И восстанут Злые - Пейдж Даниэль - Страница 23

Я тоже побежала. После тренировки под названием «Как стать ведьмой-убийцей» я была в весьма приличной форме. Меня теперь не так просто загнать. Но сейчас, уже через пару минут упорной гонки за Озмой, когда приходилось преодолевать множество преград, я вымоталась. Принцесса, в свою очередь, словно совершенно обо мне позабыла и убегала все дальше и дальше. Ее белая сорочка развевалась за спиной. Озма двигалась так быстро, что в какой-то момент я начала терять ее из виду.

Нельзя было упустить ее. Я задыхалась, по лбу тек пот, а ноги, казалось, вот-вот откажут. Хотелось остановиться и отдышаться, но нельзя. Иного выбора не оставалось, только выкладываться на полную.

Я откинула в сторону боль и усталость, просто продолжая бежать как можно быстрее. А потом еще быстрее. Я даже не пыталась использовать магию. Все произошло как-то само по себе. По телу прокатились знакомые трепет и тепло, и деревья помчались мимо все скорей и скорей, сливаясь в одно пятно, пока наконец не стало казаться, будто их вообще не существует. Единственное, что оставалось четким, — бегущая впереди Озма и яркие красные цветы, которые она всегда носила в волосах, светящиеся в темноте и оставляющие за собой в воздухе смазанные кровавые полосы.

Мы бежали, и все остальное вдруг растворилось: боль в ногах, тяжесть в груди. Дом, Страна Оз и весь остальной мир. Даже печаль и одиночество, не покидавшие меня все время, сколько себя помню, — не только с первого дня здесь, но всю сознательную жизнь. Они просто исчезли. Остались лишь ветер, бьющий в лицо и играющий с волосами, топот ног по земле и магия, текущая по венам.

Я ощущала себя больше животным, чем человеком. Словно пес, бегущий за брошенным в поле мячиком, или дикая лошадь, которая мчится вперед. И сейчас я наконец поняла, почему Озма побежала. Потому что это было облегчением.

Понятия не имею, как далеко мы убежали, но, когда деревья наконец закончились, я остановилась. На горизонте поднималось солнце, выглядывая из-за далеких туманных гор. Я стояла на краю лиловеющего луга, а Озма замерла посреди него, сложив руки на груди и глядя в небо.

Мы выбрались из леса. Меня совершенно не волновало, что уже наступило утро или что неподалеку могут быть люди. Лулу сказала, что платок, который она дала, защитит нас во время отдыха, а именно отдых мне сейчас и был нужен.

Я кинула его на траву, как обезьяна и посоветовала сделать, и принялась ждать, что случится. Прямо у меня на глазах платок развернулся, становясь огромным куском ткани. Она зависла в воздухе, и тонкое кружево принялось уплотняться, менять цвет и форму.

Спустя минуту я стояла рядом со скромным холщовым шатром в веселую бело-розовую полоску. На его верхушке развевался на ветру миниатюрный флаг с королевской эмблемой Страны Оз — золотистой витиеватой З внутри более крупной О.

После пребывания в волшебном королевстве сложно не пресытиться магией, особенно когда большая часть народа, включая тебя саму, в основном использует ее, пытаясь убить друг друга. Но ты все равно умудряешься удивляться ей в самых неожиданных ситуациях.

Забравшись внутрь шатра, я вспомнила, что в Стране Оз внешний вид и людей и предметов часто обманчив. Снаружи шатер был похож на обычную походную палатку, едва способную вместить двух человек в спальных мешках, и то если они немного потеснятся. Но внутри него находилось, пожалуй, раза в два больше комнат, чем в отелях «Бест Вестерн», где мы с мамой порой останавливались, отправляясь на отдых, — в то время, когда мы еще ездили отдыхать.

С конусообразного потолка свисала парочка фонарей, отбрасывавших на все вокруг по-домашнему уютный свет. На противоположном конце комнаты стояли две безукоризненно заправленные кровати, словно только что с витрины магазина; в углу была оборудована небольшая гостиная, где разместились кресло и оттоманка, обитые золотистой и розовой парчой. В центре комнаты для нас был накрыт столик: белая хрустящая скатерть, маленькие свечки в стаканчиках, букет из розовых роз, а в дополнение к этому роскошные блюда, полные еды, и два фужера пузырящегося шампанского. Сама бутылка охлаждалась в ведре со льдом, которое стояло рядом со столиком.

Что ж, Лулу ведь упомянула, что «одолжила» платок у Глинды. Логично, что Добрая Волшебница не станет отдыхать на земле в каком-то жалком старом спальнике.

Следом за мной в палатку забралась Озма и сразу же метнулась к шампанскому, одним глотком выпив содержимое фужера и закусывая его кусочком сыра. Волшебная еда привлекала и была вкусна даже на вид, но гораздо больше манили к себе кровати. Я отключилась, не успев даже забраться под одеяло.

Проснулась я от аромата жареного бекона. И… секундочку! Это что, кофе? Мама, должно быть, в хорошем настроении. Может, они с Тони вчера в баре выиграли бинго? Нет, это скорее похоже на сон.

Я перевернулась на другой бок, потирая сонные глаза, а потом вспомнила, что давно уже не в Канзасе, а в Стране Оз: лежу в роскошной кровати в волшебной палатке. Я сморгнула остатки сна и отмахнулась от внезапного ноющего ощущения, возникшего в груди, когда на долю секунды поверила, что мама могла приготовить завтрак. Тогда-то я и заметила, что столик, встретивший нас с Озмой ранним утром изысканной едой и шампанским, теперь ломился от обилия еды. Бекон, омлет, свежие фрукты, стеклянные графины с соком и газированной водой — за все время в Стране Оз мне едва удавалось перекусить приличной едой, а теперь выпала честь попробовать завтрак, достойный обладателей Кубка мира!

Я успела повидать множество невероятного в Оз, но здесь были кофе и булочки с корицей. У меня челюсть отпала от шока. Уже готовая сорваться с кровати и приступить к пиршеству, краем глаза я заметила какое-то движение рядом с гостиной зоной. Обернулась, ожидая увидеть бодрствующую Озму, привычно слоняющуюся без дела. Но там была не Озма. Вместо нее в кресле сидела не кто иная, как соучастница и правая рука Дороти, Глинда Добрая.

— Кто тут у нас такая соня? — весело пропела Глинда. На мгновение я засомневалась: может быть, это Гламора, ее сестра-близнец? Но нет, я провела достаточно времени с Гламорой, когда обучалась в Ордене, чтобы узнать ее. Различия были одновременно неуловимы и очевидны. Туго стянутые волосы, оттенок помады и брови, выщипанные у Глинды так сильно, что превратились в едва заметные ниточки. Суровость во взгляде и напряженные мышцы плотно сжатого рта.

Но была еще одна деталь: от подбородка к переносице у Глинды тянулся неровный толстый шрам — в том самом месте, где Момби ее расцарапала; рану зашили, но след остался.

Я вскочила, чувствуя, как в спрятанной под одеялом руке материализуется клинок. Голова кружилась, еще пустая и тяжелая со сна. Интересно, не будет ли слишком большой наглостью, если я попрошу отложить драку с сумасшедшей волшебницей, пока не выпью первую за целую вечность чашечку кофе? Я отползла чуть дальше от края кровати и попыталась оценить сложившуюся ситуацию.

— О, дорогая, расслабься, — посоветовала Глинда. — Я пришла с миром. Честно. — Она подняла идеально ухоженные ручки, словно говоря: «Вот видишь?»

Одетая в бледно-розовый льняной брючный костюм с крупной бриллиантовой подвеской, безвкусно сверкавшей из выреза декольте, Глинда выглядела свежей, веселой и совершенно беспечной — образец доброты, спокойствия и утонченности. Если бы не шрам… Надеюсь, он осложняет ей жизнь.

Даже сейчас, после всего, что я о ней узнала, пришлось напомнить себе, что эта Глинда не имеет ничего общего с той доброй, великодушной волшебницей, какой она описана в книге. Эта Глинда — холодная, расчетливая психопатка, которая, возможно, лопает детишек на обед. И единственная их общая черта с волшебницей из сказки — истинная страсть ко всему розовому.

Мысль о том, чтобы напасть на нее прямо здесь и сейчас, казалась удивительно заманчивой — рвануться вперед и прикончить Глинду раз и навсегда. Но нужно быть аккуратнее. С таким противником, как Лев, сперва можно помахать ножом, а потом уже задавать вопросы. Глинда же для этого слишком умна. Она бы не смогла просто взять и прийти сюда, считая, что я не нападу. Если учесть, насколько небрежной и ранимой волшебница выглядела сейчас, она просто обязана быть готова к драке.