Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ) - Серина Гэлбрэйт - Страница 31

Эсфел догадливо прикрыла дверь перед носом последовавшей за нами горничной и терпеливо подождала, пока я всё обойду, внимательно осмотрю и изучу.

– Дорого-богато, – резюмировала я наконец.

– Это твоя комната, Фео, она принадлежит тебе с семнадцати лет, – мягко пояснила Эсфел.

– А ты… – обернулась я к девушке.

Она не служанка, в противном случае не стояла бы рядом с отцом Феодоры. Однако во время представления Алишан не обозначила её статус. Предположу, что она не невеста Александра, тогда кто? Гувернантка Матиаса?

– Эсфел Фейи, я… – она помедлила и, как мне показалось, несколько смутилась. – Как принято говорить в Бертерском домене, я твоя кузина. Мой прадед и твоя прабабушка были родными братом и сестрой.

– Ты тоже адара?

– Нет. Прадед был амодаром.

– А-а, то есть по мужской линии дар не передаётся вообще? Я имею в виду, если папа, или дедушка, или ещё кто из предков-мужчин были амодарами, то сила в следующих поколениях не проявляется совсем?

– Нет.

– Амодарские способности передаются от отца к сыну или наследуются только от мамы-адары?

Эсфел беспомощно пожала плечами.

Ясненько. Она не в курсе.

– Значит, ты не адара, просто живёшь здесь.

– Адара Зарина была так добра и милосердна, что предложила мне кров, когда я… осталась совсем одна.

То есть девушка – бедная родственница? Так их, кажется, величали.

– Понятно, – я подошла к стеллажу.

На полках стояли книги вперемешку с разноцветными филигранными флаконами с неизвестным содержимым, пара-тройка шкатулок и несколько фигурок, вырезанных из цельного камня, похожих на те, что я видела у Виргила. Только у Ворона был бестиарий в миниатюре, а у Феодоры вполне себе обычные, знакомые мне зверушки. Книги, судя по тиснёным названиям на корешках, то ли поэзия, то ли художественные романы, то ли то и другое вместе взятое. Впрочем, попадались труды и явно философского направления, и связанные с географией.

В дверь робко постучали.

– Адара Феодора, позвольте занести ваши вещи, – донёсся приглушённый женский голос.

Эсфел вопросительно посмотрела на меня, и я махнула рукой. Пускай заносят, хоть там и заносить-то нечего.

Горничная с Феодориным саквояжем прошмыгнула в гардеробную, по пути стрельнув на меня пытливым взглядом. Эсфел приблизилась ко мне, встала рядом, плечом к плечу.

– Ты и о нём забыла? – спросила шёпотом.

– О ком? – заговорщицкое это умалчивание имени возлюбленного Феодоры утомляло изрядно.

Тоже мне, нашёлся местный Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть!

– Не помнишь, – сделала свои выводы Эсфел. – А что же твои сочетаемые?

– Виргил и Алишан решили, что лучше провести первое сочетание не отходя от кассы. Вот и провели. Предположительно первым сочетаемым числится кошко… Филипп.

– Который из тех двух мужчин, что прибыли с вами, Филипп?

– Который небритый и мрачный, как герой с обложки эсэлэра.

– А второй кто? – не унималась Эсфел, то ли не заметив непонятных слов, то ли пропустив их мимо ушей.

– Люсьен, второй сочетаемый, но я думаю повысить его до первого, – доверительно сообщила я. – Будет моим фаворитом прочему гарему на зависть.

– Алишан согласилась так скоро провести второе сочетание? – удивилась девушка.

– А их разве не сразу проводят? – прикинулась я чайником.

– Нет, что ты! – округлила глаза Эсфел. – Если адара юна и сила её стабильна, то следующее сочетание проводят через год-другой после первого. Как же иначе-то? Вам с сочетаемым следует узнать друг друга, привыкнуть и принять друг друга как должно. Как завершать сочетание с одним мужем, когда за дверью второй ожидает?

– Тройничок, групповушка, двойное проникновение? – предположила я.

На сей раз непонятные слова незамеченными не остались.

– Двойное что?! – Эсфел уставилась на меня с каким-то священным диковатым ужасом.

– Э-эм, ладно, проехали.

– Куда?

Горничная тихо шуршала в гардеробной – скорее всего, раскладывала багаж Феодоры. Надеюсь, не подслушивает, а то страшно представить, что уже к вечеру будут говорить слуги о сестре хозяйки.

– Раз у меня теперь есть свои сочетаемые, то мне надо отселяться на отдельную жилплощадь? – перешла я к бытовым вопросам.

– Зачем? Это дом твоего рода, как ты можешь его покинуть?

– И мы все должны жить здесь: Алишан с сыном, я с сочетаемыми, Александр…

– Александр станет жить своим домом, когда женится.

– Это как? К жене переедет, что ли?

– Смотря по тому, кем будет супруга. Если адарой или аной высокого рода, то войдёт в её дом. Если нет, то собственным жильём обзаведётся, – Эсфел помолчала чуть и добавила едва слышно, опустив глаза: – Уж он-то может себе позволить свой дом и не отдаст его за долги.

В дверь снова постучали.

– Войдите, – разрешила я и обернулась на шорох открываемой створки.

На пороге стояла Алишан.

Глава 10

– Эсфел, – только и произнесла Алишан, и девушка, потупившись, поспешно вышла из спальни.

Сестра же перевела взгляд на оставленную приоткрытой дверь гардеробной и оттуда, словно подчиняясь безмолвному приказу, высунулась горничная. Увидев хозяйку, опустила голову и молча выскочила следом за Эсфел. Притворила за собой дверь, и мы с Алишан остались наедине.

Вот тут вдруг случилось чудо – я внезапно пожалела, что поблизости нет Виргила. Всё-таки он мог отвлечь Алишан, вставить своё меткое слово и переключить общее внимание на что-то более насущное.

– Сколь вижу, ты не вспомнила никого и ничего, – сухо констатировала Алишан.

– Увы, – не стала я отпираться.

– Потому я сочла необходимым сразу же уведомить всех о твоём… состоянии.

То-то, смотрю, уведомлять она предпочла, предварительно спровадив меня с глаз долой в компании Эсфел.

– Твой отец и Александр весьма опечалены тем, что ты их не помнишь. Матиас ещё мал, чтобы понимать всё как должно, поэтому, я надеюсь, ты будешь в достаточной мере осторожна в общении с ним и не станешь его пугать.

Она думает, у меня на амнезийной почве совсем кукуха поехала, и я уже не вижу, с кем и о чём говорю?

– Алишан, ты за кого меня принимаешь?

– Кабы я знала, Фео, кабы знала. Я едва тебя узнаю, в последние дни я вовсе перестала понимать, кого вижу перед собой. Поначалу казалось, корни внезапного этого превращения в незнакомку, в чужого человека, уходят в потерю памяти. Я повторяла себе, это временно, всё пройдёт, всё вернётся на круги своя, надо лишь обождать, набраться терпения. Но ты творишь такое, что прежней тебе в голову не пришло бы. Резкое неприятие Филиппа, попытка сбежать на перепутье, этот амодар…

– Во-первых, антипатия у нас с Филиппом взаимная, он точно так же не в восторге от меня, как и я от него, – перебила я. – Во-вторых, на перепутье я не сбегала, я туда выпала случайно. И в-третьих, тебе самой-то в голову не приходило, что раз Фе… я совершила такой неслыханный поступок, как бегство с несочетаемым возлюбленным… а было это, на минуточку, до амнезии… то не столь уж и хорошо ты знала свою сестру? – Алишан изменилась в лице, и я торопливо исправилась: – Чёрт, меня, я хотела сказать, не столь уж и хорошо ты знала меня. То есть тебя безмерно удивляет всё, что я… нынешняя я делаю сейчас, но бегство Фе… меня прежней ты рассматриваешь как… как что? Как досадную ошибку, результат запудривания мозгов неопытной наивной девы коварным соблазнителем? Она же нехилый такой схрон у Ярен устроила, платья туда загодя перетащила, драгоценности. Заметь, заранее подготовилась, не вчера и не неделю назад. А в бега отправилась с одним саквояжем и минимумом багажа. Значит что? Значит, она планировала, как только оторвётся от погони или тебе бегать за блудной сестрицей надоест, вернуться к Ярен и всё забрать. Ещё фотка та… где её, кстати, сделали? Где вообще сфоткаться можно, если в Фартерском домене до сих пор на шпагах дерутся и парики пудрят?