Эра Мангуста. Том 7 (СИ) - Третьяков Андрей - Страница 30

Старый кот замолчал, с тоской глядя внутрь себя. Он явно вспоминал братьев, сестёр, друзей, которым удалось установить такую ментальную связь. И кто не выжил.

— Вот только этого мало. Твой напарник должен иметь доступ к невообразимому количеству пищи. Даже травоядные на самых шикарных пастбищах не справлялись, они просто не успевают есть в нужных количествах, казалось бы, совсем доступную пищу. Но, есть один плюс. Я не уверен в его достоверности, но, говорят, последняя мутация длится всего сто часов. Примерно.

— Дедушка, и что, заготовить пищи заранее нельзя, что ли? Заготовить, а потом дать старт превращению!

— Ты не один такой умный. Проблема в том, что момент упускать нельзя. Старт нашего роста завязан на эмоции симбионта. И повторить их ни у кого ни разу не получилось. Проворонил — остался без роста. Это сиюминутно, твой напарник должен тебя любить, восхищаться тобой, испытывать нежность и привязанность. А это встречается слишком редко.

Кот в проплешинах от возраста, снова замолчал, уйдя в себя. Малыш же, с детской непосредственностью, продолжил разговор:

— Ну, а если заранее, совсем заранее, накопить невозможно много еды? Сена, например, оно годами в сухом месте не портится. А, когда повезёт, использовать?

— Нет, дорогой внук, всё намного сложнее, — как-то обречённо отозвался старик. — В лучшем случае, за жизнь подобное сочетания выпадет один раз. А это может случиться и через тысячу лет. А может и вообще не случиться! Пропустил, значит навсегда забудь о возвышении, второй раз тебе никто никогда такого шанса не даст. Но и выжить шансов неприлично мало, вот в таком семействе ты родился. А главное, никто из тех, кто выжил, к нам не возвращался. Так что никто не знает, что там, за этим возвышением!

— А…

Что хотел спросить котёнок, я уже не увидел. Но и без этого я многое понял. Думаю, редко кто отказался бы от единственного шанса на всю жизнь, стать кем-то большим. Действительно большим. Даже с риском для своей жизни, и даже с огромным риском.

Точнее, никто адекватный. Вялое стадо проживающих жизнь в телефонах из моего прошлого мира, во внимание брать не хочу и не буду. Они трупы с рождения, они существуют, а не живут. Они изначально решили, что им ничего не интересно, кроме весёлых картинок и суперкоротких видео. Им не интересны книги, новости, живое общение, любовь, семья. Впрочем, это не моё дело.

Передо мной стояла уже не миска. А полная огромная кастрюля, из которой я, со скоростью робота, поглощал вкуснейшую кашу. Слуги в панике носились вокруг. Оглянувшись, я понял, что все остальные посудины уже пусты, и мне стало страшно. Не зря почти никто не соглашался на последний этап мутации, ох как не зря!

Слуги, повара и поварята бегали вокруг, в тихой панике что-то варя, жаря, паря. Со всех сторон слышались команды, почти армейские. Куча слуг, не относящихся к кухне, сидели кружочком и чистили картошку. А я понимал, что скоро начну жрать её сырую и в земле. Поскольку каша заканчивалась. Кот высасывал жизнь, требуя пищу ещё и ещё.

Хотя, после центнера гречки с тушёнкой мне значительно полегчало. Думаю, часа два я точно продержусь, хоть и будет дискомфортно, и ребятки успеют выдать что-то съедобное. А главное, комбикорм никто не отменял, сгоняют в деревню, потом возместим крестьянам в двойном размере. Или тройном.

М-да, удружил котяра! Хотя, после того как я увидел его воспоминания, претензий к нему не было. Уверен, сам бы на его месте я поступил бы точно так же. Рискнул бы! Вот только он рисковал не только собой. Но всё равно понимал его. Ладно, котёнок, должен будешь!

Ложка заскребла по дну двухвёдерной кастрюли, и я с сожалением оставил почти вылизанную огромную тару. Ко мне тут же бегом, и это при её-то весе, подбежала огромная повариха:

— Ваше сиятельство, картошечка скоро будет, жареная! — зачастила она, смотря на меня жалостливым и преданным взглядом. — Я не представляла, насколько всё енто сурьёзно! И ведь влезло же куда-то! И смотри-ка, даже животик не надулся… Потерпите мальца, первая партия ужо почти готова.

Она рванула обратно вглубь кухни, по дороге бормоча:

— Енто ж надо, дрянь такую зацепить! И ведь сурьёзна с голоду подыхает, как ни ест! Надеюсь, скоро выздоровеет, жратвы с такой скоростью часа на четыре, не успеют грузовики обернуться. Хоть комбикормом корми!

Не, это не дрянь. Так эту симпатичную хамоватую тварюгу только я могу обзывать! Это симбионт из очень далёкого мира, у которого, оказывается, был всего один шанс на всю жизнь. Выясняется, что мутировавшая способность предвидения очень полезна. Ну, как минимум, я не злюсь на кота и понимаю его теперь.

Интересно, на эти «прозрения» тоже тратится божественная энергия веры и поклонения? Которую я, оказывается, не могу пока накапливать? То есть, по идее, это скоро кончится. Или нет?

— Комбикорм подойдёт, — крикнул я в спину уходящей поварихе. — Если ничего не будет, запаривайте его! Но и про гостей не забывайте, людям нормальной еды главное оставьте.

— Ага, прямо заботушка нашёлся, — продолжала ворчать толстая женщина. — Сам подыхает, а «другим оставьте». Прям идеал господина, тьху! О себе бы озаботился. Дитя дитём, а туда же, «остальных!». Не запихни в его беспамятную тушку еды, уже отпевали бы.

— Не ворчи, я всё слышу, как бы, — хохотнул я, и тут же услышал в ответ:

— Надеюсь, это он не мне? — донеслось опять до меня. Хотя женщина была уже метрах в тридцати. — Не, я же это не вслух!

В смысле, не вслух? Я немного прифигел. Это что же, я уже ещё и мысли слышу, направленные в мою сторону? А говорили, профессии ментатора и менталиста одни из самых сложных для универсала. И этим дисциплинам учатся годами, а главное, оно в принципе не всем даётся. Защита от них несложная, хоть и практика требуется, а вот…

Тут живот скрутило голодным спазмом. Надеюсь, время между перерывами уменьшаться не будет. Моих ноздрей коснулся запах жареной картошки со шкварками. Ух, скорее бы! Мелкий поварёнок, оказывается, уже тащил в мою сторону огромную сковороду.

Утром пришёл Сергеевич. К тому времени я старательно уничтожал то, что готовило в параллели два десятка людей. Картошка тоже закончилась, в ход пошли овощи, капуста и прочее. А прямо сейчас готовили прочие крупы. Пшёнку, рис и подобное. Из полевого лагеря солдатики таскали свои продукты.

— Оттопыриваешься? — воспроизвёл он Масяню из моего мира. Хотя, вроде бы, он там умер задолго до её создания. — Оттопыриваешься! И навёл ты переполоху! Услада, наша новая повариха, уже сутки на своих огромных ногах, не спит, «барина выхаживает»! Как состояние?

— Старый, ну тролль меня, и так не сладко, — сонно отозвался я. Кажется, ближайшие четверо суток поспать мне не грозит. — Жру вот. Говорят, основные недельные запасы всего дома я уже подъел. Грозятся на комбикорм перевести.

— А это идея! — хохотнул Сергеевич. — А главное, экономия-то какая! Ты это, соглашайся. А то от своего состояния оставишь рожки да ножки, всё прожрёшь! Хоть ты мульйонер, но, походу, это ненадолго с таким-то аппетитом.

— Юморист! — огрызнулся я. — Ты мне лучше скажи, с Петром Алексеевичем порешал? Сам видишь, не до поездок мне. А с десятком полевых кухонь путешествовать, так себе идея. Да и нет у нас столько. Так и вижу, как в приёмную вкатывают дымящую бочку с походной едой. И я, слушая нашего императора, чавкаю и вежливо киваю.

— Порешал, — тон Антона Сергеевича стал серьёзным. — как я и предполагал, у нас двухнедельный карантин. Въезд и выезд с территории запрещён всем. Охрана усилена. Так что жирей себе потихоньку, главное, чтобы потом рессоры выдержали.

— Точно юморист, — с улыбкой ответил я. — Задорнов с Хазановым и Волей в очереди к тебе за автографами уже строятся. Хотя, последнего, ты, наверное, уже не застал. Но он тоже крутой. Ну, в общем, ты понял!

— Да всё я понимаю, — вздохнул старый, а меня накрыло. Снова. Но на этот раз я увидел старого.