Невыносимое счастье опера Волкова (СИ) - Алекс Коваль - Страница 115

Следующие две недели опять получаются суматошными. Сборы и “оттранспортировка” Русланы в лагерь. Отъезд Тони в Москву на плановый осмотр к Косовой, с которой она категорически отказывается расстаться. И моя новая должность, с повышением до подполковника. У нас с конфеткой даже нет времени, чтобы как следует отпраздновать это событие. Работа засасывает с головой. Полнейший аврал.

Пока привыкаю к месту “зама” Шумилова, чуть ли не ночую в отделе, зависая там сутками. Бумажной волокиты прибавилось в разы. А с ней и ответственности. В общем, заморочек вагон и еще два сверху. Голова пухнет от задач. А вместе с ней разносит и желание послать все к чертям собачьим. Потому что ситуация, когда у меня нет времени на личную жизнь начинает подбешивать. Я уже искренне и от души пожалел, что вообще повелся на увещевания ВасГена.

Но один хер, чем бы я не был занят, в голове держу две вещи – кольцо и предложение. Они там уже живут по умолчанию. Две самые важные и первоочередные задачи. Первую я выполнил. Кольцо купил. А вот вторая идет с пробуксовкой. Хочется-то как? Красиво. Романтично. Пафосно. Так, чтобы на всю жизнь запомнила и внукам рассказывала.

Ага, размечтался...

Эпизод с предложением я пытаюсь провернуть во всей этой будничной канители раз пять. Без преувеличения. Каждый раз в новой локации. И каждый раз – провал. Либо момент не тот, либо он упущен, либо нам с конфеткой мешают, либо нам попросту не до того. В таком ритме жизни каждую секунду рядом друг с другом мы буквально вырываем у рутины, какие уж тут распыления на сантименты?

Тони, кстати, больше тему с замужеством не поднимает.

Короче, почти до конца июля я лихорадочно пытаюсь подобрать правильный момент для предложения. Ну, так, чтобы дернуло. Чтобы загорелось. Вспыхнуло. На одно колено упасть, в речах рассыпаться и наповал ее сразить. Но чем дальше, тем больше убеждаюсь, что правильность – это вообще не наш конек.

Нина

– Я соскучилась по нему, Синичкина.

– Ничего, это даже бывает полезно. Скучать.

– Он почти живет на своей работе после этого дурацкого повышения! – топаю ногой, канюча. – Я хочу обратно своего опера Волкова. Не надо мне никаких подполковников. И женой генерала уже быть не хочу! Виктора хочу. Домой. Ко мне. Сейчас же.

– Нинуль, ну так не бывает. Вот на должности освоится, и все вернется в прежнее русло. Надо просто потерпеть. Представляешь, сколько на него сейчас новых обязанностей свалилось? Сколько ответственности давит? А ты ему такими истериками совсем не помогаешь.

– Не будь такой разумной, Услада. Бесишь! – закатываю глаза, прохаживаясь вдоль веранды дома. Хочется орать от бессилия.

Синичкина смеется, ни капли не обидевшись:

– Узнаю “голос” беременности.

Погода сегодня шепчет. Солнышко припекает, небо голубее голубого, ни дуновения ветерка. В такую погоду на берег бы. Но увы и ах… У Волова появилась новая любимая. Работой зовут.

Блин!

Психую, топнув ногой.

– Я не хочу терпеть, Лада. Совсем не хочу. Месяц уже терплю. Нет, я сейчас ему позвоню и закачу скандал! А еще лучше заявлюсь в отдел и устрою там концерт с фейерверками и фанфарами.

– Нина!

– Ну, что?

– Не глупи! Ты представляешь, каково будет Вику, если ты закатишь истерику? Тем более у него на работе, при его подчиненных? Ау, Кулагина, ты в адеквате? Ты сегодня не с той ноги что ли встала?

– О, я представлю. В красках представляю!

– Он винить себя начнет. Ругать. Злиться. Нервничать. Еще поссоритесь ненароком! У меня Ромка знаешь, как каждую мелочь, связанную со мной, близко к сердцу принимает? А твой Волков вообще эмоциональный максималист. Не надо так! Мужика поддержать надо, а не мозг ему выносить, Нин.

– И пусть винит себя и ругает! Я тут, между прочим, с каждым днем все больше в бегемота его стараниями превращаюсь, а его рядом нет. К тому же Руслана в лагере, ты в Москве, Белова укатила в отпуск. Я одна! У меня шалят гормоны. Я хочу секса, обнимашек и любимого мужика под боком. А не вот это вот все.

– Антонина, – притворно возмущается подруга. – Я тебя не узнаю! Женщина, куда ты дела мою разумную подругу? – смеется Синичкина.

– Задушила, – бурчу в трубку. – Не беспокойся, все прошло быстро. Клянусь, она сильно не мучилась.

Мы с Ладой прыскаем со смеху. Перекидываемся еще парой-тройкой новостей, пока Ромка не отбирает у меня мою единственную отдушину – свою жену. У них сегодня по плану семейный день: поход с детьми в аквапарк, кино, кафе и так далее по списку.

Вот! Даже Ромыч – генеральный директор огромного холдинга – находит время для своей семьи. А заместитель начальника районного УВД сидит в своем кабинете, как жопой к стулу приклеенный. Ну, что за беспредел?

Я блокирую телефон и падаю пятой точкой на ступеньку. Подпираю голову кулаком и вздыхаю. Тяжело-тяжело. Грусть на легкие давит. Нет, конечно, я не буду звонить Вику и на ровном месте закатывать скандал.

Наверное.

А может, и буду.

Я скоро полезу на стенку от одиночества! Я правда все понимаю. Что ему сейчас сложно. Что он тоже сейчас разрывается. Знаю, как сильно Вик хочет быть рядом со мной двадцать четыре на семь. Знаю, что нельзя быть такой единоличницей и эгоисткой! Но иногда у меня окончательно сдают нервы. Вот как сегодня! Когда я в очередной раз проснулась утром в кровати одна. И весь день могу довольствоваться только его смс. Редкими. Потому что даже на них у Волкова в данный момент не хватает времени.

Мне же попросту некуда себя деть. Я от скуки и тишины уже не знаю, к какому лучше углу прибиться. Даже в Сочинском офисе, как назло, все прекрасно работает без моего прямого участия. Бр-р-р!

Хочется просто взять и встряхнуть его хорошенько. Виктора. За шкирку! Отвлечь от служебной белеберды. Заставить обратить внимание на меня. На минуточку, без пяти минут мать его ребенка и любимую женщину! Да так заставить, чтобы дезориентированный Волков вообще о службе на время заб…

О-о-о, точно!

Я подскакиваю на ноги. Губы расплываются в улыбке. Меня осеняет. Неожиданно. До дрожи. Подбрасывает от нетерпения, а по рукам мурашки. В голову проскальзывает идея. Капец, какая! Отчаянно-безумная. Прокручивая в уме, признаю, мне даже немножечко стыдно за себя. С другой стороны, а почему бы и нет?

Если гора не идет к Антонине, то что мешает Антонине пойти к горе?

Ух, это ужасная затея! Просто самая ужасная из всех ужасных! Но зато она сто процентов сработает. Не может не сработать! У Виктора будет без вариантов. Если только он не решится выпрыгнуть в окно. Или выгнать меня из кабинета. Но последнее, надеюсь, ему не позволит провернуть внутренний собственник. Ну, не захочет же он, чтобы я по всему УВД нагишом щеголяла перед его коллегами, правильно?

Правда потом мне за такое хорошенько от моего мужика прилетит, но что поделать? Как по мне, риск оправдан. Как по-другому заставить Виктора хотя бы на денек забыть о работе? Только радикальными мерами.

Прежде чем успеваю передумать, возвращаюсь в дом. Залезаю в душ. Привожу себя в порядок. Наношу на кожу изумительно пахнущий крем. Сладкий, как карамелька. Пару “пшиков” туалетной воды за ушком и на ключицы, и топаю на цыпочках в спальню.

Порывшись в комоде с нижним бельем, нахожу то самое . Вот оно, мое “коронное”. Пошло-откровенное. В котором я делала фотки на день рождения Волкова. Бельишко с бантами на сосках, которое из-за увеличившейся груди теперь смотрится еще круче.

М-м-м, и пусть только попробует устоять…

Осталось только придумать, что накинуть сверху. Не плащ же в июле месяце?

Виктор

– В общем, закрывай это дело, Герыч, – размашисто чиркаю свою подпись, – и передай Рыбкину, чтобы завтра заглянул в оружейную, – захлопнув папку, отдаю бумаги, – ствол забрал.