Игра хаоса. Книга одиннадцатая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович - Страница 48

Пальцы споро продолжают нажимать камни на браслете, сигнальным языком Игроков сообщая оперативную обстановку нагу, но с этим делом успешно справляется и Тайвари. Моя задача важнее — продолжать двигать воронку Темного водоворота как можно дальше за линию сражающихся, чтобы незаметно вынырнуть за спинами отряда стражи. Сейчас главное — не привлечь к себе внимание обороняющихся, обойти начавшуюся схватку так, чтобы враг в принципе не догадался о моем существовании и чтобы в город не упорхнула весть о лазутчике врага. Это важнее всего. Но только карта действует не мгновенно, придется потратить время, и именно его мне сейчас покупали гомункулы, что, наконец, сошлись с отрядом демонов в прямом столкновении.

Первыми до них добежали псы. Вожак, несущийся впереди, одним длинным прыжком преодолел последний десяток шагов, чтобы вцепиться в глотку белоснежного гиганта, нелепо размахивающего руками при беге. Острые клыки вспороли плоть, и зеленоватая кровь хлынула в глотку, лапы ударили по дряблому животу, стремясь вспороть брюхо, но гигант, вместо того чтобы начать умирать, обеими руками обхватил вцепившуюся в него гончую и крепко прижал к себе. Пес, взвизгнув, принялся кусать поймавшие его конечности, но те, лишь плотнее сжав добычу, начали пропихивать вожака внутрь тела, которое тот еще мгновение назад стремился растерзать. Зверь отчаянно пытался вырваться из захвата, яростно дергаясь и рыча, но, несмотря на все усилия, его буквально всосало внутрь белого гомункула. Сделавший это сотворенный замер. Его брюхо пару секунд ходило ходуном, словно адская гончая все еще пыталась вырваться наружу, а затем кожа существа начала стремительно темнеть, становясь прочной, как у демона, на руках и ногах проступили клыки, некогда украшавшие пасть пса, а тело уродца подросло и начало двигаться более ловко и осмысленно. Новую гончую он подхватил буквально в воздухе и, не теряя ни секунды, впихнул внутрь в себя. Его рот раздался в стороны, на миг став похожим на пасть-воронку Плоти, стража внешних границ. В нее-то и отправился пес, чтобы через пару секунд повторить судьбу вожака, а тело гомункула украсили новые клыки…

Я настолько обалдел от увиденного, что чуть не утратил контроль над Темным водоворотом, который должен был двигать. Ни хрена ж себе они творят! Это что вообще такое происходит⁈ При планировании мне Шепчущий дал подробное описание возможностей этих тварей, и подобного они точно не должны были уметь… Я еще размышлял, сообщать ли об этом нагу, когда тела, служившие мне укрытием, начали шевелиться, а после попытались встать. Я только сейчас заметил, что дырки, проделанные в них взрывами кристаллов, оказывается, заросли, и теперь больше трехсот туш, оставшихся на песке после срабатывания ловушек, кто ползком, кто на ногах, если остались конечности, брели вперед, к месту разгорающейся битвы. Я продолжал управлять воронкой Водоворота, и потому не мог соскользнуть в тень — связь бы мгновенно оборвалась. Все, что мне оставалось — это застыть на песке, надеясь на маскировку, даруемую заклинанием Шепчущего, лучше всего действующим в случае полной неподвижности, и молиться Слепцу, чтобы меня не заметили.

На мое счастье, у демонов и без меня хватало забот. Потеряв две большие своры, почти восемь десятков псов, поглощенных гомункулами, защитники даже не замедлились, и сходу врубились в накатывающий на них вал частично потемневших белых тел. Замелькали топоры, лезвия клинков, полетели во все стороны куски отсеченной плоти…

Гамах Секироносец одним широким ударом буквально распластал на две части тушу белоснежного гиганта, щедро обдавшего его струей зеленоватой крови. Уклонение и новый мощный удар — секира почти вертикально рухнула вниз, отсекая плечо следующей твари, попытавшейся его обхватить. Круговой разворот — верное оружие летит над землей, подрубая конечности сразу двух измененных. Свирель Ярости болтается на груди, напоминая об обязанностях командира. Гамах гневно фыркнул, попытался окинуть взглядом поле боя, но в вале сражающихся тел не успел ничего разобрать, а второй такой возможности ему не дали — его самого снова атаковали. Топор вновь зашипел, рассекая воздух, повидавший множество нападений других демонических Домов командир взревел, начиная осознавать свою ошибку. Он недооценил врага. Эти твари гораздо опаснее, чем кажутся на первый взгляд. Едва их увидев, таких неуклюжих, обманчиво слабых и мягкотелых, он сыграл на флейте мелодию силы и ярости, приведя в исступление своих бойцов, наполнив их тела мощью, а разум — гневом, одним ударом рассчитывая смести этих уродов, лишь чудом сумевших пробиться сквозь стража внешних границ. Быстрая победа — и награда для решительного командира, сумевшего отстоять стены дома… Новый выпад, внезапно удлинившаяся белесая рука почти сумела зацепить его, но, резко дернувшись, он сумел сбросить ее, пусть и с частью кожи… Гамах заподозрил неладное, еще когда две своры, брошенные вперед, буквально исчезли, став частью тех, кого должны были разорвать. Враг опасен, лучше скомандовать отход — но его разъяренные бойцы, бежавшие лишь чуть медленнее псов, уже успели ввязаться в драку, и открыть обратные порталы стало невозможно…

Из-за кучи обступивших его монстров он не заметил мелькнувшую по земле тень, а когда инстинктивно дернул головой вверх, то увидел падающую с небес белоснежную тушу со странно выгнутыми назад ногами, но было уже поздно. Тварь, подобно гигантскому кузнечику, сумела перепрыгнуть через спины товарищей, чтобы рухнуть на минотавра сверху. Человеко-бык, сбитый с ног, упал, гомункул навалился на него, придавив к земле, и начал втягивать свою добычу внутрь. Минотавр, взревев, принялся отчаянно вырываться, но ему помешали остальные окружившие его твари, крепко прижав руки и ноги к песку. Белая масса полностью облепила минотавра, словно губка, всосав в себя.

На несколько секунд гомункул замер, осваивая поглощенное тело, затем начал трансформироваться. Сквозь его кожу проступили элементы доспеха сожранного минотавра, голова приобрела его черты и украсилась рогами, взгляд стал осознаннее, а на изогнутых назад ногах появились копыта. Яростно взревев, тварь бросилась вперед в поисках новых тел и форм для поглощения и развития…

Плоть,виртуозная разработка Дома Ярости. В некогда примитивные куски «мяса» была заложена не только чудовищная регенерация, но и способность расти за счет сожранных жертв — пусть враги делятся своими силами и способностями, сами взращивая против себя защитников. И хоть поначалу стражи часто гибли, пропуская чужаков на территорию домена, из сохранившихся ошметков без особого труда удавалось восстановить новых сторожевых псов, сохранявших опыт и множивших ярость от проигранной схватки. Прошло несколько сотен лет, и сильнейшие из стражей поглотили товарищей, в итоге слившись в единую тварь, многие века преданно охранявшую порог Дома. Которая теперь пришла к своим создателям в гости.

Прыжок. Темный водоворот жадно втянул меня, чтобы резко вытолкнуть вперед. Заранее выпитый пузырек дорого двухкомпонентного зелья дарует телу скорость и запас сил, я быстро бегу, стремительно удаляясь от места схватки, оставляя за спиной лязг оружия, яростные вопли демонов и само сражение. Уродцы, на удивление, оказались очень полезны. Раньше воспринимаемые мной лишь как смазка для клинков и носители заразы, они показали себя весьма жизнеспособными и, несмотря на свою внешнюю безобидность, опасными за счет возможности поглощения тел своих жертв. Это стало крайне неприятным сюрпризом для демонов, что явно рассчитывали смести белых увальней с одного удара, а теперь сами постепенно становились частью нападавших…

Но для меня все это было абсолютно неважно, главное — увеличить отрыв, поскорее покинув зону повышенного внимания защитников Акш’дхара. Заклятья и снаряжение наделяли меня маскировкой и отводом глаз, скрывали ауру и, частично, применяемые чары. Зелья давали скорость и силу. Где позволяла местность, я сокращал расстояния, ныряя в тени благодаря Амулету темного гостя, постепенно огибая город посолонь и приближаясь к Бойцовским ямам…