Разрушитель (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 16

Но прущая на нас махина вызывала опасения другого рода. Примерно так отскакиваешь от слишком близко промчавшегося грузовика — ты осознаёшь исходящую от него опасность, но не воспринимаешь его, как что-то одушевлённое. Вот и лесной великан был для меня скорее этаким воплощением стихии, а не конкретным противником.

На бегу я метнул в него несколько сгустков сырой эдры, целясь в голову, но даже не понял толком, попал или нет. С одной стороны, промахнуться в такую громадину было сложно, но с другой — он никак не отреагировал. Я даже не уверен был, что он вообще меня видит, хотя я был уже в нескольких шагах перед ним и орал во весь голос.

Но уже пару мгновений спустя стало ясно, что манёвр мой не остался незамеченным. Великан вдруг оглушительно ухнул и взмахнул своей дубиной, причём куда быстрее, чем можно было ожидать от такой махины.

Ствол дерева с торчащими обломками корней на конце прогудел в воздухе, и чтобы увернуться от него, мне пришлось упасть и распластаться по земле. Я тут же вскочил и рванул вперёд, сокращая дистанцию, но великан ударил снова, пониже, глубоко пропахав дубиной землю. Я снова успел отскочить, на этот раз в сторону, и меня лишь осыпало градом щепок и комьев земли.

Под Боевой формой я двигался стремительно и легко, порой даже раздражаясь из-за того, что тело кажется немного тяжелым и неповоротливым, поскольку вынуждено подчиняться таким досадным ограничениям, как законы физики. Особенно сложно приходилось, когда нужно было резко менять траекторию движения — инерция отдавалась чудовищным напряжением в мышцах и особенно в суставах. И, как назло, сейчас как раз выдался сплошной челночный бег, ещё и с препятствиями.

Великан замолотил своей дубиной с удвоенным темпом, лупя ею так, что ствол едва не трескался. Ещё от пары ударов я увернулся, продолжая сокращать дистанцию, но следующий пришлось принимать. Скрестив руки, я уже привычно сформировал щит из эдры, только на этот раз придал ему клиновидную форму, а не выпуклую. При ударе о него дубина лесовика разлетелась в щепы, будто внутри неё взорвался целый картуз пороха.

Меня, правда, тоже здорово шарахнуло, так что я отлетел назад на несколько метров, наполовину оглушённый, засыпанный обломками. Тряхнув головой, в недоумении уставился на здоровенную щепу размером с кинжал, торчащую из груди. Боли почти не чувствовалось, и выдернув обломок, я лишь мельком взглянул на острый скол, алый от крови — просто чтобы оценить, насколько глубоко вошла заноза.

Великан тем временем раздобыл новое оружие. Слева от тропы валялась здоровенная коряга — обломок древесного ствола такой толщины, что и вдвоем с трудом обхватишь. Валялась она здесь явно давно — вся обросла мхом и наполовину ушла в землю под собственной тяжестью. Но лесовик с оглушительным треском и грохотом выдрал её со своего места и взвалил на плечо. Даже по сравнению с его габаритами бревно это было здоровенным и весило наверняка несколько тонн. Ворочал он им с заметной натугой, но ведь ворочал же!

Я заметил, как из лап его, чтобы надёжнее обхватить новую дубину, полезли толстые древесные плети, похожие не то на корни, не то на лианы.

Когда великан ухнул этой бандурой, пытаясь прихлопнуть меня сверху, земля под ногами ощутимо вздрогнула. Само бревно с чавканьем ушло концом в грязь буквально в шаге от моей ноги. У меня аж волна жара прокатилась по всему телу — такая, что я даже про жгущие пузо кристаллы эмберита за пазухой забыл.

Великан, войдя в раж, начал размахивать колодой из стороны в сторону, круша всё в радиусе полутора десятков метров. Я же рванул вперёд, постаравшись как можно быстрее сократить расстояние. Уворачиваться от такой дубины вообще нереально. И очень сомневаюсь, что смогу разбить её Укреплением. Несмотря на то, что колода сырая и замшелая, она ещё вполне крепкая. Запаса прочности уж точно хватит на то, чтобы размазать меня в лепёшку.

Бревно прогудело прямо надо мной, едва не задев торчащим обломанным суком, и я, поднырнув под него, на бегу рубанул великана по ноге силовым клинком, наспех выращенным из эдры как продолжение кулака.

Ощущения были, словно атаковал ствол дерева. И это было недалеко от истины — вблизи я только ещё больше убедился, что великан состоит не из плоти и крови, а из плотно переплетённых древесных корней, камней и мха. Я своим ударом смог выдрать у него из ноги довольно большой кусок, и вместо крови в меня брызнуло что-то чёрное и липкое, пахнущее смолой. Сама рана почти сразу же затянулась — корни пришли в движение, наращиваясь и закрывая пробоину.

Великан засеменил на месте, пытаясь то достать меня своей страшной дубиной, то попросту затоптать. Я с трудом лавировал, уворачиваясь от чудовищных ударов. На ходу успел рубануть ещё раз по ногам, но понял, что это бесполезно — они слишком толстые, чтобы я мог перебить их за один-два взмаха, а стоило немного промедлить, как раны тут же затягивались. У этой твари даже чего-то похожего на коленные суставы не было — ноги представляли собой этакие гибкие колонны, расширяющиеся книзу и заканчивающиеся широкими круглыми ступнями, похожими на слоновьи.

Фамильный револьвер с пулями из синь-камня болтался в кобуре под мышкой, но доставать его я тоже не видел смысла. Сдаётся мне, даже если я всажу в этого бугая дюжину патронов — он не почешется.

А вот с жар-камнем можно попробовать. Надо только подобраться ещё ближе….

Я изловчился и, обойдя великана, запрыгнул ему на спину. Сейчас даже оказалось к лучшему, что он весь состоит из корней и мха — есть за что ухватиться. Я в считанные мгновенья вскарабкался выше, прямо на обросший ветвистыми сучьями горб. Там и засел — где-то между лопатками. Если так вообще можно выразиться, учитывая, что у этого существа вряд ли есть лопатки, да и вообще хоть какой-то скелет и внутренние органы.

Собственно, поэтому и сражаться с ним нужно, не как с живым существом. Я вглядывался в великана магическим зрением, пытаясь разглядеть в его ярко сияющем тонком теле центральный элемент. Как я и подозревал, запрятано Сердце было в самом центре его огромного раздутого туловища.

Что ж, будем пробиваться.

Я, ухватившись для опоры за один из торчащих из горба рогов, несколько раз подряд ударил тварь в спину, щедро вкладывая эдру в каждый удар — так, что во все стороны полетели крупные ошмётки древесной плоти.

Яг-Морту это явно не нравилось — он взревел, заметался из стороны в сторону. Меня вместе с ним швыряло так, что я огромным с трудом удерживался у него на загривке. Этакое родео на максималках, когда вместо быка — существо в несколько раз крупнее.

Достать меня конечностями великан не мог, однако начал действовать иначе. Прямо из горба начали прорастать гибкие крепкие корни в два пальца толщиной. Эти щупальца безошибочно тянулись ко мне — к счастью, не настолько шустро, чтобы успеть схватить. Но их было очень много, так что пришлось изрядно попотеть, отбиваясь от них. Я без остановки махал рукой, рубя щупальца силовыми когтями, слепленными из эдры, и попутно колупая горб чудовища.

В итоге мне удалось-таки пробить в нём глубокую дыру, в которую я мог бы протолкнуть руку по локоть, а то и глубже. Стоило лишь немного ослабить натиск, как она начала быстро затягиваться. Но я успел забросить внутрь один из кусков жар-камня. Второй, увы, выронил — великан дёрнулся в сторону как раз в тот момент, когда я достал кристалл из-за пазухи.

Выругавшись, я снова от души ухнул зарядом эдры в едва затянувшуюся рану, и тут же отпрянул в сторону, повиснув на костяном выросте, цепляясь за него свободной рукой.

Полыхнуло знатно — лопнувший жар-камень разворотил горб чудовища изнутри, вырвавшись наружу столбом ревущего пламени. Как я ни старался увернуться, меня тоже здорово обожгло и, что самое неприятное — ослепило. Рыча от боли, я болтался на одной руке, вцепившись в торчащий корень, предательски подающийся под моим весом. Когда он вырвался, я едва не свалился вниз, но успел схватиться другой рукой. Отшвырнув теперь уже бесполезный кусок дерева, начал карабкаться выше.