Клятва дракона, или Строптивая невеста - Черникова Любовь - Страница 1

В кабинете еще никогда не было настолько шумно и «весело». Летали письменные принадлежности, страницы, пыль со шкафа и даже брызги слюны в лица несговорчивым оппонентам. Ректор Академии ветра и штормов, эшшер Фелсен Шварц, ониксовый дракон, наблюдал за этим безобразием с каменным лицом. Он занимал свою должность уже почти сотню лет, но никогда раньше не наблюдал подобного переполоха.

– Хватит! – не выдержал он и грянул кулаком об стол. Развеяв несколько случайно созданных спорщиками вихрей, ректор вынес вердикт: – Будет, как я сказал, и это не обсуждается!

Его слова упали черными глыбами в морскую пучину.

– Позвольте, эшшер Шварц, но я… – не желал угомониться декан факультета стихийных искусств, Рихард Блэкрок.

Его бесцеремонно перебила Эстелла Кригер, возглавлявшая факультет бытовой магии, единственная среди деканов женщина:

– Но ведь с самого основания у нас учились только мальчики! Мы попросту не готовы разместить здесь девочек! Понадобятся отдельные удобства, отдельный дом! А как они будут посещать душ после тренировок? Им придется бегать в кампус! Наверняка вы об этом не подумали даже? И как быть? – добавила она ехидно и попала в точку!

Да только уесть этим ректора ей не удалось.

– До приезда адепток еще целый месяц, эшшери. Уверен, вы справитесь с обустройством быта. Ведь именно этому вы обучаете, не так ли? Не разочаровывайте меня!

– Пф! – надменно фыркнула магесса и отвернулась, сложив руки на пышной груди.

Ссора едва не разгорелась с новой силой, но ректор взял и выгнал всех из кабинета, велев успокоиться.

– Продолжим завтра, когда вы остынете и сможете воспринимать информацию, а сейчас все свободны! Свободны, я сказал!

Последнюю фразу Фелсен Шварц произнес с ощутимым нажимом. Орать после этого «Вооооон!» не пришлось. Недовольные деканы, почувствовав, что запахло жареным, хмуро потянулись к выходу.

– Блэкрок, останьтесь! – неожиданно ректор остановил одного из них.

Когда дверь за остальными закрылась, и они с деканом остались вдвоем, ониксовый дракон открыто выказал недовольство коллеге:

– А от вас, герцог, я ждал поддержки, а не столь яростного сопротивления. Мне показалось, или вы лично заинтересованы в том, чтобы не допустить перемен в академии. Я прав?

Декан замялся, обвел глазами комнату, но все же встретил взгляд ректора и ответил:

– Мне это кажется пустой затеей. Только смуту наведем.

– Рихард, я уже говорил, что идея не моя. Распоряжение поступило из канцелярии владыки, а кто мы такие, чтобы перечить? Союз вашей старшей дочери с Ренгольдом Холлвардом и исцеление северных драконов от Напасти всколыхнули драконье сообщество по всей Баларии. Вернулась в моду традиция жениться на истинных, но знаете что?

– Что? – переспросил Блэкрок.

– Количество браков при этом резко снизилось. Два года драконы исправно посещают Долину Весенних Первоцветов, но, как вам известно, там почти нет стихийниц нужной направленности, – Шварц поделился секретом.

– Поэтому владыка приказал создать женский факультет? – Блэкрок проявил проблески понимания.

– Верно! Довольно прятать девушек по закрытым пансионам. Там ведь смотрины не устроишь, это нарушение всех устоев и правил. Но, как известно, проблемы не только у драконов, но и у магов.

– Это какие же? – Нахмурился декан.

– Стихийники вырождаются! Неужели вы этого не замечаете? – вспылил ректор, рассердившись на дремучесть коллеги и одного из искуснейших стихийных магов. – С каждым годом к нам поступает меньше и меньше учеников с потенциалом выше среднего. А все потому, что в этих ваших пансионах учат танцам и наряжаться, а не управлять погодой и усмирять ураганы! Дар, который не востребован, усыхает за ненадобностью! Взять хотя бы вашу жену, – не удержался от шпильки Фелсен Шварц.

Герцог заговорил, аккуратно подбирая слова.

– Понимаете, Фелсен, – обратился он к ректору, как к старому другу, что допускал лишь наедине и то редко. – В одном из этих пансионов обучается моя младшая дочь Миррэ. Она делает определенные успехи, но…

– Если делает успехи, то ее обязательно выберут. Не волнуйтесь вы так, мы легко решим этот вопрос.

Лицо декана на миг скривилось так, будто ему предложили хлебнуть из отхожего места. Но он тут же взял себя в руки и, кисло поблагодарив ректора за помощь, покинул кабинет.

Фелсен Шварц с облегчением откинулся в кресле.

Оказывается, Блэкрок просто стеснялся, что его дочь недостаточно сильный маг. О жене декана ходили слухи: красавица, но магия едва теплится. Не удивительно, что и у дочери дар проснулся только в шестнадцать – на четыре года позже обычного. Да и какой там дар? Одно название, скорее всего…

Но ректор не особенно переживал. Он надеялся, что все адептки быстренько найдут себе женихов и покинут академию досрочно. Пусть даже вернутся в свои пансионы, главное, уже помолвленными. Драконам же и вовсе было не принципиально, насколько сильным магом будет истинная пара. У них все иначе устроено.

Так что Фелсен Шварц со спокойной душой пообещал устроить дочурку Блэкрока в академию поближе к папеньке. Раз уж бесталанная Хрустальная Принцесса отхватила целого герцога и лучшего стихийника, то и их дочурка присмотрит будущего мужа. А там, глядишь, и замуж выскочит еще до окончания учебы. Хорошо учиться ей вовсе не обязательно.

Устроившись на широченном подоконнике в нашей общей спальне на двадцать воспитанниц, я подложила под лист бумаги книгу и торопливо писала письмо старшей сестре. Мои соседки и девочки из комнаты напротив собрались у нас, рассевшись на кроватях по двое и по трое, чтобы полюбоваться на счастливицу, то есть на меня, а заодно выразить ей, то есть мне, коллективное «Фи!»

К счастью, были здесь и те, кто радовался моему везению. К сожалению, они оказались в меньшинстве, а точнее, в одиночестве, поэтому в комнате то и дело вспыхивали перепалки. Негромкие и даже относительно вежливые. За прочие нас бы наказали – негоже благородным эшшери вести себя, как торговкам на рынке.

Поэтому девушки оживленно шушукались и завистливо вздыхали, то и дело косясь в мою сторону, но большего, чем ядовитые высказывания, себе не позволяли.

– Повезло тебе, Мирка!

– Еще бы! У нее же отец – декан в академии. Не удивительно, что ее выбрали.

– Вот оно что! Значит, отец похлопотал? Ясно-поня-я-ятно…

– Ты что! Серьезно не знала?!

– Первый раз слышу!

– А вы не завидуйте! Или забыли, какой балл Миррэ получила за тестирование в прошлом году? – ехидно напомнила моя единственная подруга Саманта. – Сотня из ста! И Грымза сказала, что из нее получился бы отличный боевой маг, родись она мальчиком. Так что и говорить не о чем!

Обсуждение пошло по новому кругу, но я больше не слушала. За два года, что я провела в Пансионе Терезы Великодушной, которая при жизни была той еще стервой, я успела полностью разочароваться и в местных методах преподавания, и в благородных эшшери в целом, потому и радовалась от всей души, что уезжаю. Сбывается очередная мечта!

Трепет предвкушения, сконцентрированный на кончиках моих пальцев, выливался аккуратными строками на бумагу:

Здравствуй, любимая сестренка!

Даже не знаю, с чего бы начать… Начну, пожалуй, с главной новости – я еду в Академию ветра и штормов! Да-да, ты не ослышалась…

Я почти закончила письмо, когда девочки повскакивали с кроватей и встали, сложив на животе ладони, как того требовали приличия. Быстро попрощавшись с сестрой, я смяла исписанный лист в комок, чтобы летел дальше и, приоткрыв оконную створку, выбросила его наружу. Правда, встать в строй уже не успела. Так и вытянулась, на месте, где застали. Не знаю, как в других учебных заведениях, но порядки в нашем пансионе были почище, чем в иной казарме. Наставницы изо всех сил муштровали воспитанниц, пытаясь сделать из них примерных эшшери и идеальных будущих жен для стихийных магов. Правда, по их разумению, идеальной женой было покорное, а лучше и вовсе безвольное создание, не имеющее собственного мнения, зато способное «выполнять ряд заложенных установок. Как-то: управление поместьем, музицирование и иные искусства, этикет, политес и многое другое».