Левша (СИ) - "Боярин" - Страница 2

А еще страх. Вот только я не совсем понял, что именно меня напугало. Мыслить последовательно все еще было трудно. Зато я вспомнил этот разговор. Не слово в слово, но точно вспомнил. Я уже слышал это все. Вот только когда и где? Какой странный сон…

— Тащите его в медичку, пока док не ушел. И это, со спиной все-таки покажись кому-нибудь. У меня тесть запустил, потом маялся…

— Да-да. Давай, хватай, — меня приподняли, но как-то неудачно, и я почувствовал, как начал заваливаться в сторону. Успел заметить быстро приближающийся потертый кафель. — Ты че! Хватай, го…

***

Время и место действия: пятнадцать минут спустя. Там же. Медицинский кабинет. По центру укрытая белой простыней койка. Вдоль стен шкафы с прозрачными дверцами, за которыми на полочках расставлены какие-то банки, разложены инструменты. Пара окон с задернутыми шторами. У входа стоит письменный стол, рядом с ним в кресле на колесиках развалился лысеющий мужчина в мятом белом халате. Около него мнутся двое полицейских, с явным усилием удерживая под руки тело парня без сознания.

— …смена уже закончилась, говорю! — неприятный, раздраженный голос. Говоривший явно недоволен.

— Док, ну как закончилась, а? — а этот голос смутно знаком. Сейчас в нем слышались умоляющие нотки. — Давай этого быстренько осмотри, и мы его на вечерний рейс усадим. Ну, ты глянь, а? Он же никакой. До утра еще откинется. И чего тогда? Ну, будь человеком. На доходягу плевать, но хоть нас-то пожалей — это же сколько писанины, если помрет…

— Как же меня это все достало. Хрен с вами… Будешь должен! Давай сюда сопроводительные.

Кое-как я умудрился разлепить веки. Все плыло и двоилось. Что у меня с глазами? Несколько раз моргнул, и стало получше.

Белые стены вокруг. Потолок. Тоже белый. На нем, прямо надо мной, яркая лампа, свет бил в глаза. Мне все еще было крайне дурно. И пить, хотелось пить просто одуреть как. Попытался попросить воды, но только прохрипел что-то вяло-бессвязное.

Еще немного покрутил головой по сторонам. Рядом стояли двое в белых масках. И халатах. Один шелестел бумагой, бегло просматривая какие-то листы в серой папке с завязками.

— Что там с руками? Тряпки эти сними, — это он сказал. Тот самый недовольный голос. Ну, который про смену говорил. В поле зрения появился второй, тоже в маске. Приподнял сначала левую руку, осмотрел. Потом правую, замотанную. И принялся отдирать приставшие к ожогам тряпки-бинты.

Вот, своооолочь! Больно же!!!

Я заорал, дернулся. И тут же получил за это дубинкой по плечу. Зашипел и вывернул шею, пытаясь разглядеть, кто там.

— А ну смирно лежи, мразота! Будешь дергаться, зубы повыбиваю! — надо мной склонился грузный мужик в полицейской форме. Помахал дубинкой у меня перед лицом.

А я только безвольно раскрывал и закрывал рот, провожая дубинку глазами. Не потому, что испугался избиения. Я ему это дубинку затолкаю так глубоко, что… Не в том суть. Но вот эта фраза… я вспомнил ее! Вот услышал и тут же вспомнил! Не помнил столько лет, а тут сразу всплыло. Это точно уже было. Но как? Я же… Ауч! Тварь!..

На этот раз я постарался не вырываться слишком сильно, хоть боль и была резкая, острая. Придется терпеть. Тот с дубинкой не шутил. Мне неплохо досталось… тогда.

Как голова болит… Все болит… Стой. Стоп. Вдох. Выдох. Соберись. Что-то не то происходит. Этот сон слишком… ай, козлина, наживую ведь рвешь!.. Слишком этот сон… ну, не как сон.

Что я помню? Попробуем зайти с этой стороны. Так. Дыши. Утром пришел на работу. Выпил кофе… Кофе, ха! Одно название, на вкус как помои. Но мозги прочищало исправно.

Так, что дальше? Потом было срочное собрание… по поводу задержания. Да, точно. Мы брали того психопата. Окончательно поехавшего крышей маньяка. Он еще был как-то связан с сектантами по параллельному делу. С еретиками. Ага. Живым взять не вышло, помню, как стрелял в него вместе с остальными. Уложили, конечно. Потом был обыск.

А где?.. Ну, на этом… хмм… что же там? А, точно, на складе в пригороде. Да. Там были какие-то бумаги, расчеты… Целая куча. А еще странный механизм. Хм… странный? Почему я так решил? Не помню… Помню прочитал что-то, что здорово меня взбудоражило… что же там было…

— Без имени, ага, — с угрюмым сарказмом произнес ассистент, показывая врачу остатки моей скрюченной правой кисти, когда закончил с бинтами.

— Да, плевать. Нам какое вообще? Ну ка, покажи, — он склонился надо мной, осматривая повреждения. Поправил очки. — Угу. Ладно, на левую восстановительную номер три и перевязку. Правую не спасем, готовь к ампутации.

Ампутации… Хм? Не понял. Ампутация — это ведь когда режут… Режут… Что?!

И тут я вспомнил. Разом, все. Чертежи, расчеты, инструменты. Склад, переоборудованный психом под мастерскую. Там, среди бумаг, был и дневник. Ну, или типа того. Тот урод писал о возможности перемещения во времени. О том, что у него получилось. Что он готовится вернуться и что-то изменить. И что машина уже подключена.

Я был первым, кто на эту тетрадку с записями наткнулся. И был тогда не в лучшем настроении. Да и когда я вообще был в лучшем настроении? Вот и подумал — шанс! Сейчас толком и не скажу, почему. Похмелье тоже не сильно помогало здраво рассуждать. Но я решился. Что мне было терять? Просто с уверенным видом прошел мимо коллег, прямо в центр конструкции. И дернул рубильник.

Так… Тааааак… Нет, ну бред же… Но, а что, если? Что, если… Это что? И правда сработало? И мне сейчас на самом деле во второй раз отрежут руку? А потом…

Нет. Нет-нет-нет! О нет, только не это! Во второй раз… Нет!!!

Собрав все, что только осталось, я рванулся с койки. Опрокинул коленом какой-то металлический поднос. По полу зазвенели склянки и инструменты.

Дверь! Тут должна быть дверь!

Кто-то метнулся наперерез с диким криком. Я попытался увернуться, но куда там. Шансы были слишком неравны. Тело почти не слушалось. Меня сбили с ног. Сверху навалился один из конвоиров, прижал к полу, что-то орал прямо в ухо. От него несло табачным перегаром. Пару раз он приложил меня кулаком. Не то, чтобы это было необходимо. Вряд ли я был способен самостоятельно подняться, даже если бы он с меня слез.

А потом в плечо вонзилась игла.

И я вырубился. Снова.

***

Время и место действия: два часа спустя. По пустынной улице вдоль домов с темными окнами едет грузовик для перевозки заключенных. Сплошной металлический кузов, окна, забранные решетками.

Очередное пробуждение. Как же тут холодно. Сильно тряхнуло, и я рывком выпрямился на скамейке. Ошалело осмотрелся. Нет, не скамейка, деревянное сиденье. Или типа того.

Я моргнул. И замер. Вспомнил потому что. Именно так я попал в Песочницу.

Темно. Глубокая ночь. За окном изредка мелькали какие-то дома, но в основном свет фар выхватывал деревья, кусты. В салоне переделанного для перевозки заключенных грузовика прикручены к полу два ряда коротких лавочек-седушек. Спереди за решеткой пара охранников, водитель. И осужденные вокруг. Кто-то спал. Кто-то бездумно уставился в окно. Было тихо.

Я перевел взгляд вниз, уже зная, что там увижу. Левая рука была обмотана бинтами и наручником пристегнута к скобе в спинке переднего сиденья. А правая… культя. Да. На самом деле так куда привычнее. Я криво ухмыльнулся. Ну а чего? Так я прожил куда дольше, чем двоеруким. Лет за тридцать уже, пожалуй, перевалило.

Как такое вообще возможно? Почему?… Как я решился в это влезть? Что теперь будет?

Думалось легко, мысли сменялись одна другой неторопливо и равномерно. Наверное, еще действовало лекарство доброго доктора. Даже руки не столько болели, сколько ныли. Тупо и угнетающе, но не настолько, чтобы терять от этого рассудок или паниковать.

А подумать было о чем. Мог ли я… в самом деле оказаться тут… заново? Не верю, вот хоть убей, но не верю.