История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек - Страница 132

Поэтому люди постепенно привыкли голосовать за выборщиков. Выборщики формировали списки, и большинство людей голосовали за эти списки, выбирая тех, кто обещал голосовать впоследствии за кандидата, который больше всего нравился этому большинству[56]. Таким образом, в 1824 году президента выбирали не только коллегии выборщиков, проводилось «прямое голосование» (народное), которое показало общий настрой населения.

В 1824 году первым в списке по результатам «прямого голосования» оказался Джексон, получивший 153 544 голоса, против 108 740 за Адамса. Два других кандидата — Кроуфорд и Клей — набрали всего по 45 000 голосов каждый, но это не дало Джексону победить явным большинством голосов. Он набрал всего 43,1 процента голосов.

Естественно, что в данной ситуации еще считали и голоса выборщиков, но здесь ситуация выглядела так же: Джексон набрал 99 голосов, Адамс — 84, Кроуфорд — 41 и Клей — 37. Так как для абсолютного большинства необходимо было набрать 131 голос, ни один из них не мог считаться победившим (с выборами вице-президента дело обстояло иначе: Кэлхун, которого поддерживали Адамс и Джексон, набрал 182 голоса выборщиков и был избран на эту должность).

Второй раз в американской истории[57] выборы не принесли ни одному из кандидатов абсолютного большинства, необходимого для победы. Согласно конституции, теперь три кандидата, оказавшихся вверху списка после выборов, должны были пройти решающий этап голосования в Палате представителей. Клей, оказавшийся четвертым, был исключен из списка.

Так как теперь Клей не мог уже стать президентом, у него была привилегия выбирать, кого из оставшихся трех кандидатов он поддержит. И его поддержка была действительно важна в тот момент. Так как он был унионист, он не симпатизировал Кроуфорду, ярому стороннику «прав штатов». Джексон был в политике неизвестной личностью, и Клей не испытывал к нему никакой предрасположенности. Адамс, с другой стороны, был ближе всего по своим унионистским взглядам Клею. Поэтому Клей, воспользовавшись преимуществом своего серьезного влияния среди представителей, полностью поддержал Адамса.

Каждый штат в данном случае голосовал всего один раз. Когда 9 февраля 1825 года закончился подсчет голосов, оказалось, что тринадцать из двадцати четырех штатов проголосовали за Адамса, в то время как Джексон набрал семь голосов, а Кроуфорд — четыре. Это означало, что, хотя Адамс был вторым во время выборов «прямым голосованием» и выборов коллегии выборщиков, теперь он оказался первым и три недели спустя был введен в должность как шестой президент Соединенных Штатов (это единственный случай в американской истории, когда оба — и отец, и сын — становились президентами)[58]. Джон Адамс, второй президент Соединенных Штатов, был тогда еще жив и отпраздновал свой девяностый день рождения).

Сторонники Джексона были напуганы тем, что сделала Палата представителей, и очень расстроены той ролью, которую сыграл во всем этом Генри Клей. Хотя мы видим, что поступок Клея был продиктован принципами, ослепленным гневом сторонникам Джексона в то время этого видно не было. Многие утверждали, что Клей продал свою поддержку за пост в администрации Адамса. И Джексон, очень злопамятный человек, который никогда ничего не забывал и никого не прощал, кажется, тоже в это поверил.

Адамс, как и его отец, был очень одаренным и честным человеком, и трудно себе представить, чтобы он стал участвовать в каких-то закулисных играх, чтобы выиграть выборы. Однако так же, как и его отец, он был прямолинеен, и ему недоставало политического чутья и такта. Не думая, что кто-нибудь может сомневаться в его честности, Адамс предложил Клею должность госсекретаря.

Клей, как более прагматичный политик, должно быть, понял, что в подобных обстоятельствах ему лучше держаться подальше от Адамса, пока не утихнет вся эта шумиха из-за выборов в конгресс. Однако он оказался не в состоянии устоять перед искушением занять такой высокий пост в правительстве, потому что в то время это была именно та должность, после которой обычно всегда становились президентами. Джефферсон, Мэдисон, Монро и Джон Квинси Адамс — все были госсекретарями перед тем, как стать президентами.

Естественно, последовавшее за этим возмущение сторонников Джексона было сильней и серьезней. Раздавались крики: «Коррупционная сделка!», и многие этому верили. Шансов на примирение не было. Поддерживавшие Джексона перешли в оппозицию, причем настолько решительно, что это привело к образованию двух партий: одна была под руководством администрации, Адамса и Клея, а вторая — сторонников Джексона. И сразу же началась кампания по подготовке к выборам 1828 года.

Предполагаемое разделение на две партии стало реальным фактом. Вскоре Клей сформировал национально-республиканскую партию, названную так, чтобы отличаться от сторонников Джексона, которые называли себя демократами-республиканцами.

В течение нескольких следующих лет трудности, связанные с существованием двух республиканских партий, оказались настолько большими, что сторонники Джексона решили сделать акцент на первом слове в названии своей партии. Они стали просто демократами, это название их партии дошло до наших дней.

По сути, национальные республиканцы[59] были унионистами, а демократы склонялись к поддержке «прав штатов».

Конгресс девятнадцатого созыва, выбранный в 1824 году, был проправительственный: в Сенате сторонников администрации было 26, а Джексона — 20 и в Палате представителей соответственно соотношение было 105 к 97.

Адамс, который был отличным госсекретарем в прошлом и должен был стать хорошим конгрессменом в будущем, оказался слабым президентом. Он выбрал курс политической честности и порядочности, который привел к политическому самоубийству. Он держал в администрации людей, которые работали против него, но он оправдывал их присутствие тем, что они хорошо выполняли свою работу. Он назначал на должности своих оппонентов на основании того, что у них были достаточная квалификация и опыт. Он отказывался вступать в политические игры, которые обычно выявляли друзей и ослабляли врагов. Таким образом, он ослаблял друзей и готовил себе врагов.

Продолжавшаяся либерализация выборного процесса тоже работала против Адамса. Изначально у штатов существовал имущественный ценз для голосования, который концентрировал процесс голосования в руках богатых и образованных членов общества, и эти люди не хотели поддаваться влиянию народного энтузиазма. Однако новые штаты, которые присоединились к Союзу после 1812 года, не имели подобных ограничений, и «старые» штаты стали убирать их.

Естественно, все, что облегчало процедуру выборов, работало на Джексона, популярного народного героя.

Непопулярность Адамса и огромная ненависть, которую питали к нему сторонники Джексона, блокировали его действия практически повсеместно, даже в той сфере, где он чувствовал себя лучше всего, — в сфере международных отношений. Исходя из большого опыта Адамса как дипломата и создателя Доктрины Монро, было бы логично предположить, что он мог бы проявить особый интерес к судьбе латиноамериканских республик. Но даже здесь его усилия не увенчались успехом.

Каннинг, министр иностранных дел Британии, тоже интересовался Латинской Америкой. До этого он даже предложил объединить усилия вместе с Соединенными Штатами по этому вопросу, и это потом нашло отражение в Доктрине Монро, но его предложения были отвергнуты. Естественно, его это обидело, и он хотел так или иначе поквитаться с Соединенными Штатами на их поле. Для этого ему совсем не надо было нарушать Доктрину Монро (но даже если бы он это сделал, он не обратил бы на это никакого внимания). Великобритании не надо было колонизировать Латинскую Америку или вмешиваться в ее политику. Все, что ей надо было, — это торговать с новыми странами, постепенно доводя их до полного экономического порабощения.