Мне изменил Босс, или Развод и тапочки по «Почте России» - Дэй Каролина - Страница 2

– К какой подруге?

– Узнаешь. Надевай сандали, я сейчас приду.

Пока малышка собиралась, благо она росла самостоятельной, я зашла в нашу с Пашей комнату и раскрыла шкаф. Я пыталась игнорировать свадебные фотографии на полках, не вдыхать аромат его рубашек с легкими восточными нотками, которые висели рядом с моими в гардеробной. Мне нужно просто уйти. Уйти и не застать Пашу прямо сейчас, чтобы не расплакаться и не сдержаться при дочке. Но…

– Папочка!

Час от часу не легче.

– Мама, там папочка пришел!

– А мы уходим, – воскликнула я, когда вышла с небольшой сумкой в руках и застала Пашу рядом с этой турецкой секретуткой. Точно на тебя Хюррем султан нет. Не надо было смотреть на меня невинным взглядом. Как будто я не знала, чем вы занимались в кабинете и привлекли внимание всего офиса. И мое тоже!

– С этой тетей ты хотела меня познакомить? – спросила Ритуля, показав пальцем на растерянную… как там ее звали?

– Нет, милая, я не знакомлю тебя с кем попало.

– Позвольте!

– Оля, осторожнее со словами.

– Мне осторожнее?

– Именно. Тем более она будет тут жить. Вам придется поладить, если ты хочешь тут остаться.

Что? По мне видно, что я хотела остаться в этом турецком гареме? Ха! Жаждала! Как же! Спала и видела, как буду делить мужа с какой-то молодой профурсеткой!

А нашу кровать мы втроем будем делить? Или он хотел выкинуть эту секретутку на матрас в гостиной? В моей гостиной, которую я обустраивала с любовью и подбирала каждый элемент дизайна…

О, нет! Без меня!

– Паша, ты совсем обалдел? Я похожа на наложницу гарема?

– Я хочу жить счастливо, Оля! Хочу жить с тобой, с Полиной и нашей Риточкой. Милая, познакомишься с тетей?

У него совсем с головой проблемы? При ребенке устраивать этот цирк… Малышка неуверенно спряталась за мою спину и зацепилась за подол платья. Мне бы тоже понадобился подол маминого платья, чтобы пережить этот ад.

– Живите, а мы поехали.

Я взяла Ритулю за руку и пошла к выходу, но его загородил нахмуренный Паша.

– Ритуля остается тут.

– Я не оставлю дочь среди этого разврата.

– Оля, подумай, куда ты пойдешь одна в ночь полночь. Оставь ребенка. Полина очень любит детей.

– Ну что, милая, поиграешь с тетей? – пискнула Полина. Теперь я вспомнила как ее зовут.

– Нет!

– Оля, я вас не выпущу. Я не шучу.

– Паша, я врежу тебе между ног. Я не шучу.

– Оль, послушай…

– Нет, это ты послушай! Если ты нас не выпустишь, я не просто подам в суд на развод по-тихому, а придам огласки. Компания рухнет, и ты вместе с ней. Тебе оно надо?

Его и без того густые черные брови нахмурились еще больше. Еще немного, она сольется в одну. Раньше я бы над этим посмеялась и нашла бы еще один повод шуточно поддеть мужа. Только сейчас мне было не до смеха.

– Посмотрим.

Паша молча отступил и дал нам пройти. И мы с Ритой быстро уехали на моей машине, подаренной когда-то Пашей на мой день рождения,

Только не плакать, Оля, не при ребенке. Не сейчас. Сначала нужно доехать до места назначения, уложить Риту и только можно пореветь. На карточке вроде были деньги, наличка тоже осталась. Этого хватит на ближайшие несколько месяцев. А потом… Посмотрим.

– Мамочка, а кто эта тетя?

– Это папина подруга.

– Почему она хотела со мной поиграть?

– Потому что еще маленькая, и ей нужны подруги.

– Но она старая.

Хоть кто-то со мной солидарен! Спасибо, милая, что поддерживаешь маму, даже не подозревая об этом. Больше мы не говорили о скандале в доме, а я мысленно надеялась, что Ритуля ничего не поняла. По крайней мере, сейчас. Я не готова отвечать на вопросы, мне самой нужны ответы.

ЦАО. Замоскворечье. Благо недалеко ехать. Один из элитных бизнес-районов перед нашими глазами. Она жила тут. Домофон. Три гудка. Томный голос. Узнаю Тоню.

– Ох боже моя голова.

– Тонь, это я.

– Оля?

– Нам нужно переночевать.

– Я развожусь.

– О, добро пожаловать в клуб. Шампанское? Или… Боже, Оля, ты притащила дочь?

Тоня открыла нам дверь, а через минуту, когда мы поднялись на тридцатый этаж, вошли в просторную квартиру. С Тоней мы знакомы с детства, в школе вместе учились, вместе поступили в университет и переехали в Москву. Правда, я поступила для учебы, а она – для тусовок. За десять лет наши цели не изменились. Я хотела создать семью и построить карьеру, а Тоня – наслаждаться жизнью и просиживать деньги после второго развода, от которого осталась шикарная квартира в центре города и многомиллионное состояние.

И да, она не любила детей, за исключением одного мохнатика, который сразу же выбежал к нам:

– Тяф!

– Мамочка, это корги? – моментально просияла Ритуля.

– Так, детей к Мусе не подпускать!

– Милая, нам пора спать. Где нам можно…

– Что? Уложить спать? Ребенка? Ты же знаешь, я не переношу детей!

Вот поэтому она видела мою дочь впервые, пока Рита вопросительно смотрела на бокал с шампанским в ее руках и на откровенный макияж с акцентом на алые губы.

– Сделай исключение для нас. Мы надолго не останемся. Милая, познакомься, это тетя Тоня.

– Здрасьте, – устала поздоровалась малышка, протянув руку.

Тоня неуверенно ответила на рукопожатие моей Ритули. Надеюсь, они поладят. Хотя бы временно.

– Какая умная у тебя девочка, – отметила Тоня.

– Мама, у меня голова кружится.

– Забираю свои слова обратно, – Тоня тут же отошла от нее к барной стойке посреди гостиной с панорамными окнами.

– Милая, пойдем спать, – я подхватила малышку на руки, и ее головка аккуратно устроилась у меня на плече.

– Мы можете пойти в гостевую комнату, а я налью нам выпить. Без текилы я эту драму не выдержу.

Мы зашли в огромную гостевую с личной ванной, посреди которой находилась… круглая кровать с красным шелковым постельным бельем. Боже… надеюсь, оно чистое.

– Мам… – сонно позвала Ритуля.

– Что, милая?

– Когда мы поедем домой?

Тот вопрос ударил меня прямо в солнечное сплетение. Я боялась на него ответить, когда Ритуля смотрела на меня своими ясными голубыми глазами. Как у своего папочки, который поселил к нам свою любовницу.

– Скоро поедем.

– А та тетя уедет?

– Обязательно.

Малышка закрыла глаза и уснула под шелковым одеялом. Я целовала ее в лобик,поплотнее накрыла и покинула комнату для гостей.

– Ну как тебе ремонт? – поинтересовалась Тоня.

– Круглая кровать? Ты бы еще наручники повесила.

– Они лежат в тумбочке. Никак не закреплю над кроватью, – произнесла подруга, протянув мне бокал Проссеко. – Рассказывай, что у вас произошло.

Я выпила залпом бокал и… меня прорвало по полной. Я рассказала о шуме из кабинета, о побеге под дождь, о заселении новой жительницы в нашей шикарной квартире, за которую мы вместе расплачивались и покупали. Тоне оставалось либо молча поддакивать, либо вставлять красноречивое:

– Пиздец!

– Ну ты представляешь? – я налила еще один бокал и выпила его. – Привел эту курицу Хюремскую и сказал, что она будет жить с нами. Ритулю воспитывать!

– Так и знала, что этот гондон нечист!

– Он ее отец.

– Хуевый отец, раз притащил свою швабру к вам домой при дочери. Хоть бы подумал головой, а не головкой.

– Да чего уж там. Тонь, не представляю, что мне делать. Я в полном раздрае.

– Ищи новую работу. Такой маркетолог как ты на вес золота.

– Но как? Кто меня возьмет с ребенком на руках? Все крупные компании работают со своими сотрудниками, им не нужна престарелая женщина.

– Мать, тебе всего двадцать девять.

– Мне тридцать.

– Тридцать это не приговор, – Устало вздохнула Тоня, словно это ей стукнул тридцатник. Нет, всего двадцать девять, в отличие от меня. – В тридцать жизнь только начинается.

– Ага, а моя уже закончилась.

– Оль, ты слишком много паришься. Из-за гондонов в принципе не нужно переживать. И вообще, тебе нужно расслабиться. Хочешь, позвоню своему знакомому. Мой бывший любовник, но он ударился в работу, времени на меня не осталось. Его зовут Эрнест Сергеевич. У него своя фирма, я тебя зарекомендую.