Без вести пропавший. Попаданец во времена Великой Отечественной войны - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 31

Начали допрашивать, а пленный не соображает, где он. На вопросы внятно не отвечает, хмель не выветрился, да еще такой подарок от разведчика в челюсть.

– В сарай его, пусть очухается! – разозлился старлей. – Не хватало еще немцев вытрезвлять.

А вы отдыхайте.

Самая желанная команда. Помылись, поели, завалились спать. Уже после полудня узнали, что пленный дал очень ценные сведения. По роду службы он бывал в разных полках, знал их дислокацию, наличие тяжелого вооружения. Нежданно-негаданно разведчики получили благодарности.

А на следующий день немцы начали наступление. Конечно, после переброски танковых дивизий под Ленинград и на Невское направление мощь наступающих дивизий ослабла. Главным кулаком, проламывающим оборону, были именно танки. Но в пехотных дивизиях остались штурмовые орудия, самоходки. Кстати, в донесениях наши командиры называли их «танки без башни». Не было еще в Красной армии самоходных орудий, поэтому и названия не дали. Немного нелепо в отчетах было.

«Уничтожено шесть танков с башней и подбито два танка без башни…»

А еще в пехотных дивизиях были бронетранспортеры. В наступлении – серьезная сила. Из трехлинейки или «Максима» его броню не пробить, на бронетранспортере свой пулемет есть, который подавляет огневые точки противника. Прикрываясь его корпусом, солдаты бегут почти до траншей врага, оставаясь в целости.

Наступлению, как всегда, предшествовала бомбежка, потом – артиллерийский налет. В полку сразу смекнули: надо готовиться к отражению атаки. На передовую были отправлены в срочном порядке все, кто мог держать оружие. Ведь полк это не только строевые подразделения, но и тыловые службы, без которых функционирование полка невозможно: писари, техники, повара, начальники продовольственного и вещевого снабжения, начфины, шофера и прочие. Если вовремя не подвезти продукты, не приготовить на кухне обед, не накормить бойца, какой из него вояка?

Сейчас главным было – удержать позиции и при этом нанести германцам максимальный урон. Чего остро не хватало, так это пушек, в особенности противотанковых. В полк успели завезти несколько ящиков бутылок с зажигательной смесью. Однако бойцы опыта применения ее не имели и побаивались. Опасения не были беспочвенными. Вдруг в бутылку попадет зажигательная или трассирующая пуля? Сам вспыхнешь, и погасить будет невозможно. Да и сомнительно, остановит ли танк или бронетранспортер безобидная с виду бутылка.

Бутылки с зажигательными смесями с успехом применяли франкисты из Испанского легиона в 1936 году против республиканских Т-26 и БТ-7. Финны их опыт учли и тоже начали производить подобные, использовали их в зимней войне. РККА тогда потеряла 1919 танков, из них 436 были сожжены бутылками.

С началом войны с Германией, когда оказалось, что эффективных средств борьбы с немецкими танками остро не хватает, Госкомитет обороны 7 июля 1941 года издал секретное постановление № 43 СС «О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)», которое обязывало Наркомпищепром организовать на мощностях по выпуску газированной воды производство коктейлей Молотова. Их выпуск наладили оперативно, уже с 10 июля. Бутылки наполняли смесями бензина и сольвента, а с августа – смесями бензина, керосина и лигроина. К каждой бутылке привязывалась терка и два запала в виде спичек, которые могли гореть на ветру. Для части бутылок применялся еще белый фосфор, который самовоспламенялся после разбития бутылки и соприкосновения с воздухом.

Бойцу мало того, что надо подобраться к вражеской технике на дистанцию броска в 20–25 метров. Толку мало, если бутылка разобьется на башне танка или гусеницах. Горящая смесь стечет, спалив краску, не причинит существенного вреда. Надо, чтобы смесь через решетки моторного отделения попала в моторный отсек. Там и пары бензина, и тканевая оплетка проводки, и резиновые патрубки. Если загорится, танк обречен.

Чаще всего боец, метнувший в танк бутылку, погибал. Дистанция мала, и даже если танк уже загорелся, экипаж пока цел и вполне может действовать еще несколько минут. Этого хватало, чтобы уничтожить поджигателя.

С насыщением войск противотанковыми ружьями Симонова и Дегтярева к началу 1942 года применение бутылок с зажигательной смесью сходит на нет. Потери при применении велики, а эффективность сомнительная.

Недалеко от разведчиков расположились пулеметчики. До бронетранспортеров еще метров сто пятьдесят, а пулеметчик открыл огонь. Да не короткими очередями, а длинными, на четверть ленты. Михаил в душе возмущен был. Зачем попусту жечь патроны? Оказалось, не зря. Стекла на бронетранспортере были из обычного стекла, а не триплексы. В бою прикрывались броневыми щитками, в которых имелись смотровые щели. При массированном огне хоть одна пуля да в щель влетит. Так и получилось. Бронетранспортер дернулся, стал медленно сворачивать влево. Пехота, бежавшая за ним, осталась без прикрытия, и максим в траншее не умолкал, пока не закончилась лента. Кого-то из немцев убило, уцелевшие залегли. А бронетранспортер прополз немного, попал рулевыми колесами в воронку и заглох. Пулеметчик заорал:

– Ага, не нравится!..

Но и немцы засекли пулеметную точку. Пулеметчикам перетащить бы орудие на запасную позицию. Не стали. То ли позиция не подготовлена, то ли поленились. И поплатились. Один из бронетранспортеров второй линии остановился. Из открытого сверху бронекузова стал вести огонь миномет. Кроме орудия калибром 81,4 мм в кузове везли расчет и запас мин. Очень эффективная мера поддержки на поле боя. От бронетранспортера до видимой цели 200–400 метров. Командир расчета видит цель, видит попадания, может корректировать огонь. Учитывая хорошую выучку немецких минометчиков, уничтожение пулеметной точки потребовало всего четырех мин. Здорово шарахнуло, вспышка, черный дым, кислый запах сгоревшего тротила.

– Эй, земляк! – закричал Михаил.

Нет ответа. Забросив трехлинейку за спину, Прилучный побежал по траншее, пригнувшись. Траншея мелкая, неполного профиля. Но хорошо, что хоть такая есть, позволяет безопасно менять позицию. Добрался. Зрелище не для слабонервных. Оба пулеметчика разорваны разрывом мины. Куски рук и ног, отдельно одна голова. Михаил бегло осмотрел пулемет. Цел, один из осколков угодил в бронещит, сделав вмятину. Но на работоспособность оружия это не повлияло.

А Игорь тут как тут, рядом.

– Да, не повезло парням… А пулемет как будто цел?

– Похоже… Берем?

– Давай!

Пулемет метров на пятьдесят влево перетащили. Туда же второй ходкой коробки перенесли со снаряженными лентами. Михаил сменил опустевшую холщовую ленту. Металлическая лента, конечно, надежнее, но выбора не было. Подкрутил барашек грубой вертикальной наводки. Пулемет со станком тяжел, в переноске утомителен. Зато избыточный вес дает точность стрельбы очередями.

Немецкая пехота уже в сотне метров, постреливает из карабинов.

– Ну, с Богом!

Само вырвалось, вообще-то раньше Прилучный во всевышнего не верил. А он оказался посильнее партийно-политического воспитания…

Поймал в прицел отчетливо видимые фигуры в серого цвета мундирах. Немцы именовали этот оттенок «фельдграу». Дал короткую очередь, подправил прицел и уже длинной очередью с поводкой вправо зарядил. Потом повернул пулемет влево и снова дал очередь на половину ленты. В ленте двести пятьдесят патронов, и почти каждая пуля пошла в цель. Залегли пехотинцы, кто уцелел. Но пулемет засекли. Несколько пуль ударили в щиток, сделав вмятины. А только пули были трассирующие, для целеуказания.

– Меняем дислокацию!

Вес пулемета со станком – больше семидесяти килограммов, да еще габариты приличные.

Перетащили максима. Пока Михаил устанавливал орудие на новом месте, Игорь перенес коробки с лентами.

– Пока затишье, ты бы набил патронами ленты. Цинк вон лежит.

– Есть, командир!

Послышался вой мин, и на прежнюю позицию обрушились одна за одной четыре штуки. Если бы товарищи остались там, их постигла бы печальная участь. Из любого опыта надо делать выводы. Михаил сделал. Пострелял с одной точки, сразу меняй на запасную позицию. И готовить их надо заранее, до боя, и лучше сразу две-три. В бою уже некогда обустраивать.