместе, ветви их опутывали колючие змееподобные лианы. У деревьев были лица.

Раздался похожий на вой ветра, леденящий душу звук. Я не сразу поняла, что его издавали деревья. Они кричали.

— Воюющие деревья, — пораженно воскликнула Мод, заметив их одновременно со мной. — Быть не может…

— Что происходит? — спросила я, посмотрев на Олли.

— Дороти ненавидит Воюющие деревья. Поэтому одним из первых ее приказов после прихода к власти стало их уничтожение, — отозвался Олли. — Если они вернулись…

— Но как? — резко перебила его Мод.

Олли лишь пожал плечами и вскинул брови, обратив на меня взгляд.

— Твои друзья постарались? — спросил он.

Понятия не имею! Но точно могу сказать: мир изменяется прямо у нас на глазах. Словно кто-то исправляет красной ручкой ошибки в рассказе. Но чей это рассказ?

— Магия возвращается, — раздался голос Озмы.

Она заявила это таким тоном, словно поясняла нерадивому ребенку всем известную истину. Я же вновь внимательно к ней присмотрелась. Принцесса действительно только что сказала полноценное, абсолютно логичное предложение? Олли с Мод тоже во все глаза уставились на правительницу, словно у той вырос третий глаз. Но не успела она сказать еще хоть слово или мы задать хоть парочку вопросов, как Олли завопил:

— Птицы Рух!

Оглянувшись, я увидела, о чем он говорит: две гигантские мрачные птицы устремились прямо в нашу сторону, хлопая огромными черными крыльями и оглушительно вереща в два голоса.

Вот вам и милые синие птички, которых приписывают Стране Оз!

— Эми! — рявкнула Мод. — Ты можешь…

Не нужно было спрашивать, я уже бормотала заклинание, пытаясь сотворить в руках огненный шар, пока обезьяны метались по небу, ныряя и петляя, чтобы скрыться от преследователей. Бесполезно. Птицы уже настигали нас, а мне едва удалось создать крошечный огонек. Они бешено кричали, кружа над нашими головами, закрывая огромными крыльями солнечный свет, а потом спикировали прямо на свою добычу.

Все, что я видела, когда птицы устремились вниз, лишь их устрашающие морды с удивительно человеческими глазами. Бритвенно-острые клювы достигли крыльев обезьян и с легкостью разорвали их, словно пакетик чипсов, а потом столь же быстро, сколь появились, птицы исчезли вдали — работа была выполнена. В небесах, уносимые ветром, парили крошечные кусочки рваной бумаги, той самой, которая удерживала обезьян на лету. На мгновение все мы зависли в воздухе, подобно Вайл И. Койоту в мультике о Дорожном бегуне. А потом начали падать.

Земля с каждой секундой становилась все ближе. Озма восторженно визжала, а я второй раз за последние двадцать четыре часа с умопомрачительной скоростью летела навстречу верной смерти. Честно, это уже начинало надоедать. Но я не кричала. Вместо страха в душе поселилось странное, нереальное спокойствие. Словно все вокруг двигалось в замедленном кадре. Все, кроме моих мыслей.

Однажды девочку по имени Эми Гамм торнадо занесло в Страну Оз. Она боролась изо всех сил; была предана Ордену и совершала такие поступки, о каких раньше даже не подумала бы. Научилась магии, шпионила. Девочка лгала и крала, побывала пленницей в глубоких подземных темницах. Она убивала — и ни капли о том не жалела. Она была и доброй и злой, всем сразу, пока в один прекрасный момент не перестала понимать, где кончается добро и начинается зло. Вот такая она, моя история.

«Что ж, — подумала я, несясь навстречу неминуемой гибели, — по крайней мере, кого-то в конце этой истории все-таки ждет смерть. Пусть и не Дороти…»

Откровение номер один: я вроде как колдунья. Откровение номер два: и колдунья весьма паршивая. Нет, паршивая не в смысле злая, хотя, может, и это тоже, здесь все перевернулось с ног на голову. Говоря паршивая, я имею в виду… знаете, не особо продвинутая. Например, если бы в мире существовал Ведьминский рынок, Гламора работала бы в каком-нибудь салоне элитной одежды варианта «Нейман Маркус»[1], Момби — в колдовской сети шикарных супермаркетов, а я бы прозябала в магазинчике «Все по одной цене», куда колдуньи заскакивают только за упаковкой бумажных полотенец. Шесть рулонов за девяносто девять центов.

Я никогда особо не улавливала, как нужно творить заклинания. Какое-то время считала, что виной всему канзасское происхождение — не то это место, которое знаменито великими магами, но потом начала подозревать, что у меня просто-напросто нет таланта. Так же как не имеется у меня дара шевелить ушами или языком завязывать в узел черенок вишенки.

Да, конечно, я могу порой сотворить то или иное заклинание. Например, почти без проблем вызвать поисковую сферу. Как-то раз я умудрилась телепортироваться, не материализовавшись посреди стены и не оставив в оной никаких частей тела. У меня есть магический клинок, который в любое время может появиться в руке. И наконец, я могу швырнуть в противника порядочным таким огненным шаром (вечность этому училась, но зато теперь заклинания огня — моя специальность). Ах да, и я весьма преуспела в чарах отвода глаз, благодаря которым окружающие не обращают на тебя внимания, пока ведешь себя тихо и ходишь на цыпочках.

Конечно, намного лучше превращаться в невидимку, но и эти чары не раз спасали мою шкуру. Вот так и бывает: моя магия активизируется исключительно в экстремальных ситуациях. Когда жизнь не кидает из крайности в крайность, предпочитаю решать все вопросы без волшебства. Зовите меня старомодной, но так просто легче. Однако падение с высоты в пять тысяч футов, пожалуй, можно считать экстремальной ситуацией. Если мы с Олли, Мод и Озмой не собираемся стать блинчиками, без серьезного колдовства не обойтись.

Итак, мы продолжали мчаться к земле, а я просто прикрыла глаза, отбросила все мысли и сконцентрировалась. А главное, упорно старалась игнорировать досадный факт, что на все про все, наверное, осталось не более пятнадцати секунд. Сейчас не время об этом думать. Вместо пустых переживаний сосредоточилась на окружающей нас магии. Ветер яростно свистел в ушах, я настроилась и собрала всю до последней капли энергию, пропуская ее поток через себя.

Однажды мне довелось увидеть, как Момби творила заклинание, в котором обращала гравитацию вспять. Она перевернула мир с ног на голову и стремительно выбросила себя — вместе с остальными — в небо. Это похоже на падение, только не в ту сторону. Не думаю, что смогу провернуть этот трюк в точности как Момби, но надеюсь, даже моих навыков хватит, чтобы мы с друзьями смогли уйти отсюда живыми. Или хотя бы уползти. Может, именно потому, что ситуация была из разряда «сейчас или никогда», а может, повлияло что-то другое, но практически в первый раз в жизни колдовство далось легко. Я мысленно потянулась к магии и переплела ее, создавая нечто новое.

Первое правило магии гласит: магия всегда хочет стать чем-то другим, жаждет перемен. Так что я представила, как энергия перестраивается, превращаясь в парашюты, свернутые за нашими спинами. Представила, как они раскрываются, ловят потоки ветра и уносят нас. Преобразовывать магию — словно рисовать в уме картину или же лепить скульптуру из скользкой мягкой глины.