История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек - Страница 231

Тихоокеанский флот был дислоцирован особенно удачно благодаря исторической случайности. Министра флота Джона Дэвиса Лонга (род. в Бакфилде, Мэн, 27 октября 1838 года) не оказалось в его кабинете, а его помощник ненадолго занял его место и выполнял обязанности секретаря. Этим помощником был Теодор Рузвельт, страстный поклонник Мэхэна[138], стремившийся к верному применению флота. Он приказал шести кораблям в Тихом океане проследовать в Гонконг и готовиться действовать против Филиппин, когда объявят войну. Вернувшийся министр Лонг был в ярости, но приказа не отменил.

В то время как у Соединенных Штатов имелся способный выполнять поставленные задачи флот, армия у них, можно сказать, отсутствовала. У испанцев тогда находилось на Кубе 155 000 солдат, а у американцев их всего было 28 000, причем целое поколение они не сражались ни с кем, кроме индейцев.

На службу были призваны добровольцы, но их не стали усиливать ветеранами путем распределения последних по новым, укрупненным армейским подразделениям. Напротив, ветеранов не трогали, а новобранцы оказались предоставленными самим себе. Более того, организация поставок (будь то пища или медицинские услуги) была на редкость плохой — ни на какой будущей войне Соединенные Штаты уже не допустили подобного бесчестья[139].

Как только об объявлении войны стало известно в Гонконге, американской флотилии под командованием коммодора Джорджа Дьюи (род. в Монтпилиере, Вермонт, 26 декабря 1837 года), ветерана Гражданской войны, пришлось уйти, так как в ином случае статус Гонконга как нейтрального порта оказался бы под вопросом. Это устраивало Дьюи. Ему приказали идти в Манилу, на 1050 километров к юго-востоку.

Под командованием Дьюи было шесть кораблей — четыре крейсера и две канонерские лодки, и 27 апреля 1898 года, приведя все свои суда в полную боевую готовность, он отплыл в сторону Манилы. Его ждали десять испанских кораблей вкупе с береговыми батареями. Европейцам в Гонконге, полагающим, что испанцы таковы, какими были когда-то, казалось, будто Дьюи на всех парах идет к своей гибели — но на это не имелось и шанса. Корабли Дьюи представляли собой новейшие разработки и находились в отличном состоянии. Испанские — не многим отличались от развалин, и испанский адмирал ждал поражения.

Испанский адмирал выстроил в линию семь своих кораблей прямо напротив Манилы, чтобы защитить город, но ничто не защищало сами корабли. Дьюи достиг Манильского залива, увидел, что заходу никто не препятствует, зашел и добрался до окрестностей самой Манилы ночью 30 апреля.

Когда рассвет 1 мая 1898 года показал оба противостоящих флота друг другу, испанцы открыли огонь и не нанесли никакого ущерба. В 5.40 утра Дьюи тихо сказал капитану Чарльзу Вернону Гридли (род. в Логанспорте, Индиана, 24 ноября 1844 года), командовавшему флагманским кораблем «Олимпия»: «Можете стрелять по готовности, Гридли».

Американские корабли плавали вперед-назад перед испанским флотом и непрерывно стреляли. В 7.30 они ненадолго прервались, чтобы люди могли спокойно позавтракать, а потом вернулись к своей работе. К 11 утра испанский флот был уничтожен. Все суда оказались либо затоплены, либо выброшены на берег; 381 испанец погиб. В ходе битвы Дьюи не потерял ни единого человека. Восемь моряков получили небольшие ранения, вот и все. А когда американские корабли переместились, чтобы бомбардировать саму Манилу, испанцы согласились не стрелять из береговых батарей.

Несмотря на полную победу на море, Дьюи не мог взять Манилу. Для этого он нуждался в сухопутных силах, а их у него не было. 19 мая он привез из Гонконга Агинальдо, чтобы тот мог возглавить борьбу своих филиппинских повстанцев против испанцев на суше и чтобы последние сражались только с мятежниками и не думали предпринимать против кораблей никаких агрессивных действий. Но даже и это не давало Дьюи необходимых средств для захвата города, и ему пришлось ждать прибытия американских солдат.

Ожидание не было особенно комфортным. Он находился в изоляции и далеко от любого дружественного порта, а к 12 июня приплыли британские, французские и германские корабли. Появились они под предлогом защиты жизней и собственности своих соотечественников, но явно надеялись прибрать к рукам хоть что-нибудь, если падение власти Испании на Филиппинах создаст там вакуум. Германцы были особенно агрессивны и устраивали провокации, и однажды доведенный до отчаяния Дьюи даже заявил германскому офицеру: «Передайте своему адмиралу, что если он хочет воевать, то я готов».

Но на самом деле германцы не хотели войны — они просто хотели получить все, что можно получить без войны. Когда Дьюи изготовился воевать (а ценность его кораблей уже показали драматические события) и когда Соединенные Штаты наконец дали понять, что при любом развитии ситуации на Филиппинах никакой другой стране не позволят «заглянуть на огонек», германские корабли уплыли. Дьюи спокойно продолжал свою блокаду и ждал солдат.

Тем временем в Атлантическом океане испанский флот достиг Вест-Индии и по пути растратил все запасы топлива. Теперь они не смогли бы сражаться, не зайдя в какой-нибудь кубинский порт и не загрузив угля. Американцам об этом было известно, и оставалось только отыскать тот порт, где находится враждебный флот, и запереть его там. (Со своей базы во Флориде американским кораблям пришлось пройти бы лишь несколько сотен километров до любой точки на побережье Кубы, и у них проблем с топливом не возникло бы.)

19 мая испанский флот добрался до Сантьяго на юго-восточном берегу Кубы и зашел в гавань. 29 мая американский флот под командованием контр-адмирала Уильяма Томаса Сэмпсона (род. в Пальмире, Нью-Йорк, 9 февраля 1840 года), который возглавлял следственную комиссию в связи с затоплением «Мэна», обнаружил там испанцев и немедленно заблокировал гавань.

Если бы американский флот смог зайти в гавань, как это сделал в Манильском заливе Дьюи, испанские корабли были бы наверняка уничтожены. Однако каналоподобный проход оказался узким и изобиловал минами, а Соединенные Штаты не хотели терять ни одного из своих современных и дорогих кораблей, если этого можно избежать. И все же что-то нужно было делать, ведь пока испанские суда остаются невредимыми, всегда есть вероятность, что они сами нанесут ущерб.

Было решено, что американский флот останется у входа в гавань, а в Кубу войдут сухопутные войска, которые смогут атаковать Сантьяго с тыла. 10 июня моряки высадились в заливе Гуантанамо, в 65 километрах к востоку от Сантьяго, чтобы устроить первый плацдарм. (Во время одной из ранних стычек некий американский командир — ветеран конфедератов — забыл о том, кто сейчас враг, и крикнул: «Вперед, парни, мы заставим проклятых янки бежать».)

Но этого, конечно, было мало, и основной американской армии, собирающейся в Тампе, Флорида, 30 мая приказали отправляться на Кубу. Командовал ею генерал Уильям Руфус Шафтер (род. в Гейлсберге, Мичиган, 16 октября 1835 года). Он был ветераном Гражданской войны и дрался храбро и результативно, но к тому моменту он весил 310 фунтов и понятия не имел, как управлять крупным соединением.

Потребовалось одиннадцать дней, чтобы начать погрузку армии, и еще четыре, чтобы ее закончить; все делалось в полнейшем хаосе, а Шафтер не ударил пальцем о палец. К 20 июня транспортные суда достигли окрестностей Сантьяго. Шафтер решил не пытаться атаковать город напрямую, а высадиться в 30 километрах к востоку. В этом он последовал совету генерала Каликсто Гарсии[140], который командовал местными кубинскими повстанцами.

Высадка армии прошла в еще большем беспорядке, нежели погрузка, и выступи против американцев эффективный и хорошо организованный неприятель, этим бы, вероятно, все для большинства и закончилось. Но испанское командование оказалось таким плохим, что даже Шафтер выглядел молодцом. Американцы ступили на кубинскую землю, не встретив сопротивления и избежав несчастных случаев, сопутствующих действиям врага.