Связь без брака – 4. Время собирать камни - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 6

Даже Алёна, которая что-то там себе надумала и стала претендовать на что-то большее, чем редкие встречи и секс, была послана по тому же направлению, что и все остальные, и я больше не отвечал на её звонки и просьбы о встречах. Избавившись от всех обязательств и баб, я снова почувствовал себя свободным и, может быть, даже немного счастливым, единственное, что меня тревожило, – это отсутствие награды за помощь Лизе. Её дедушка был спасён, банда арестована, и даже самые активные её участники к этому времени ожидали расстрела, остальные же отправились в лагеря на весьма длительные сроки. То есть, по идее, квест был выполнен, а награды за него так и не пришло, а это значило, что либо его и не было вовсе, либо мне не засчитали, поскольку я чего-то ещё не выполнил до конца. Зная по прошлым приключениям, что понять это не представляется возможным, я перестал об этом думать, осознавая, что рано или поздно меня столкнут с нужной ситуацией. По крайней мере, до сегодняшнего дня это происходило именно так.

Игорь Щёлоков больше на горизонте не объявлялся, а самому напрашиваться к нему в гости было не с руки. Мне нечем было его заинтересовать, а просто так кутить в компании «золотой молодёжи» в преддверии начала бегового сезона я не хотел и сам.

***

Закрутившаяся суета по оформлению документов на меня и мою «бригаду» едва не заставила меня забыть то, ради чего я согласился поехать в Америку. Вспомнив, я направил свои стопы в подзабытый кабинет, поскольку за тренировками я практически никуда не выбирался, лишь изредка заглядывал в Первое управление, почитать американскую периодику, чтобы быть в курсе, чем живёт эта страна. Но это было так редко и на бегу, что к товарищу Белому, перебравшемуся на этаж к Андропову, я с тех пор не заходил.

– А, Ваня, привет, – я вошёл в его кабинет, поскольку личный секретарь приглашающе показал мне на дверь своего шефа.

– Добрый день, товарищ генерал, – я поручкался со своим куратором и сел за красивый полированный дубовый стол, оглядевшись. – Хорошо живёте, – вынес я вердикт увиденному, на что тот скривился.

– С удовольствием вернулся бы к дезертирам, предателям, взяточникам и прочим несознательным элементам советской армии.

– Как дела с «меховым делом»? – поинтересовался я, даже не рассчитывая получить ответ. Мне давали всегда знать ровно столько, сколько было положено, и ни граммом больше, это могло бесить, раздражать, но всем из комитета было плевать на мои хотелки.

– С чем пожаловал? – сделав вид, что меня не услышал, спросил товарищ Белый.

– Я тут с Димой посоветовался, который выписывает разные заграничные медицинские журналы для составления моих тренировок, и подумал, что мне нужно больше знать о состоянии здоровья Андропова, – спокойно сказал я, отчего лицо генерала вытянулось.

– Ваня, ты вообще в своём уме? Это государственная тайна! – возмутился он.

– Я почитал про отказ почек, и американцы сейчас используют для этого процедуру гемодиализа. Прогоняют кровь через искусственные почки, очищая её раз в две недели у пациентов в обычном случае и раз в неделю в запущенном, – я тоже сделал вид, что не услышал его, – если у Юрия Владимировича отказывают почки, это шанс его спасти или продлить жизнь.

С этими словами я перевёл взгляд с окна на генерала, который внимательнейшим образом меня слушал.

– Думаю, не буду дельфийским оракулом, если скажу вам, что будет, если он скоропостижно скончается, – тонко намекнул я, – и что с нами всеми сделают те, кому мы все эти годы вставляли палки в колёса, пытаясь направить жизнь страны в русло строительства коммунизма, а не взяточничества, коррупции и купания в роскоши.

– По живому режешь, Ваня, – тяжело вздохнул товарищ Белый, – ой, по живому.

– Мне нужно поговорить с личным врачом Андропова, всякие ваши расписки могу написать хоть сейчас, – я стал полностью серьёзным, – я хочу посетить самый передовой центр и узнать, можно ли вылечить или продлить ему жизнь, если болезнь неизлечима.

Думал генерал недолго, позвонил по телефону.

– Евгений Иванович, заняты? Если не сложно, зайдите ко мне, пожалуйста.

Положив трубку, он объяснил мне:

– Чазов Евгений Иванович, начальник 4-го главного управления. Отвечает за состояние здоровья руководителей страны и в том числе Юрия Владимировича.

Вскоре среднего роста человек с пышной шевелюрой и в хорошем костюме с галстуком в полоску появился в кабинете и, после того как нас представили, выслушал мои предложения. Я почему-то думал, он сейчас будет превозносить советскую медицину, клеймить запад и говорить, что я несу чушь и его лечения вполне достаточно, но он меня приятно разочаровал.

– Я читал об этом методе, но у нас он пока не применяется. Если Иван и правда узнает в клинике подробности лечения, а также возьмёт контакты, с кем из специалистов мы можем поговорить лично, это будет хороший шанс для моего пациента. Я даю добро.

– Настолько всё плохо? – сжал губы генерал.

Врач покосился на меня, но товарищ Белый показал, что при мне можно говорить.

– Я бы сказал так, нам нужно рассматривать любые варианты лечения, – осторожно ответил он, – если бы я точно был уверен, что нам могла бы помочь знахарка из деревни, я лично поехал бы к ней.

Его слова нас вообще не обрадовали.

– Хорошо, спасибо за разговор, Евгений Иванович, – генерал поднялся и попрощался с врачом. Тот кивнул ему, мне и вышел.

– Да уж, удивляешь ты меня, Ваня, и на это у тебя хватило времени, – он странно на меня посмотрел.

Я лишь пожал плечами, вставая со стула.

– Если Юрий Владимирович станет генеральным секретарём, думаю, все мы в стране заживём чуточку счастливее и правильнее, – тихо сказал я, – а если бы я в это не верил сам, то не стал бы вообще вам помогать.

– Заходи, Ваня, даже просто чайку попить, – обычно безмятежное лицо товарища Белого дрогнуло от моих слов.

– А про дело меховщиков тогда расскажете? – тут же оживился я. – Или о чём с ворами поговорили?

– Или лучше не приходи, – секунда слабости у него прошла, и он помахал мне в сторону двери рукой, выпроваживая прочь.

Хмыкнув, я вышел из кабинета и, попрощавшись с секретарём, пошёл вниз.

***

Май и июнь пролетели для меня словно одно мгновение, заполненные снова только тренировками и ничем более, даже женщин мне не хотелось, поскольку я настолько сильно уставал за день, что максимум, на что меня хватало, – это выпить витаминов, которые покупал для меня у фарцовщиков Дима, и поесть, прежде чем принять ванну и, словно бревно, упасть на кровать.

Так что за неделю до начала товарищеских матчей СССР-США в Калифорнийском университете города Беркли нас с Димой, Женей и вышедшим два дня назад из запоя моим доктором Александром Семёновичем отвезли в аэропорт, где нас уже ждали знакомые тренеры и другие спринтеры. Я поздоровался только с теми, с кем общался раньше, остальных напрочь проигнорировал, подтверждая тем самым свой статус главного говнюка советской легкоатлетической команды.

Не было ни одного человека, кроме меня, кто бы не испытывал мандраж и беспокойство, поскольку вылетали мы в Америку. Спортсмены и тренеры, особенно те, кто там ни разу не был, обменивались мнениями, предполагая, что встретят там. Один я был спокоен и этим привлекал к себе внимание. Если бы они знали, сколько раз я бывал в этой ихней Америке в будущем, думаю, это было бы для всех шоком. Поэтому мой спокойный и флегматичный вид как при прохождении пограничного контроля, так и потом таможенного заметили не одни спортсмены. Руководитель делегации подошёл ко мне и, отведя в сторону, поинтересовался, что у меня случилось, если я так странно себя веду.

Я сказал, что просто сильно устал, постоянно тренируясь, чтобы не посрамить честь родины на чужбине, а он, довольный моим ответом, который принял за чистую монету, пошёл стращать других спортсменов. Летели мы с пересадкой где-то в Европе, поэтому я от нечего делать и банальной усталости просто проспал почти всю дорогу, даже отказавшись от еды. Встал я только раз, чтобы сменить самолёт, поскольку пересаживались мы на рейс американской компании, и вскоре задрых и там, попросив улыбчивых стюардесс не тревожить меня в полёте. Что они, конечно же, и сделали, поэтому растолкали меня уже на посадке мои соседи.