Отверженный. Темная сторона частицы (СИ) - Дорин Михаил - Страница 11

— Андрас? Ты меня перекодировал под какого-то Андраса? — прошипел я на Хогаса. Возмущаться было от чего — на рентген-сканере высветилось, что моё имя Андрас Абсалон. — Лучше ничего не придумал?

— Взял первое, что было в поддельных личностях. Не волнуйся и говори поменьше. В Куртасе говорящие люди — нонсенс, — ответил Хогас. Отчего-то я не удивлён даже этим ограничением для моих собратьев.

Покинув переход, мы оказались посреди блеска огней световых панелей, голографических изображений сексапильных курнаек, рекламирующих различные бренды. Стройные ряды высоток возвышались над широкой авеню.

Вдоль дороги расположились роскошные магазины, модные салоны, фитнес клубы и бизнес-центры с огромным числом вывесок различных фирм. Прекрасная половина курнайцев осуществляет все свои тайные желания в виде долгожданных покупок в стенах модных бутиков и шоу-румов.

Кроме торговой сокровищницы центр Куртаса воплощает и культурное наследие. По просторам разбросано большое количество музеев. Хогас сказал, что некоторые называют центр «Миля музеев».

Я засмотрелся на один из них — музей Унитария. Он представляет произведения, начиная с античности, доходя до современности. Неподалёку, согласно указателю, от него находится крупнейшая на Эбису библиотека. Все это дополнялось приятным запахом кофе и свежей выпечки. Я хотел предложить зайти в одно из кафе, но увидев табличку «Только для курнайцев», передумал.

Для меня не было сюрпризом, что здесь я встретил бизнесменов. С первого взгляда становится ясно, что тут живут и работают самые богатые жители города. Они выглядят сыто и респектабельно, резко контрастируя со своими собратьями из Охо. Хогас пояснил, что это менеджеры и сотрудники корпораций, осуществляющих добычу и обработку ресурсов на Эбису. Свое привилегированное положение они получили благодаря большим денежным вливаниям в избирательную компанию правящей партии.

«Создания людского происхождения могут получить работу лишь в сфере услуг — клининговые компании, водители, продавцы. Именно этого мы и ждём от действующей власти», — вещала с медиаэкрана привлекательная ведущая очередной новостной программы. — «Господину Рамо следует работать в этом направлении, а не экономить на дешевой рабочей силе…»

— Этот Жери Рамо становится нашим основным противником, не правда ли? — заметил я, отвернувшись от медиаэкрана.

— Рамо, конечно, фигура заметная. Но всем рулят корпорации. В их руках денежные потоки и влияние на рабочий класс. На шахтах и в промышленности трудятся больше тридцати процентов трудоспособного населения, так что мнение работяг определяющее.

Перед нами шли двое курнайцев и вели оживленную беседу о политике.

— Правительство сильно прижимает нас. Налоги с предпринимателей огромные. Сам как думаешь? — спросил курнаец в синем строгом костюме.

— Налоги огромные, а куда деваться? Не будем платить, уберут нас с рынка. Это крупным бизнесменам легко — тридцать процентов налог для них не так существенен. А для нас это огромная сумма. Лично я в шахту не собираюсь возвращаться, — сказал его собеседник в черном костюме.

— Кстати, вчера уже приходили полицейские с налоговой.

— И как?

— Опять намекнули продать бизнес Генте.

— Этой белобрысой подстилке? — громко заявил курнаец в черном.

— Не кричи. Хочешь, чтобы нас задержали. Закроют в Хапишане и будем там гнить, пока не сдохнем. У меня не хватит койнов чтобы откупиться…

— Но это же произвол! Генте уже в открытую отжимает рынок…

Мы не дослушали, поскольку курнайцы зашли в высокое здание офиса компании «Корнитц Алмект» — с курнайского можно перевести как «курнайский юрист».

— Кто такая эта Генте? — спросил я.

— Плохо ты прочитал мою информационную справку, дружище. Харина Генте — министр транспорта республики. По совместительству, любовница Рамо. Как говорится, знает перед кем раздвигать ноги. Вот он и подкидывает ей подарочки в виде должностей, а она использует это, чтобы отжать весь аэрокосмический бизнес. К слову, соучредителем «Корнитц Алмект» является она же.

— Значит, все идут на консультацию по делу против корпорации Генте в юридическую контору, которую курирует Генте? — удивился я. Вышло громко, так что я вновь поймал удивлённый взгляд прохожего.

— Замкнутый круг или бизнес по-курнайски!

Огромная центральная улица Куртаса, даже в дневное время, освещена светодиодными огнями. Тут не экономят на энергии. По центральной дороге неслись дорогие модели машин и мотобайков. В воздухе растянулись несколько уровней воздушных трасс, забитые пролетающими флайтерами.

Подойдя к краю дороги, я поразился масштабом и блеском этого перекрестка. Красивые дамы и толстосумы в дорогих одеяниях. Крутые машины на магнитной подушке. Бесчисленное число лимузинов. Кортеж из нескольких флайтеров под вой сирен пронесся над нами на высокой скорости. Хогас пояснил, что здесь семь самых дорогих улиц Куртаса сходились в одной точке. Все это разительно отличалось от серых мега-кварталов, погрязших в нищете и отходах.

Развернувшись, мы направились к станции монорельса. Мимо меня быстро прошагал молодой курнаец с рюкзаком за спиной. Внезапно он резко перешел на бег. Я продолжал смотреть ему вслед, не заметив, как остановился.

— В чем дело? — спросил Хогас.

— Что-то не так. Какой-то он странный, — ответил я. — Мне показалось, что у него даже глаза не такие как у тебя. Зелёные что ли…

Уже на бегу этот молодой курнаец достал какой-то предмет из кармана, нервно поправил лямку рюкзака и направился в самую гущу толпы, которая переходила перекрёсток дорог.

— Детонатор! — воскликнул я. Назначение предмета, похожего на коммутатор для звонков, определить мне было не сложно.

Хогас понял, что я ринусь за подрывником и успел схватить меня, прежде чем сорвусь с места.

— Приклонитесь перед нами! — крикнул парень, вбежав в толпу.

Прогремел взрыв.

Перед глазами возникла белая пелена и голова загудела. Казалось, мощнейший гироскоп внутри моей черепной коробки начал резко раскручиваться.

Вокруг дым, пепел и пыль. Сквозь звон в ушах пробивались истошные крики. Посмотрев налево, я обнаружил Хогаса. Он тоже мучился от временной контузии и пытался что-то мне прокричать. В эту секунду осознал, что сижу на асфальте рядом с ним.

Слух восстановился. Оторванные части тел вперемешку с бетонными обломками лежали перед нами. Блеск дорогих одежек состоятельных курнайцев померк в бетонной пыли и крови. Много тел и корчившихся от боли пострадавших. Все как на войне — убитые, раненые и искалеченные. Смертник свое дело знал — он выбрал самый подходящий момент для теракта.

— Фред, надо уходить! Тебя могут задержать, просто…

— Просто потому, что человек, — прервал его я.

Из дневника Ф. Э. Бланта:

'Лишь эта рукопись узнает горе,

Лишь эти строки боль мою поймут.

Высокую мораль не ценят боле,

В историю уходит предков труд.

Разврат и похоть завладели миром,

Любовь и гордость нынче не в чести.

Повержен Бог, у всех свои кумиры,

И душу больше некому спасти'.

Пора открыть глаза. Против нас ведется война. Создают условия, при которых невозможно жить нормально. Главный Совет Галактической Федерации ничем не гнушается, лишь бы заработать деньги. Они не могут нажраться, а мы должны здесь сдохнуть. Куда смотрит отец? Или он такой же, как они?

Мы можем очень многое, но в силу отставания в развитии цивилизации нами легко управлять. Курим, пьем, необразованны. Ослы… Больше всего мне стыдно за то, что во славу своей страны и человечества я проливаю кровь. Кровь себе подобных!

Скольких я похоронил? Не сосчитать. И про всех наши руководители забыли. Плюнули и растерли.

Из Генерального штаба Галактической Федерации пришел приказ: направить группу на Хасават в систему Какваз. Нужно помочь экспедиционному корпусу. Заняты они сильно! Дело поручили нашей САС, а точнее, мне. На Хасавате большие запасы иридия-13, необходимого для производства двигателей кораблей нового поколения.