Лесной кавалер - Фланнеган Рой - Страница 34

• Предыдущая
• 34/72
• Следующая

Ланс встал и, поклонившись, вышел.

В кедровой роще у Галл-Коув уже дважды кричала сова, и Ланс нетерпеливо ждал прихода Истер, с тревогой вглядываясь издалека в ярко освещенные окна дома. Девушки все не было.

Возможно, ему было бы лучше не видеться с ней в этот раз. Предстояло выполнить непростое поручение губернатора, а мысли об Истер отвлекали. Воину не пристало постоянно думать о женщинах, говорил себе Ланс, но ничего не мог с собой поделать.

Война и губернатор могли в конце концов и подождать…

Послышался шорох быстрых легких шагов, и через мгновение она была уже в его объятиях.

— Усак, я боялась, что вы больше уже не придете! Я так долго ждала вас, так долго…

Сердце юноши бешено колотилось, и он не мог произнести ни слова.

— Где вы были? — продолжала девушка, не дав поцеловать себя. — Я не знала, что и думать: то ли вас украла у меня какая-нибудь индианка, то ли смерть… Никто не слышал о вас, Усак, никто вас не знает. Я спрашивала людей, шедших на запад и возвращавшихся оттуда. Любовь к вам сделала меня посмешищем в глазах друзей, они полагают, что я сошла с ума и влюбилась в призрака. Но я-то знаю лучше…

Она обвила руками его торс.

— Что это у вас на поясе? — спросила девушка.

— Томагавк.

— Понятно… Я так счастлива видеть вас, Усак! И теперь мне стыдно за свои глупые мысли. Мои молитвы были услышаны, и индейцы не убили вас.

— Никогда не бойтесь за меня, — улыбнулся Усак. — Индейцы и не могли меня убить: я слишком быстро бегаю и метко стреляю.

Она протянула ему маленький кожаный мешочек на шнурке:

— Это ваши целебные травы, Усак. Возьмите их, пожалуйста. Если вас ранят…

Юноша заколебался, тогда Истер сама надела мешочек ему на шею.

— Теперь его целебные свойства удвоились, — тихо сказал Усак, — ведь вы дотрагивались до него. Мне снова предстоит длинный трудный путь, и он действительно может понадобиться.

— Длинный трудный путь? — эхом откликнулась Истер. — Не оставляйте меня, Усак, молю вас! Отец твердит, что в воздухе пахнет бунтом, который окажется куда серьезнее войны с индейцами. Он почему-то уверен, что весной нас ждет большая беда. Останьтесь и помогите нам!

Ланс вспомнил свой разговор с губернатором Беркли и понял, что весна была названа не случайно.

— Я никогда не боялась вас, Усак. Других — да, а…

— Кого именно?

— Артура Оллена, например, или Ланселота Клейборна. Мой брат полагает, что Ланс Клейборн просто хочет пополнить мною свою коллекцию обманутых девиц. Я познакомилась с ним на последнем приеме у губернатора. Вы знаете его, Усак?

Ланс даже отстранился, чтобы грохот собственного сердца не выдал его.

— Энн Брентли от него просто без ума, — продолжала Истер. — Она утверждает, что он выглядит старше своих лет и ужасно романтичен. Вы встречались с ним, Усак?

Он кивнул.

— Эдвард считает, что я не должна отдавать его Энн Брентли. Он почему-то уверен, что мне стоит лишь захотеть, и он — мой.

Усак молча слушал.

— Говорят, Ланс Клейборн воспитан, умен и богат. Некоторые считают его беспечным шалопаем, другие же полагают, что его резкий и вспыльчивый характер, ну прямо как у горного шотландца, развился из-за семейной вражды с каким-то морским пиратом. Но я совершенно не знаю его, Усак…

Она подошла к нему вплотную, как бы говоря: «Дурачок, я же дразню тебя, неужели ты не понимаешь?»

Он молчал, мучительно переживая вновь свой позор в загородном доме губернатора… Ведь она даже не смотрела в его сторону!

— Каждой девушке рано или поздно предстоит выйти замуж, Усак, — продолжала Истер. — И воистину счастлива та, которой позволили связать себя узами брака с любимым мужчиной. Не тревожьтесь, я никогда не смогла бы полюбить расфуфыренного трактирного задиру, считающего одиноких женщин легкой добычей и швыряющего в грязь представителей закона. Неужели непонятно?

— Расфуфыренный задира… А что если его щегольская одежда скрывает настоящего мужчину? — холодно спросил он.

— Настоящему мужчине не требуется столько ярких дорогих тряпок, Усак.

— Но вы же были при дворе, и…

— …и не видела там ни одного достойного, честного мужчины.

Его тон смутил ее. Сколько раз спрашивала она себя, кто же мог взять себе столь варварское имя «Усак»? Давно поняв, что перед ней джентльмен по рождению, девушка не могла решить, к какой дворянской семье он принадлежит. Так кто же он? Однако на этот раз она решила воздержаться от прямых вопросов.

— Ланс Клейборн ваш друг, Усак?

— Человек, которого вы описали, этот денди, шалопай и забияка — нет. Но настоящий Клейборн — да. И я знаю его достаточно хорошо, чтобы простить ему парик и серебряные пряжки на башмаках… Как и прочие молодые люди, он не чужд необдуманных поступков, но мне он знаком прежде всего как воин.

— Как странно вы это сказали, Усак… Вы пугаете меня!

Он и сам испугался, утратив на какое-то мгновение образ жителя лесов и снова став Лансом Клейборном. Нет, так нельзя. И он сменил тему разговора.

На следующее утро в замке Клейборна сэр Мэтью говорил о войне. Ланс, закончив сборы в дальний путь, завел речь о Истер Уокер и женитьбе.

— Мне нужна жена, — сказал он. — Она — то, что надо.

— Ты совсем рехнулся, сын? — воззрился на него отец, не сумев, впрочем, до конца скрыть свое удовольствие.

— Сделайте, что сможете, — невозмутимо продолжал Ланс. — Мне нужна девушка, а не золото Алана Уокера.

— У тебя мозги набекрень, парень!

— Неважно. Если вы не поговорите с Аланом Уокером или если тот не согласится, я украду ее, и в глуши западных лесов нас обвенчает какой-нибудь расстрига.

— Господи, прости!

Ланс взял ружье и перевязь:

— Вы едете с Чичерли, отец?

— Да.

— Но прежде повидаетесь с Аланом Уокером?

— Хорошо, — неохотно буркнул сэр Мэтью.

После короткого прощания с отцом Ланс вскочил в седло и поскакал на запад, выполнять поручение губернатора.

Времени оставалось мало, и так из-за свидания с Истер он уже опаздывал на десять часов, которые предстояло наверстать. В конюшне замка Клейборна Ланс выбрал Принца, самого резвого скакуна.

Погода портилась с каждым часом. Декабрь давал себя знать: уже дважды ему пришлось останавливаться и сбивать лед, намерзший на шапке и воротнике плаща. Ружье отсырело, и это сильно беспокоило юношу, поскольку повсюду за границей Энрико его могли подстерегать неожиданные встречи с индейцами.

Миля за милей мелькали под копытами Принца… Вспоминая последний разговор с отцом, Ланс понимал, что совершил страшную ошибку.

Однако было слишком поздно поворачивать назад: сэр Мэтью уже наверняка встретился с Аланом Уокером. Но ведь он ничего не знает об Усаке и маскараде!

Сердце у Ланса упало. Что же будет теперь? Она возненавидит его. Как только ей станет известно, кто есть кто на самом деле, она расценит визит сэра Мэтью как проверку ее верности!

А что если она вдруг согласится? Что тогда?

Кошмар подобных мыслей преследовал Ланса много дней. Кто же он в самом деле? Усак или Клейборн? Виргинец или англичанин? А если и то и другое одновременно, то неужели она сможет любить в нем одного, ненавидя при этом другого? Что за черт! Она просто навсегда возненавидит их обоих, и будет права!..

Стая ворон, шумно каркая, снялась с деревьев и лениво полетела вперед, что сразу же привлекло внимание Ланса. Он съехал с тропы и, укрывшись за небольшим холмом справа, внимательно осмотрелся.

Листвы на деревьях не было, и юноша мог видеть на пятьсот ярдов. Еще одна стая ворон тяжело поднялась в воздух… Во весь опор промчался вспугнутый кем-то олень…

Индейцы! В двухстах ярдах от себя Ланс увидел воина с пером в волосах. Остальные двигались за ним цепочкой, след в след. Саскеханноки…

Они заметят его следы, найдут место, где он свернул с тропы, и, вероятно, станут преследовать, пока не приблизятся на расстояние, с которого его может достичь стрела.

Как саскеханноки оказались так далеко на юге? Неужели кордоны Вашингтона уже прорваны? Он снова окинул взглядом движущуюся цепочку: пять… пятнадцать… Двадцать человек! Довольно большой отряд…

• Предыдущая
• 34/72
• Следующая