Аверс (СИ) - "Розга" - Страница 1

Город, в котором она теперь жила находился не так уж далеко от Москвы, однако достаточно, чтобы между мелкими поселками и областным центром ходили старые поезда советских времен. Некоторых вещей изменения почти не касались. Раздвижные двери нормально не закрывались, приоткрываясь по мере движения, по ногам постоянно проносился поток холодного воздуха. Зима только начинала уступать весне. Земля еще не раскована ото льда, не прогрета. Плотные колготы и длинная юбка почти не защищают. Молодая девушка слегка ежится, мерзнет, морщится, но надеть брюки сегодня она не могла себе позволить. Ехать еще далеко, чуть меньше двух часов, девушка старается свернуться на старой деревянной скамейке чтобы потеплее, потихоньку ее накрывает неплотное, постоянно разрывающееся от резких движений вагона и громких звуков, покрывало дремы. В мыслях она возвращается к самой первой поездке, вспоминать предыдущие, их не так много, всего восемь, стало входить в определенный ритуал, обязательный перед каждой последующей.

Началось почти полгода назад. Ника жила в маленькой захудалой деревеньке и каждый день, кроме выходных добиралась на автобусе в единственный на всю округу коттеджный поселок. Там она убирала и помогала по хозяйству в двух домах средней руки. Она выбрала не самые богатые, трезво оценивая свои силы и возможности. Периодически агентство пыталось сманить ее на другие объекты, но девушка не соглашалась. Пусть одна из хозяек, которым она помогала, настоящая стерва, а другая ушла от нее ненамного дальше, ее устраивало. Ника могла выдержать руководство человека с дурным характером. Трезво оценивая себя, она признавала, что талантов и умений у нее немного, но терпение и способность учитывать любые мелочи и придирки, явно на ее стороне.

Той осенью, пять месяцев назад, она убирала кухню, спланированную довольно старомодно, имелось даже окошко для подачи между ней и гостиной. Мода на них продержалась недолго, но вот здесь успели прорубить, так и осталось. Хозяйка принимала подругу, болтала с ней за чаем, держась покровительственно, ведь подруга не замужем. Ника не хотела, тем не менее невольно слышала большую часть разговора. Она бы ушла вглубь дома, но ей оставалась только кухня. Из ее деревни сюда ходило два автобуса, рано утром и около четырех, такси она могла себе позволить в особых случаях, нечасто. Лучше не опаздывать.

— Представляешь? — щебетала подружка, дочь богатых родителей, что сразу видно по ухоженной мордашке и дорогой одежде, впрочем, другую здесь бы не приняли. — Такой шикарный мужчина, подкаченный, красивый, руки в венах. Настоящий. Большинство к тридцати пяти обзаводятся лысиной и животом. Этот — просто отвал всего.

— Ты с ума сошла, — недовольно отвечала хозяйка, чужая свобода и веселье ей поперек горла. — Лучше бы Женей занялась.

— Фу, — скривилась гостья. — Он жлоб. Я тебе говорю, попробуй. Он же ничего такого не делает, не измена. Зато потом какой секс будет с муженьком, словно вы вчера познакомились.

— Волшебник прям, — недоверчиво протянула замужняя дама.

Подруга склонилась к ее уху и зашептала на него, раскрасневшись, потряхивая красиво остриженными и идеально уложенными волосами, поминутно хихикая и отстраняясь, словно желая проверить реакцию на свои откровения. До Ники доносились отдельные слова, против воли интригуя нечаянную слушательницу.

— Ты… ложишься… как бы, — девица активно помогала себе жестами, изображая нечто с плавным изгибом. — … Шлепает и… Совершенно бесплатно.

Хозяйка молча и жадно дослушала до конца, убедившись, что продолжения не будет, деланно отшатнулась, изобразив на лице крайнюю степень возмущения.

— Извращение, куда мир катится, — должным образом открестилась добропорядочная жена.

— Ну и зря, — почти обиделась гостья, обладая легким характером, спустя полминуты она уже забыла про обиду, порылась в сумочке придвигая к подруге прямоугольную визитку. — Рискни, не пожалеешь. Все, мне пора, пока-пока.

После ее ухода хозяйка дома еще посидела за столом, не прикасаясь к чаю или закускам. Еда — враг, каждая лишняя калория чужой солдат на вечном поле битвы за фигуру. Молодая женщина раздражено постукивала наращёнными ногтями по столешнице, поднялась и прошла на кухню, бросив недоброжелательный взгляд в сторону помощницы.

— Со стола убери, — грубо рубанула она, куда только подевалась гордая, но снисходительная особа, что встречала подругу. Держать привычную маску перед обслугой не имеет никакого смысла.

Ника повернулась к ней и молча кивнула, не смотря ей в лицо, чтобы не раздражать. Хмыкнув, хозяйка ушла в гардеробную, выполняя бесконечную и ежедневную рутину по рассматриванию себя в зеркало. Нужно попробовать новые уходовые средства и поэкспериментировать с макияжем, она давно хотела. Перед тем, как подняться на второй этаж, женщина открыла кухонную тумбу, в которой располагалось мусорное ведро и выбросила нещадно смятую карточку.

Ника продолжала работать, окрик хозяйки ее ничуть не потревожил. Несмотря на нарочито дурное отношение со стороны нанимательницы, они вполне устраивали друг друга. Хозяйка дома могла не сдерживать дурной нрав, чтобы оставить при себе ценную помощницу. Ника получала примерно на десять процентов больше обычного, чем за такую же работу в другом доме. Девушка расставила посуду, вынув ее из посудомойки, протерла столы и пол, мусор оставила напоследок. Долго смотрела на лежащую сверху карточку, медлила, не затягивая мешок, потом засунула руку внутрь. Вытаскивать карточку не стала, чревато, никакой предмет, пусть выброшенный, забрать себе она не имела права. Просто расправила, достала старенький смартфон из глубокого кармана джинсов и быстро сфотографировала. Камера частенько подводила, смазывала фотографии, но проверить и повторить не хватило духу. У нее и так колотилось сердце, будто она украла бриллиантовую диадему, не меньше, а не сделала невинный снимок, который никому не мог повредить.

На автобус она успела впритык, он подошел спустя пару минут, как прибежала на остановку. Дома крутилась и вертелась, управляясь с необходимыми делами, в отличии от коттеджей, где работала, отопление у нее было самое обычное печное. Заказанные на зиму дрова ей попилил и расколол сосед, взял недорого, но нужно было уложить их аккуратными рядами в дровник, чтобы сохли и легко было пользоваться. Про снимок вспомнила уже в постели. Снимок неожиданно удался довольно четким. На простой белой карточке, прямо посредине большими буквами указан адрес единственного дорого офисного здания в центре областной столицы, пониже номер сотового телефона и еще ниже, буквами помельче «просим заранее согласовать дату и время».

Девушка чувствовала, что ввязывается в какую-то однозначно нехорошую авантюру. Может быть, она вообще неправильно поняла, соединив обрывки рассказа дорогой гостьи в нечто совершенно не соответствующее действительности. Скорее всего, так и есть. Только она могла повестись на одно слабое упоминание «шлепков» и остального. Твердо решив перед сном, что забудет про карточку и ничего не будет предпринимать, снимок, однако, не стерла, проверила будильник и положила смартфон рядом с подушкой.

На следующий день она трудилась в другом доме, чередовала их, поддерживая в идеальном состоянии. Владелица второго коттеджа отличалась, она говорила мягким, прочувствованным тоном, обращалась по имени, притрагивалась к тыльной стороне ладони или плечу, вроде выражая понимание и сочувствие. При этом оставалась жутким невротиком, погрязшим в странных, вычурных правилах. С годами они не менялись, но добавлялись новые или старые становились сложнее. У нее запрещено пользоваться моющими средствами, в воду можно бросить несколько лимонов, предварительно наколов их вилкой, не больше. Паровой очиститель в разряд отвергнутых еще не попал, но нанимательница неободрительно косилась на него. Еще она любила наблюдать за работой и стеснялась этого, притворялась, что читает или разговаривает по телефону, перемещаясь следом за Никой. Девушка клялась себе уволиться в тот же день, когда очиститель отменят и сама себе не верила. Обе женщины, у которых она убиралась, подходили ей идеально, отказаться будет непросто.