История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек - Страница 176

Тем не менее это была первая встреча противостоящих друг другу сил, и Макклеллан постарался извлечь из нее максимум пользы. У него была привычка обращаться к своим войскам в невероятно напыщенной манере, следя за тем, чтобы его цветистые фразы потом распространились как можно шире. В этом он действительно чем-то напоминал Наполеона, и вскоре его действительно стали называть «молодой Наполеон Запада». Его репутация укрепилась, когда войска под его командованием победили в еще одном небольшом столкновении при Рич Маунтин, в двадцати пяти милях южнее города Филиппи.

Вне всякого сомнения, действия Макклеллана были удачными, в то время как Роберт Э. Ли, командовавший конфедератами, кончил довольно плохо[85]. Также нет сомнения в том, что победы Макклеллана помогли штату Западная Виргиния отстоять свою независимость от штата Виргиния.

Окончательный результат был таким — в Союзе стали считать, что Макклеллан отличный генерал. Это была роковая ошибка, потому что он им не был.

Весной 1861 года сецессия закончилась, и к 20 мая Конфедеративные Штаты Америки достигли своего максимального размера. К этому моменту все уже сделали свой выбор.

На оставшейся территории Союза было 22 миллиона человек, а в Конфедерации — 5,5 миллиона. Естественно, в Конфедерации проживали еще 3,5 миллиона чернокожих, которые не бунтовали и продолжали поддерживать Конфедерацию своим трудом. С другой стороны, во время гражданской войны приток иммигрантов в Союз не сократился и четверть солдат, которые сражались на его стороне, родились за границей.

Такая диспропорция в количестве населения означала, что во время войны Союз мог позволить себе больше потерь, чем Конфедерация, и к тому же быстрее мог после них восстановиться.

Ко всему прочему Союз был экономически намного сильнее Конфедерации. Он был индустриализирован в десять раз больше, чем Конфедерация, и все его районы были связаны между собой железными дорогами, длина которых была в два раза больше, чем у противоположной стороны (много железных дорог было построено во время десятилетнего периода 1850-х, когда мир поддерживался Клеем, Вебстером и Компромиссом 1850 года). У Союза также было развитое сельское хозяйство, сильная финансовая система, торговый и военный флот.

Конфедерация, наоборот, была почти полностью сельскохозяйственной территорией и менее развитой, чем Союз. У Конфедеративных Штатов практически не было промышленности, что означало сплошные проблемы для снабжения армии, особенно при слаборазвитой сети железных дорог.

Несмотря на все это, Конфедерация нашла в этой ситуации кое-какие преимущества, хотя, как оказалось позже, это было слишком самоуверенное мнение. Во-первых, они рассчитывали на несерьезность заявлений унионистов, так как считали, что среди населения Союза есть много людей, которые им симпатизируют. Естественно, такие люди были, но их было не настолько много, чтобы удержать Союз от войны.

Также Конфедерация рассматривала в качестве козырной карты находившееся у нее под контролем низовье реки Миссисипи. Они разумно полагали, что Средний Запад сможет вести торговлю только по этой реке и поэтому будет вынужден поддерживать Конфедерацию, потому что иначе их просто задушат (до 1850 года все так бы и произошло, но с тех пор железные дороги соединили Средний Запад с Атлантическим побережьем и освободили его от зависимости от реки. Этого Конфедерация, отстававшая в промышленном развитии от Союза, понять тогда не смогла).

И наконец, в Конфедерации считали, что Великобритания, отчаянно нуждавшаяся в хлопке для своих фабрик, придет им на помощь[86]. Однако Великобритания предвидела эти проблемы еще до того, как разразилась гражданская война, и поэтому стала заранее скупать, складировать и тайно накапливать запасы хлопка на своей территории. «Рабовладельческие штаты», занятые сбором денег, не подумали о том, что Великобритания не будет мириться с дефицитом поставок. Великобритания тем временем нашла альтернативные источники поставок хлопка из Египта и Индии. Но хуже всего было то, что Великобритании больше была нужна пшеница, а не хлопок, а пшеница была как раз тем продуктом, который был в избытке у Союза в течение всех лет, пока шла война.

Конфедераты упустили из внимания еще один момент, надеясь на помощь Великобритании. Ослабления Соединенных Штатов желал там только правящий класс, только он поддерживал Конфедерацию. Что касается простых людей, то они были на стороне Союза, ненавидели рабство и проявляли свои просоюзные настроения, даже когда сами страдали во время депрессии, вызванной дефицитом поставок хлопка. Это был один из немногих случаев (довольно редких в истории), когда принцип оказался важнее запросов кошелька.

13 мая 1861 года британцы издали декларацию о нейтралитете, но даже это было опасно для Союза. Эта декларация подразумевала, что британцы рассматривают данный кризис как угрозу войны между двумя странами, а не как подавление восстания законным правительством одной из стран. В первом случае Британия могла торговать с обеими воюющими сторонами. Во втором — только с законным правительством. Видимо, британцы именно это и имели в виду, когда их министр иностранных дел лорд Джон Рассел встречался с представителями Конфедерации, предположительно для того, чтобы обсудить вопросы закупки хлопка.

Линкольну надо было убедиться, что Великобритания не зайдет слишком далеко, поэтому он обратился к Чарльзу Фрэнсису Адамсу, который баллотировался на пост вице-президента от Партии свободной земли в 1848 году и был одним из тех вигов, которые позже с радостью присоединились к республиканской партии. Адамс был назначен послом в Великобритании и прибыл в Лондон в тот самый день, когда было оглашено решение о британском нейтралитете. Он сразу же начал энергично действовать, комбинируя жесткость с мягкостью, чтобы удержать Великобританию в рамках нормальной политики. Ему досталась самая незавидная участь во время гражданской войны.

Тем временем Линкольн прикладывал немало усилий, чтобы разработать план военных действий против Конфедерации. Набрать армию было несложно. Обучить их и сделать эффективным инструментом ведения войны — было намного сложнее.

Уинфилд Скотт, главнокомандующий Соединенных Штатов, несмотря на свой возраст и полноту, видел ситуацию такой, как она есть, и считал, что полагаться на наземные операции небезопасно. Он считал, что козырной картой должно стать использование Американского военного флота. В таком случае, полагал он, Конфедерация задохнется: ее порты будут блокированы с моря, а наземные войска, сконцентрированные на реке Миссисипи, не смогут оттуда уйти, оставив территорию без контроля. Таким образом, Конфедерация окажется разделенной на две части. Он подсчитал, что вся операция займет от двух до трех лет и, по его глубочайшему убеждению, не будет стоить Союзу практически ничего.

Линкольн видел достоинства этого плана, но военно-морской флот состоял из старых кораблей, которых было недостаточно, чтобы обеспечить блокаду очень длинной береговой линии Конфедерации. Тем не менее он установил блокаду — в основном, чтобы ввести противника в заблуждение, — и надеялся, что ни одна европейская страна не решится ее прорвать. Параллельно он инициировал невероятную программу по строительству военных судов, надеясь благодаря им сделать блокаду намного плотнее.

Программа работала прекрасно, но у нее почти не было времени, особенно учитывая намерения британцев.

Плохо было то, что общественное мнение в Союзе не было готово к долгой и нудной блокаде. Миллионы людей, совсем не интересующихся военными делами, требовали решительных действий, которые бы сразу показали отсоединившимся штатам, «кто есть кто», и положили бы конец всей этой неразберихе. Долго терпеть эти яростные выпады и протесты, раздуваемые ничего не понимающими в военных делах политиками, жаждавшими только крови, было нельзя.