Невыносимое счастье опера Волкова (СИ) - Алекс Коваль - Страница 60

Нужен. И такой. И другой. Любой! Он мне столько шансов давал, Макар, ты бы только знал…

Думаю, но киваю:

– Может, – соглашаюсь.

– Что с домом решила?

– Останется пока.

– Даешь себе пути к отступлению? Не в твоем это стиле, малышка.

– Даю себе возможность не рвать душу. Она у меня к этому дому прикипела. Не могу сама. В Москву вернусь и кого-нибудь из помощников отправлю. Пусть займутся продажей.

– Уверена?

– Я больше ни в чем не уверена, Макар! И, пожалуйста, перестань называть меня "малышкой". Нам это не идет.

Бывший муж согласно головой кивает, чай из своей кружки потягивая. На глаза попадается папка с документами по разводу, немым укором лежащая между нами на столе. Пожалуй, тут тоже пора поставить точку.

Подтягиваю ее к себе и достаю бумажки. Глазами пробегаю, все пункты брачного контракта (да, в нашем "идеальном браке" был и такой) соблюдены. Имущества общего нет, детей нет, бизнеса нет, претензий у сторон тоже нет. С горькой ухмылкой думается, что и чувств нет. Хорошо. Эту “галочку” будет убрать проще простого.

– Есть ручка, Макар?

– Да, – лезет в нагрудный карман, – держи.

Щелкаю, выпуская стержень и размашисто ставлю свою закорючку. Пять секунд – дело сделано. Захлопываю папку и возвращаю теперь уже точно бывшему мужу. Макар улыбается сочувственно и кивает, совсем нерадостно говоря:

– Поздравляю со свободой.

– Взаимно.

На этом все. Так и сидим дальше вдвоем в тишине, увлеченные собственными мыслями и кружками, которые уже давно перестали греть озябшие ладони.

Ничего, Кулагина. Со всем справлялись и это переживем.

Собрать вещи много времени не занимает. Согласно расписанию в два часа дня есть рейс до Москвы и два места в бизнес-классе, которые Макар уже забронировал и оплатил.

Скидываю последние пару маек в чемодан, проверяя, все ли вытащила из шкафа, взгляд на черную толстовку падает. Волковскую. Долго кручу ее в руках, размышляя, что с ней делать и решаю, что ничего. Складываю и обратно на полку возвращаю. Забрать ее с собой – значит смотреть и душу рвать, а она и так уже в клочья. Меня попросили уехать. Попросили оставить в покое и сердце, и голову. Дважды мне повторять не нужно, я девочка понятливая. Если так надо, то я еще раз захлопну эту дверь, несмотря на боль.

Жаль только, что с Русей не попрощаюсь, к тому моменту, как она приедет из школы, я уже буду парить в небе между Сочи и Москвой. Для футболистки это будет предательством. Боюсь, что ее маленькое и такое прекрасное сердечко будет разбито. Я поступлю с ней так же, как ее кукушка-мать. Брошу. Но все равно, по прилете, обязательно ей наберу. Хоть перед кем-то я поведу себя правильно и попрошу прощения за то, какой оказалась сволочью.

Еще раз обхожу дозором спальню, ванную и остальные комнаты дома, молча с ним прощаясь. Долго стою на крыльце. На море смотрю, которое видно вдали, на горизонте. И всего один взгляд в сторону соседнего дома бросаю. Там тихо.

– Нин, такси приехало. Едем?

– Да. Едем.

Отдаю Макару ключи и чемодан, сама прячусь в салоне. Бывший муж долго не копошится и почти следом занимает место рядом.

– Куда едем, молодежь? – режет слух знакомый акцент. Каково мое удивление, когда водитель оборачивается и я узнаю в нем того многострадального бедолагу таксиста, который три недели назад "пытался" меня довезти из аэропорта. Как циклична наша жизнь.

– Гурген?

– Мы знакомы, девушка, красавица… О-о, подожди, это же ты, та решительная дама с чемоданом? На трассе как выскочит, как потопает пешком, вах! – улыбается себе в усы. – Что, отпуск закончился, да?

– Угу, – отвечаю сразу на оба вопроса.

– Уезжать, наверное, не хочется? Понимаю, наш ласковый Сочи так тяжело людей отпускает.

Сказать мне на это нечего. Киваю. Я вообще сегодня больше не хочу никаких разговоров. Достаточно. Наговорилась.

К окну отворачиваюсь и всю дорогу до аэропорта, как сапер на минном поле, ищу внутри себя точку опоры. Баланс. Мысль, на которую я могла бы опереться так, чтобы не подорваться вновь. Хоть что-то, что могло бы сделать этот день не таким ужасным, а возвращение в Москву не каторгой. Увы, не нахожу. Позволяю бывшему мужу обнимать меня за плечи, якобы успокаивая, хотя на самом деле через считанные минуты в пути просто забываю о его существовании.

В этот раз дорога проходит без проволочек. Даже слишком быстро. Только моргнула, и уже мы тормозим у входа в терминал. Макар с водителем рассчитывается и чемоданы достает. Я за всем этим будто издалека наблюдаю, в голове до сих пор не укладывается, что так быстро, сиюминутно, приняла решение уехать. Три недели не могла, пинка от Вика, видать, ждала.

Как всегда, как в любом аэропорту, в любой сезон и в любое время дня и ночи – вокруг многолюдно. Это вообще, кажется, единственная “точка” в мире, где всегда течет жизнь. Кто-то улетает, кто-то прилетает, кто-то прощается, кого-то встречают. С чемоданами, с сумками, с цветами, с улыбками и без. Туристы, командированные, местные, работники – какофония звуков и лиц.

Я люблю аэропорты. За то, что, оказавшись здесь, чувствуешь, как тебя неизменно охватывает мандраж и трепет перед чем-то, что тебя ждет там, в точке назначения. Даже если ты летаешь по три десятка раз за год и поездки это рутинные.

Я люблю самолеты. Но не сегодня. Сегодня меня опять, как перед продажей дома, бросает в холодный пот. Макар, уверенно шагая, несет свою сумку и катит мой чемодан к стойке регистрации, а я уныло плету ноги следом, сжимая в руках телефон. Пальцы в металлический корпус впиваются, я жду звонка. Или смс. Хоть что-то! Хоть какого-то знака, что я поступаю неправильно.

И этот знак появляется. Звучит знакомым голосом в моих ушах:

– Тони? Антонина!

Оборачиваюсь на оклик:

– Егор?

По направлению ко мне широким шагом здание пересекает Багрянцев. В джинсах и темно-сером пуловере, что шикарно на нем сидит. Вот только посреди рабочего дня? Не по форме? Любопытно, что он тут забыл.

– Привет, Кулагина.

– Привет, Егор.

Тепло обнимаемся. Слышу, как шелестя колесиками моего чемодана, к нам подходит прилично ушедший вперед Макар. Руку Егору тянет, тот немного удивленно пожимает, взгляд с меня на моего бывшего переводит. Представляется:

– Егор.

– Макар. Приятно познакомиться.

– Взаимно. А вы… ты улетаешь, что ли, Тони? Уже? Быстро как-то.

– Так сложились обстоятельства. А ты что здесь? – головой киваю.

– Провожал кое-кого, – слегка смутился мужчина, что странно. – У меня сегодня выходной. Кхм, так, погоди, а дом уже все, продала?

– Нин, регистрация началась на рейс, – напоминает Макар. – Иди надо.

– Да, иду. Нет, дом не продала, займусь этим вопросом из Москвы. Честно говоря, не планировала сегодня улетать. Но как вышло, так вышло.

Багрянцев хмурится, по лицу моему взглядом своим проницательным шарит. Прощупывает. Точно прирожденный прокурор. Почти моментально раскусив, спрашивает:

– Вы с Волковым поругались, что ли? Что случилось, Кулагина?

Он нас обоих знает, как облупленных. Увы.

– Не бери в голову. Конфликт интересов.

– Поэтому улетаешь? Да брось, Тони! Что вы, в первый раз что ли рогами бодаетесь? Как поругались, так помиритесь! Зачем сразу чемодан и в аэропорт?

– Антонина…

– Да иду я, Макар! – шиплю раздраженно. – В общем, долгая история, Егор. Рада была повидаться! Беловой я не успела позвонить, опять получается, что по-тихому сбегаю, но ты ей передай, пожалуйста, что буду очень рада, если она прилетит ко мне в гости. Оба прилетайте, хорошо? – улыбаюсь, порывисто крепко обнимая в конец ошарашенного Багрянцева, добивая, – это не мое дело, но ты ей очень-очень нравишься, Егор! Она меня убьет, но обрати уже на подругу молодости внимание. Хоть вы не тупите так, как мы с Волковым!