Третий шанс (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 32

— Хорошо, что Алексей Николаевич в морской стратегии разбирается, а его влияние на наместника велико, чтобы адмирал игнорировал его настоятельные советы. Все же Евгений Иванович хорошо понимает, что раз не назначили военного министра, и в газетах упоминают лишь командующего Маньчжурской армии, то стоит ли спорить, ухудшая отношения. К тому же их высокопревосходительства понимают, что работая совместно, они быстрее достигнут победы. Вот и прислушались к вашему решению, Степан Осипович, к развертыванию крейсерской войны. Пусть пока как демонстрации, но когда целый отряд показал Андреевские флаги в Шанхае, и обстрелял Формозу, начался форменный переполох.

Макаров только усмехнулся, слушая Моласа. Каких трудов ему, стороннику крейсерской войны, стоило убедить наместника перейти к активным действиям против японской торговли. И ведь «инструмент» подходящий наличествовал, специально до войны подготовленный к таким действиям. Еще бы — два океанских лайнера, с каютами для многочисленных пассажиров, и вместительными трюмами для всяческих припасов, с вместительными угольными ямами, что могли обеспечить приличную дальность плавания как у больших океанских крейсеров. А еще «Монголия», пусть вдвое меньше по водоизмещению, и скоростью на два узла уступает, но так вполне мореходная, чтобы бороздить морские просторы. Главное решительных и дерзких капитанов поставить, а они нашлись из вчерашних лейтенантов, и теперь готовы были схватить и беса за рога, и японских «купцов» за глотку. К тому же в Петербурге опомнились, вышли из «спячки» и сейчас закупают быстроходные океанские пароходы в Германии, по другим европейским странам рыщут агенты. Если десяток вспомогательных крейсеров до конца лета придет, то японскую торговлю можно пресечь на корню. А без регулярного подвоза необходимого сырья заводы островной империи будут выпускать намного меньше оружия и боеприпасов, что сразу скажется на действиях армии.

— Да, вы правы, Михаил Павлович, военный министр оказался сведущим в морской войне, что нам только во благо, в какие годы такая удача. Только если времена Петра Великого вспомнить, да «блестящий век» матушки-Екатерины. Да, пожалуй, нынешний император неравнодушен к флоту, вот и бьем пока японцев. Лишь бы англичане не ввязались на их стороне — они ведь союзным договором связаны.

— Не думаю, Степан Осипович, без сильного союзника на континенте наши рыжеволосые недруги никогда не будут воевать, тем более с нами. Ведь в Туркестане два корпуса, если их усилить казаками, то они могут дойти и до Индии, как было задумано императором Павлом Петровичем.

— Потому он и столь вовремя для Лондона и скончался, от «апоплексического удара» табакеркой в висок. Проплаченного, кстати, английским золотом через посла Витворта.

Степан Осипович усмехнулся — в Российской империи это событие замалчивалось, но все кто служил в Петербурге, особенно генералы и адмиралы, прекрасно знали о событиях тех лет, когда гвардия решала, кому из претендентов быть на царском троне. Но сейчас о том говорили втихомолку, как о курьезе — Дом Романовых крепко стоял на вершине власти.

— Чего только не было в нашей истории, — Молас равнодушно пожал плечами, моряки никогда не демонстрировали явный монархизм, как гвардейские офицеры, наоборот, часто «фрондировали». И Михаил Павлович о том прекрасно знал — кто же не знал о казненных лейтенантах Суханове и Штромберге, примкнувших к «Народной Воле», что умертвила императора Александра II «Освободителя», бомбой на Екатерининском канале двадцать три года тому назад. Тогда сыском было притянуто к делу несколько десятков флотских и немало армейских офицеров, среди которых были даже подполковники. И поговаривают, что смерть «белого генерала» произошла отнюдь не случайно — Михаил Дмитриевич якобы вел переговоры с членами легендарного и таинственного «Исполнительного Комитета». Но о таком лучше помалкивать и не задавать лишних вопросов.

— Нам сейчас не следует торопиться, нужно хорошо подготовится к сражению. Подождать, когда ситуация, как высказался командующий Маньчжурской армией, «дозреет у японцев, как чирей на заднице».

Макаров усмехнулся — образное выражение ему понравилось. Действительно — противнику предстоит нелегкий выбор между двумя решениями, каждое из которых, так или иначе, ведет к серьезным потерям.

— Японцы сейчас собирают транспорты, что отвели в корейские порты от Дагушаня и Бицзыво. Придут в балласте, значит, будут снимать десант и увозить войска. Если с подкреплениями, с той же 4-й армией, то сильно рискуют, стараясь переломить ситуацию в свою пользу. Так проигравшийся в пух, и прах игрок ставит все на последнюю сдачу карт. В любом случае мы атакуем транспорты — они главная цель. Адмирал Того вынужден их защищать, но его корабли давно на Эллиотах, и у них есть повреждения, которые нужно исправлять на заводах, а не с помощью плавмастерской. А мы к этому времени успеем подготовить «Ретвизан» и «Цесаревич» к сражению. Так что, Михаил Павлович, все решится в начале июня, так или иначе.

Командующий флотом замолчал, оглядывая с мостика корабли эскадры. Флаг на «Цесаревиче» он поднял не случайно — команда должна моментально собраться, ведь их корабль стал флагманским. Теперь у него два отряда броненосцев — в первом три тихоходных броненосца, скорость которых не имеет значения, так как транспорты ходят гораздо медленнее, и нуждаются в защите. Так что Того выставит против них три своих броненосца, или два, усилив их «гарибальдийцами». Силы примерно равные, и бой будет жестокий, но наместник «тертый калач», к тому же опыт есть, справится. Еще два броненосца и четыре крейсера Камимуры встанут против его четырех броненосцев и двух броненосных крейсеров — силы равные.

Хотя, но скорее так и будет, подойдут «Ивате» и «Адзума» — в главном сражении все корабли нужно ввести в бой. Тогда у противника будет два отряда, по шесть вымпелов в каждом. Но так и русские «лаптем щи не хлебают» — из Владивостока как три дня тому назад вышли «Россия» и «Рюрик» под флагом вице-адмирала Безобразова — наместник решил собрать все силы воедино и дать решительный бой.

— У японцев будет двенадцать кораблей линии, Степан Осипович, больше у них нет, — контр-адмирал Молас словно прочитал его мысли, ведь недаром командующий и его начальник штаба должны быть единомышленниками. — У нас одиннадцать вымпелов, считая «Баян», но на один первоклассный броненосец с двенадцатидюймовыми пушками больше. Да и против «Пересвета» с «Победой» японским броненосным крейсерам не с руки сражаться, хлипче они будут. Вдвое уступают по весу залпа — 203 мм пушки, а на наших кораблях десятидюймовые стволы. Вот только «Рюрика» в линию опасно ставить — коротковат броневой пояс у «старика», бой с «асамоидами» тогда не предусматривался. Огромный борт не бронирован…

— Ничего страшного, между броненосцами он как с подпорками калека будет, — отозвался Макаров, продолжая наблюдать за идущими в Дальний кораблями. — Уберегут от погибели, надеюсь. Но даже его потеря принесет пользу — нам нужно побеждать!

Весьма символичная фотография. Словно картина — «Не успели»…

Глава 32

— Господа генералы и офицеры, ставлю вас в известность, что государь-император Николай Александрович повелел все Сибирские стрелковые и пехотные дивизии считать впредь по бригадному штату, для них введенному. В них всего девять батальонов в каждой, при командире дивизии, отнюдь не начальнике, в чине только генерал-майора.

Алексей Николаевич посмотрел на присутствующих — полковники стали переглядываться, они явно были удручены решением монарха. Ведь одно дело двенадцать генеральских должностей, и уже совсем иное, если таковых вдвое больше, так как при начальнике дивизии, генерал-лейтенанте, есть командир бригады, чином пониже. А тут все понятно, пусть дивизия, но по статусу бригады, а потому один генерал-майор, и все. Причем и начальником никто именоваться не будет, нос не вырос у «сибиряков».