Оковы прошлого (СИ) - "Tayon" - Страница 55

Бессилен…

Полностью бессилен и ничего не могу…

Как и сейчас ничего не могу… просто тону…

= «И никто… и никогда тебе не поверит… Предатель…»

Эти слова…

Отдались эхом в голове заставляя меня снова вспомнить… тот день…

— Это все он виноват! Грязная крыса! Предатель! Он просто отмазывается, хотя он сам все придумал! Это все его вина! Он! Виноват он! ПРЕДАТЕЛЬ!

Эти слова… заставили меня вновь пережить этот момент… Момент, что вызывает во мне лишь… одно единственное чувство… что сразу же нашло отклик в душе…

— … бесишь…

«Сладко, сладко, сладко, сладко».

Именно такие чувства, полные радости и наслаждения, крутились в его голове, когда оно упивался чувством вины своей жертвы. Оно словно утопало в эйфории от вины, отчаяния и страха того чью душу оно собиралось съесть. Ведь это просто непередаваемое удовольствие заставить страдать, довести до эмоционального предела, а когда отчаяние поглотит человека, съесть его целиком…

«Сладко… мне так сладко…»

Потому оно преследовало, давало возможность побегать еще и держало дистанцию. Даже позволило ему увидеть столь желанное спасение, чтобы отнять все и погрузить душу в полную пучину пустоты и…

Словно разогнавшийся поезд, что на полной скорости врезался в непробиваемую стену, оно неожиданно ударилось о что-то непреодолимое и всей своей набранной от страха и отчаяния массой рухнуло на землю.

«Что⁈ Что случилось⁈»

Незримый кошмар был в недоумении, когда это случилось и растерян.

Кошмары не обладают разумом как таковым, они в этом похожи на тульпы, ограниченные исключительно тем что их создало, и крайне зависимое от цели. Именно поэтому если подобное создание выбрало жертву, то у нее даже мысли отпустить её не будет. Однако это же означает, что сила самого кошмара также зависима от тех чувств что испытывает жертва.

Если жертва боится, то и мощь кошмара растет, но вот если наоборот….

— Кусок дерьма… — послышалось рядом.

Оно подняло голову и посмотрело на… спину… спину жертвы, что неожиданно стала для него непреодолимой преградой.

— Я ведь так хотел забыть….

Резкий разворот и рука метнулась к нему. Привыкшее к своей невидимости оно не успело увернуться и кисть мертвой хваткой сжала горло.

Жертва… видит… что оно из себя представляет…

— А ТЫ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ ЭТО ПЕРЕЖИТЬ СНОВА!

Красные пылающие глаз вспыхнули перед ним, а затем кулак, наполненный мощью, влетает точно в голову… кулак в котором не было страха… только ярость…

УДАР!

Мой кулак влетает уже видимой твари, что выглядит как какой-то тощий упырь, прямо в рожу и словно та была мягкой или тканью, а потому словно намоталась на кулак частично головой. Мое движение продолжилось, и я закрутился разок на месте, утягивая всю эту раздувшуюся субстанцию за собой.

— РА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — крик полный чистого бешенства и злобы вырвался из меня.

А затем существо устремляется вперед с придавленным мной ускорением и импульсом.

Ублюдок влетает в стену и пробивает своей душей здоровенную дыру внутрь, пропадая где-то в темноте, откуда слышался звуки дальнейших разрушений.

Я был в ярости, в бешенстве и подобное просто не могло меня удовлетворить, а потому я двинулся следом.

«Два года прошло… два долбанных года, что я еще и потом пережил со всем вытекающим… И я будто снова туда вернулся…»

В день, когда вся моя жизнь развалилась и когда все полетело к черту…

И оно заставило меня это пережить снова! Каждый фрагмент, каждую секунду и вспомнить все те чувства, что я испытывал!

А потому я не уймусь пока ублюдка не найду, не разорву на куски в прямом смысле слова. Руки безумно чешутся.

— Круто, Ники, — повисла на плечах Болтушка. — Ты снова меня слышишь.

— Прости…

Страх заглушил голос феи, что пыталась докричаться до меня. Все что было со мной только что это лишь видения и галлюцинации, а также образы что породил сам город в ответ на мои эмоции. Все же Эри говорила мне, что Мельхиор может воплотить все что на душе, даже желание умереть.

— Пошли убивать.

— Хи-хи-хи! С удовольствием!

Захожу в пробитую дыру и начинаю искать свою цель. Судя по следам разрушений, она пролетела вперед и врезалась в противоположную сторону, но ничего не видно. Стоило мне перестать боятся, как это создание явилось передо мной в весьма уродливом обличии и сейчас я собирался сделать его еще уродливее. Какое-то тощее существо, напоминающее упыря с трупного цвета кожей, с когтями и острыми зубами.

— Придурок! Ты чего наделал⁈

— Ты нахера стены ломаешь⁈

— Двери же есть, болван!

— А? — только и сказал я, когда увидел несколько человек, что сидели на каких-то креслах.

Вообще только сейчас я понял, что обстановка вокруг какая-то странная. Кресла, стоящие в ряд, белая стена на одном конце на которую падает свет.

— Кинотеатр? — догнал мой включающийся мозг что тут вокруг.

И точно. Это же обычный кинотеатр, точнее то самое место, о котором мне говорили. Видать я подсознательно все же тянулся сюда как к безопасному месту и так сумел добраться.

— Ник! Эй! — послышался знакомый голос.

Ко мне прыгая по спинкам кресел подбежал Джин.

— Фух! Не думал, что ты так появишься? Ты как?

— Да… сложно сказать…

Злость постепенно унималась, да и моей цели не видать. Походу сбежал, урод. Ну ничего. Потом найду.

— Не-е-е-ет! Помогите! — резко прозвучал чей-то женский голос.

Обернувшись я посмотрел на экран, на котором показывали, как толпа каких-то парней накинулись на молодую девушку, срывали с нее одежду. Та кричала, плакала и звала на помощь, но это лишь вызывало смех у тех, кто собирался развлечься с ней.

— Эй! Ник! Очнись!

В себя я пришел от того, что Джин начал меня трясти.

— Потом будешь возбуждаться на порнушку с изнасилованиями, — сказал он. — Пошли отсюда.

— А это? — несколько растеряно произнес я.

— Да просто чей-то сон. Мы же в «Кинотеатре Чужих сновидений». Тут постоянно транслируют что-то. Сейчас вот чьи-то грязные фантазии. Или кошмар — эмоции оно почти не передает, но веет от экрана чем-то… неприятным… Или это просто мне мерзко. Пойдем отсюда, а?

В отличие от Джина, большинство народа в зале, видать, были уже привычными и почти не обращали на происходящее внимания, разве что слегка морщась при особо громких вскриках. Народ просто расположился, где мог, и отдыхал. Мне бы отдохнуть тоже не помешало… Но хоть я и не был подростком, смущающимся от откровенных сцен, оставаться не хотелось.

Мы двинулись к выходу, а за спиной все еще кто-то звал на помощь…

На выходе из кинотеатра мне стало получше.

Наваждение окончательно пропало и мои эмоции утихли, ярость и злость больше не застилали глаза. Голова постепенно переставала гудеть, да и слабость исчезала.

Снаружи я увидел еще несколько человек, что прогуливались по округе. Кто-то болтал с другими, кто-то шел в зал, любопытствуя, что там сейчас показывают… Вокруг царила довольно легкая, если не ребяческая атмосфера и дышать стало намного легче. Я словно вновь оказался в Баре, быть может тут не так же уютно, но ощущения спокойствия и безопасности были такими же.

— Рад, что ты жив, — сказал Джин. — Когда тебя запулило в космос, я думал, что искать придется уже на Марсе. Эри была бы недовольна, потеряй я тебя где-то.

— Ну, может порадовалась бы… — ответил я, будучи уже не так уверенным в этих словах. — Или нет…

Если до рассказа Джина о их прошлом я был уверен, что Эри на меня плевать и она с радостью бы выкинула меня, то сейчас… Нет, не думаю, что ей есть лично какое-то дело до моей персоны, но плохого она точно не желает.