История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек - Страница 109

В Соединенных Штатах это вызвало взрыв ярости — и страну охватила военная лихорадка. Если бы Джефферсон объявил Великобритании войну, он получил бы народную поддержку, однако он понимал, что Соединенные Штаты не готовы к военному конфликту. Его собственная политика экономии привела к тому, что американский военно-морской флот практически прекратил существование, так что британские корабли получили бы свободный доступ к незащищенным берегам Америки.

Он мог только сгибаться под порывами урагана. В этот момент оба европейских гиганта, Великобритания и Франция, вели открытую войну в отношении всех кораблей, торговавших с их противником, и Джефферсон, видя, что его страна оказалась между этими двумя силами, позволил обеим одержать победу.

22 декабря 1897 года он подписал Закон об эмбарго. В соответствии с этим законом американским кораблям следовало вообще воздержаться от всякой иностранной торговли. За этим стояла довольно слабая надежда на то, что Великобритания и Франция, неся ущерб от отсутствия американских товаров, пойдут на уступки.

Такого результата не последовало. Из-за британской блокады внешняя торговля Франции была настолько мала, что отсутствие американских кораблей не было ею особо замечено. Что до британцев, то в 1808 году Франция начала войну со своей прежней союзницей, Испанией, а это означало, что порты и корабли испанской Америки стали доступны Великобритании. Это более чем скомпенсировало потери от отсутствия торговли с Соединенными Штатами — на самом деле британский торговый флот даже выиграл благодаря исчезновению американских перевозок.

Основной ущерб эмбарго нанесло коммерции самих Соединенных Штатов. Торговля Новой Англии и Нью-Йорка была разрушена, и этот регион оказался в глубокой депрессии.

Второй период президентства Джефферсона заканчивался катастрофически. Бессилие страны перед действиями Великобритании, позорное дело Бэрра и полный провал эмбарго сделали его настолько же мрачным, насколько первый был светлым.

Тем не менее Джефферсон мог бы иереизбраться на третий срок, если бы захотел этого. Однако с него хватило. После сорока лет карьеры общественного деятеля и восьми лет президентства он хотел отдохнуть не меньше, чем до него — Вашингтон. Поэтому он совершенно ясно дал понять, что не собирается баллотироваться в третий раз. Это решение вкупе с отказом Вашингтона создало прецедент, сделав два срока максимумом. Такое правило соблюдалось в течение последующих 132 лет, хотя конституция этого не требовала.

Республиканцы обратились к Мэдисону, создателю конституции и верному помощнику Джефферсона. Он также был виргинцем и оставался государственным секретарем в течение всех восьми лет президентства Джефферсона. Джорджа Клинтона опять номинировали в качестве вице-президента. Федералисты по-прежнему цеплялись за Пинкни и Кинга.

Результатом стала еще одна победа демократических республиканцев, однако чуть менее убедительная. 7 декабря 1808 года Мэдисон получил 122 голоса выборщиков против 47, отданных за Пинкни, и был избран президентом Соединенных Штатов. Федералисты поправили свое положение в Одиннадцатом конгрессе: хотя количество их мест в Сенате осталось прежним, в палате представителей они получили вдвое больше мест. Как бы то ни было, большинство в палате представителей осталось за демократическими республиканцами, 94 голоса к 48.

Тем не менее федералисты полностью вернули свои позиции в Новой Англии, и некоторые северные демократические республиканцы, хоть и не перешли на позиции федерализма, отказались поддержать кандидатуру еще одного виргинца в качестве президента и голосовали за Клинтона (шесть человек проголосовали за его президентство).

Было совершенно ясно, что популярность федералистам возвращает эмбарго — и что эта тенденция сохранится. Поэтому 1 марта 1809 года, за три дня до ухода со своего поста, Джефферсон отменил эмбарго, чтобы Мэдисон мог начать свое президентство без этого камня на своей шее. Запрет на торговлю с Великобританией и Францией сохранялся, однако американские торговые корабли получили право плыть, куда пожелают.

Мэдисон продолжил попытки исправить положение на морях с помощью переговоров, и поначалу казалось, что надежда на это имеется. Британский посол в Соединенных Штатах, Дэвид Эрскин, попытался достичь соглашения и в своем энтузиазме обещал больше, чем позволяли данные ему инструкции. Мэдисон радостно снял ограничения с торговли с Великобританией, но затем британское правительство кисло опровергло соглашение Эрскина, и разочарованный Мэдисон, оказавшийся в крайне неловком положении, был вынужден снова ввести этот запрет.

Однако этот запрет по-прежнему приносил немалый ущерб и очень мало пользы, так что 1 мая 1810 года в дело вмешался конгресс. Был принят закон, который разрешал торговлю с Великобританией и Францией, но обещавший, что в том случае, если одна из этих стран снимет все ограничения на торговлю с Америкой, то на торговлю с другой будет введено эмбарго.

Это был довольно глупый жест, поскольку Великобритания уступить не могла, а в том случае, если бы это сделала Франция, ограничения, введенные которой не имели особого значения, это практически ничего не дало.

А Франция действительно сняла ограничения — или, по крайней мере, сделала вид, будто дело обстоит именно так. Заверяя Соединенные Штаты в том, что никаких ограничений не существует, она на практике продолжала их налагать. Мэдисон, стремившийся получить хоть какую-то выгоду от дипломатической переписки бессильных Соединенных Штатов, ухватился за этот жест Наполеона и 2 марта 1811 года поспешил снова ввести эмбарго на торговлю с Великобританией.

Населению Америки казалось, что Франция настроена мирно, а Великобритания — непримиримо, и антибританские настроения продолжали усиливаться. Напротив, британское правительство, хорошо знакомое с двуличностью Наполеона, не могло поверить в то, что Соединенные Штаты позволили себя обмануть. Британцам казалось, что президент, представляющий демократических республиканцев, просто потворствует профранцузским симпатиям, и они отказывались поддаваться попыткам навязать решение о снятии ограничений на американские торговые перевозки.

Это было весьма прискорбно, поскольку британцы могли бы себе позволить пойти на послабления. В 1808 году Наполеон непредусмотрительно ввязался в безнадежную войну с Испанией, и теперь вся Европа все сильнее роптала под его суровой властью. Тем не менее Великобритания не пожелала смирить свою гордыню, продолжая негодовать на свои бывшие колонии, и не пошла на уступки.

И потому события неотвратимо вели к войне.

Тем не менее, хотя Соединенные Штаты и казались бессильными по сравнению с Великобританией и Францией, на самом деле страна быстро развивалась. В 1810 году всеобщая перепись показала, что население государства составляет 7 239 881 человек, то есть выросло примерно в два с половиной раза по сравнению с тем, какое было на момент завоевания независимости в 1783 году.

К тому же важна была не только численность. Характер американской экономики начал медленно изменяться в том направлении, к которому стремился Гамильтон, и никакие действия Джефферсона и демократических республиканцев не могли этому помешать.

В 1789 году в Соединенные Штаты приехал англичанин, которого звали Сэмюэл Слейтер (родился в 1768 году). Он работал на тех английских мануфактурах, где уже начали использовать паровые машины, приводившие в движение механизмы, которые пряли нити или ткали ткани, заменяя более медленный ручной труд. Именно это было началом промышленной революции. Слейтер запомнил конструкции таких механизмов и в 1790 году создал механизированную фабрику в Потакете (штат Род-Айленд).

Таким образом в Соединенные Штаты пришла промышленная революция.

Оливер Эванс (род. близ Ньюпорта, Делавэр, в 1755 году) уже к 1802 году создал паровые котлы с высоким давлением, и их стало можно устанавливать на множестве фабрик. Фрэнсис Кэбот Лоуэлл (род. в Ньюберипорте, Массачусетс, в 1743 году; в честь него в этом штате назван город) построил передовые прядильные и ткацкие фабрики.