История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек - Страница 6

В таком случае была ли хоть малейшая возможность совсем не заходить в Средиземное море? Предположим, корабли выйдут в Атлантику, поплывут на юг, потом повернут на восток. Они могут обогнуть Африку и полностью обойти мусульманский мир в путешествии на Дальний Восток.

Та часть Европы, которая одновременно является самой западной и самой южной и поэтому самой удобной, если мы хотим обогнуть Африку, — это Иберийский полуостров. В VIII веке этот полуостров захватили мусульмане-мавры из Северной Африки, но в северных горах сохранились христианские княжества; долгая контратака началась почти сразу. К началу XIV века большая часть полуострова была отвоевана, и власть мусульман ограничивалась королевством Гранада на дальнем юге.

Христианская часть полуострова никогда не объединялась, а состояла из отдельных королевств, каждое из которых ревниво цеплялось за свою независимость, и они часто воевали друг с другом.

Самая восточная часть Иберийского полуострова была занята Арагонским королевством. Оно занимало все средиземноморское побережье и смотрело на Восток — а не на Атлантику — в своем стремлении к экспансии. Оно превратило себя в средиземноморское государство и к 1300 году владело большими районами в Италии и многими островами между ним и Италией.

Центральную часть полуострова занимало королевство Кастилия. Его пределы вмещали более половины полуострова, и оно выходило на берег как Средиземного моря, так и Атлантики. Однако на юге находилась Гранада, и у Кастилии отнимали много сил непрерывные сражения с мусульманами.

Королевство, занимающее самую западную часть Иберийского полуострова, возникло в 1095 году. В то время регион вдоль устья реки Дору был отдан Генриху Бургундскому, рыцарю-авантюристу из Франции. Этот регион называли во времена римлян «Кале», а город в устье Дору назвался «Порту Кале». Название города сократилось до «Опорто», а название района изменилось в другую сторону и превратилось в «Португалию». Постепенно правители, ведущие род от Генриха Бургундского, расширили свои владения на юг за счет мавров. К 1249 году португальцы захватили всю полосу атлантического побережья к югу от их первоначальных владений, и Португалия (так стали называть всю страну) достигла сегодняшних границ[9].

После 1249 года у границ Португалии, как и у Арагона, уже не было врагов-мусульман. Как и Арагон, она имела выход к морю, но не к Средиземному. У Португалии есть только Атлантическое побережье, и из самой южной ее части смутно виднеется в тумане Африка.

Португалия по суше граничила со значительно более крупной Кастилией, и это, конечно, было опасно. Кастилия уже поглотила два меньших королевства, Леон и Наварру, и Португалию могла постигнуть та же участь.

Эта опасность возросла после смерти Фердинанда I Португальского в 1383 году. Фердинанд был последним потомком мужского пола Генриха Бургундского, и он не оставил сыновей. Его единственная дочь, Беатрис, вышла замуж за Хуана I Кастильского. Естественно, Хуан заявил, что теперь Португалия перешла под правление Беатрис и что их сын, Энрике, будет править обеими странами после смерти родителей.

Португальцы не хотели об этом слышать. У покойного Фердинанда I был брат, которого также звали Хуан[10], единственным недостатком которого было то, что он был незаконнорожденным. Португальцы решили, что пусть ими лучше правит незаконный сын португальского короля, чем законный сын кастильского. Незаконнорожденного Хуана провозгласили Жуаном I Португальским, и это, конечно, означало войну между ним и Хуаном I Кастильским.

В августе 1385 года Хуан I Кастильский повел свою армию на Португалию, и 14 августа произошла большая битва при Алжубарроте, в девяноста километрах к северу от Лиссабона. Хуан Кастильский потерпел сокрушительное поражение; его армия была разбита и рассеяна; а он сам едва спасся.

Одной из причин победы была помощь, присланная Португалии Англией. Англия тогда вела войну с Францией, и поскольку Кастилия была союзницей Франции, Англия была готова помогать врагам Кастилии.

Действительно, в 1386 году была послана английская экспедиция для вторжения в Кастилию. Ею командовал Джон Гонт, герцог Ланкастер. Он был дядей Ричарда II, тогдашнего короля Англии, и сыном предыдущего короля Англии, Эдуарда III. Экспедиция закончилась полным провалом, но перед возвращением домой Джон Гонт устроил брак своей дочери, Филиппы, с Жуаном I Португальским.

От своей английской жены Жуан I имел четырех сыновей и дочь. Старшего сына назвали Эдуардом (по-португальски Дуарте) в честь его английского деда, и он правил Португалией после смерти Жуана I. Третий сын Жуана, родившийся в 1394 году, получил имя Энрике, и он вошел в историю под именем «Генрих Мореплаватель».

Победа Португалии над Кастилией вызвала огромный духовный подъем, и она стремилась к новым победам и триумфам. После победы над Кастилией ближайшим местом, где португальцы могли найти врага, была Африка, лежащая по другую сторону узкого пролива, отделявшего этот континент от Иберийского полуострова.

Был собран флот. Целью первого похода за море была Сеута, город на северной оконечности нынешнего Марокко. Жуан и его сыновья сопровождали флот, и 24 августа 1415 года Сеуту взяли штурмом. Принц Энрике особенно отличился, и его штандарт первым поднялся над городской стеной.

Во время экспедиции против Сеуты принц Энрике увлекся Африкой; она полностью завладела его помыслами. С тех пор в течение сорока пяти лет, до самой своей смерти в 1460 году, он стремился лишь к одной цели: исследовать африканское побережье, обогнуть континент и освоить морской путь в Индии.

В 1420 году, после возвращения из второй экспедиции в Сеуту, организованной для того, чтобы помочь португальскому гарнизону выдержать осаду, он основал центр мореплавания в Сагресе, на самой юго-западной оконечности Португалии. Он стал гаванью мореплавателей, местом, где строили корабли по новым проектам; где изобретали и испытывали новые приборы для навигации; где нанимали и тренировали экипажи кораблей; и где тщательно оснащали экспедиции.

Год за годом принц Энрике посылал корабли в плавание вдоль Атлантического побережья Африки, каждый из которых пытался забраться дальше, чем кто-либо до него. Это было нечто вроде мыса Кеннеди XV века: африканский проект того времени был таким же смелым и интересным, как и лунный проект нашего времени.

Первые плоды усилий Энрике начал пожинать еще до того, как основал свой центр в Сагресе, так как в 1418 году португальский мореплаватель Жуан Гонсалвиш Зарку открыл маленькую группу островов в 930 километрах к юго-западу от Португалии и в 640 километрах от побережья Африки. Он сделал это открытие после того, как его штормом унесло от африканского побережья. (Такие открытия под влиянием шторма делались как до, так и после Зарку.) Зарку назвал самый большой остров Мадейрой, что по-португальски «строевой лес», потому что он был покрыт густыми лесами.

Мадейру могли видеть путешественники и до него, и острова почти точно в том же месте были нанесены на итальянскую карту, датированную еще 1350 годом. Однако именно после португальского открытия Мадейра полностью вошла в сознание европейцев и осталась там. Когда Зарку приплыл к острову, он был необитаемым. Генрих Мореплаватель решил основать там колонию и приказал вырубить леса, чтобы можно было заниматься сельским хозяйством. Этот остров до сих пор принадлежит Португалии.

В 500 километрах к югу от Мадейры находится гораздо более многочисленная группа островов, всего в восьмидесяти километрах от берегов Африки. Эти острова были, по-видимому, известны римлянам, которые называли их «Канария» от латинского слова «собака», так как, по слухам, на них обитали дикие собаки. Сегодня мы называем их Канарскими островами[11].