Третий шанс (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 48

— Трусы, им только ценз отбыть, — адмирал взревел медведем, но тут же притих, схватившись ладонями за голову. Еще немного и клок волос выдерет. Но это было только начало — Куропаткин продолжил говорить тем же до ужаса спокойным, совершенно безжизненным голосом. Лицо его покрылось бледностью, только глаза сверкали.

— «Новик» добрался в обход Японии до Сахалина — там принял бой с японскими крейсерами, и командой затоплен. Неприятель его как «Варяг» отремонтировал, и включил в состав своего флота. А эскадра в Порт-Артуре по примеру Севастополя в Крымскую войну, пушки и моряков направила на берег — и обороняла крепость до капитуляции. Осадные мортиры потопили корабли во внутренней гавани — их все японцы ввели в состав своего флота, кроме «Севастополя» — Эссен решил пойти на прорыв, но получил торпеду на внешнем рейде и затопил свой броненосец.

— Хоть один героем оказался, и долг русского офицера исполнил. Теперь понятно, почему ты Макарова переспорил. Боже, какой позор!

— Разве? Ты не знаешь какой потом позор случился, когда по приказу царя в бой бросили 2-ю Тихоокеанскую эскадру, которую возглавил Рожественский. Он, кстати, в плен сдался, вместе с миноносцем, хотя мог уйти на нем во Владивосток. В бою с японцами 14 мая погибли броненосцы «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Ослябя», «Адмирал Ушаков», старый крейсер «Дмитрий Донской» и «Светлана». Ночью торпедировали и затонули «Наварин», «Сисой Великий», «Адмирал Нахимов» и «Владимир Мономах». Как видишь, я всех запомнил!

От каждого названия наместник только вздрагивал, глядя на генерала очумелыми глазами. А тот с той же чудовищной улыбкой продолжил говорить, словно уже перестал быть человеком из плоти и крови:

— Контр-адмирал Энквист увел крейсера «Олег», «Аврору» и «Жемчуг» до Манилы. Контр-адмирал Небогатов сдался со всем своим отрядом — спустили флаги броненосцы «Император Николай I», «Орел», «Апраксин» и «Сенявин», на милость победителя положились, сами японские флаги подняли, вместе с белыми полотнищами…

Алексеев схватил бутылку коньяка и присосался к горлышку — и пока все не выпил, не оторвался. Шумно выдохнул:

— Такого не будет, пусть эскадру до Шанхая доводит, сам ее возглавлю. Тьфу, что за мысли дурные в голову идут, война ведь иная пошла. И благодаря тебе, Алексей Николаевич. И вот тогда что — ты мне сейчас все свои «сны» расскажешь, подробно и ничего не утаивая. А там вместе подумаем, что нам сделать, чтобы такого «наваждения» не повторилось. Да и подумать неплохо, как нам в Корее воевать. Там ведь Линевича оставим?

— Он не подведет, — хмыкнул Куропаткин, — тем паче район «папашка» знает великолепно, боевит и опытен, японцы его не обманут. Но если дела плохо пойдут, я сразу туда отправлюсь…

— Не беспокойся, я пригляжу за Квантуном. А теперь рассказывай, нет, погоди — сейчас насчет коньяка распоряжусь, чувствую — не помешает…

В русско-японской войне впервые пошли бои с прорывом оборонительных позиций. До «позиционного кошмара» было еще десять лет, но никто не оценил по достоинству колючую проволоку и пулеметы, которые «видели». но не «увидели» даже генералы кайзера, а русские «начальники» вообще «проглядели»…

Глава 46

— Подумать нам с тобой хорошо нужно, Степан Осипович, как в войне японцев победить, и желательно с меньшими потерями и усилиями. Сам видишь, каким крепким противником они оказались, могли и нас побить.

— Могли, согласен в том, — адмирал Макаров мотнул головой, на плечах у него уже были золотистые погоны с тремя черными орлами на каждом — наместник свои отдал, их много про запас имелось. Теперь отношения между старыми моряками стали вполне доверительными, превратив их из довоенных времен, враждовавших между собой соперников, в почти единомышленников и боевых товарищей на этой дальневосточной войне.

— Хорошо, хоть теперь доподлинно известно, что «Асама» сама утопла, теперь у Камимуры четыре крейсера осталось, и столько же броненосцев будут в отряде у самого Того, плюс два «гарибальдийца». Итого десять вымпелов линии, у нас только девять, считая «Баяна», но не стоит учитывать корабль Вирена. Лучше, чем в начале войны, но мы все равно уступаем в силах, пусть уже ненамного, но все же и один корабль многого стоит. У нас с тобой месяц — японцы к этому сроку все свои корабли отремонтируют, и нужно постараться тоже поспеть к началу июля.

— Успеем, Евгений Иванович, подводных пробоин нет, кессоны сооружать не нужно. Пушки только нужны, очень необходимы — крайне слабы в бою «Громобой» и «Россия», всего два восьмидюймовых ствола в залпе. А я все корабли наши осмотрел — наибольшие повреждения именно от попаданий этих снарядов, да еще от двенадцати дюймов — средний калибр в шесть дюймов совершенно недостаточен, даже тонкую броню пробить не может.

— Будут тебе орудия, Степан Осипович — кайзер нам передаст свои 210 мм орудия с крейсеров. Шесть уже снимают и готовят к отправке с тумбами, щитами и снарядами, будут к середине июля, еще восемь отправят в августе, два из них про запас. Больше не смогут — но заказ на производство уже приняли. Великий князь Александр Михайлович мне телеграмму отправил с отчетом — текст зашифровали, как обычно. Еще семь быстроходных пароходов купили, плюс два у нас на Балтике имелись. Скорость от семнадцати с половиной до двадцати узлов — пассажиров раньше перевозили. С нашими тремя если посчитать, то полная дюжина вспомогательных крейсеров к зиме будет, три бригады по четыре корабля в каждой. И свои 105 мм пушки немцы продали вместе с боекомплектом, снаряды еще продадут. Хватит для вооружения наших канонерок с избытком — на пароход по паре.

Наместник не скрывал удовлетворения — получить главный калибр для двух больших броненосных крейсеров много стоило. И не просто так немцы помогали — кайзер ненавидел «желтую расу» и не скрывал, что через век она будет представлять реальную угрозу для «белых людей». Ошибся — русские на своем хребте уже это почувствовали, с трудом держась в войне. Однако ухитрившись сбить с самураев самоуверенность, без которой азиаты успешно воевать не могут, сразу начинают осторожничать.

— Это хорошо, тогда на «России» начинаем работы — германские пушки все же на четыре тонны тяжелее, и дальность стрельбы у них чуть ли не в девяносто кабельтовых — как «Победа» бьют. Однако дополнительные подкрепления нужно ставить, и бронировать казематы как на «Громобое», хотя бы стальными листами в два-три слоя. Снаряд не удержат, но от любых осколков защитят, и от близких разрывов.

Командующий флотом моментально оживился, заблестел глазами, заулыбался Степан Осипович — получить пушки и снаряды много стоило. После перевооружения оба «рюриковича» смогут воевать в составе эскадру вполне уверенно, по мощи залпа превосходя любой японский броненосный крейсер. И мореходность гораздо лучше, и дальность плавания больше — лишь небольшое отставание в максимальной скорости на узел, да меньше площадь бронирования при равной толщине броневых плит.

— На вспомогательные крейсера вице-адмирала Безобразова нужно поставить. Петр Алексеевич знающий моряк, опытен — и отдыхать ему больше надо — прихварывает, да в бою ранен был осколком.

— Пусть так и будет, — кивнул наместник, теперь все назначения они делали согласованно, обсуждая каждую кандидатуру, и как ни странно, споров почти не возникало, к тому же Степан Осипович признал свою ошибку с Эссеном, которого хотел «запихнуть» на самый тихоходный броненосец. Только далекий от флотских дел генерал-адъютант Куропаткин указал на ошибку двум адмиралам — военный министр в людях разбирается куда больше.

— Начальником штаба к нему приставим капитана 1 ранга Брусилова, он скоро прибудет из Петербурга. К осени и начнем крейсерские операции в полном объеме, нужно перерезать транспортировку грузов из Шанхая в Японию. Без железной руды и лома на островах вся металлургия встанет. Да и рыбацкие шхуны нужно ловить и топить безжалостно, и близь берегов, и вдоль Курил — пароходы у нас есть, а пушки на них поставим германские, как только получим. Вот только все они тихоходные, 13–14 узлов немногие выдадут — от японских «мару» отбиться смогут, но появись бронепалубный крейсер, беды не избежать — догонит и потопит.