Кодекс Охотника. Книга XXI (СИ) - Сапфир Олег - Страница 49

Трое мужчин были разного возраста, разного происхождения, но объединяла их одна единственная цель. Они собрались здесь, дабы проконтролировать испытание нового супероружия, которое, в перспективе, может, как заработать много денег, так и доставить множество неприятностей. Ведь понятно, что такая «вундервафля» понадобится всем, и иностранные разведки зевать не будут.

С другой стороны, все эти три человека не вчера родились, были давно в бизнесе, и знали, как действовать, чтобы обезопасить себя и своих близких. Хотя если уточнить, тот радостный молодой человек в бизнесе был недолго, но он вытащил джекпот, так как работал на самого молодого Абсолюта Империи Александра Галактионова.

Собственно, началось это, как всегда, внезапно. Почему «как всегда»? Да потому что только так Галактионов и действует. Его действия невозможно предсказать. Возможно, именно поэтому они всегда заканчиваются успешно.

Звонок приглашения на конференц-связь застал князя Долгорукова и графа Волгодонова в разных местах и в разных положениях.

Князь Иван Сергеевич Долгоруков видел счастливый сон, как он отдыхает на тёплом песке около океана, в окружении своих взрослых детей и кучки внуков. А графу Михаилу Сергеевичу Волгодонову не спалось, и он был на своём заводе, где как раз происходила сборка нового супер современного танка прорыва под названием… Ну, этот танк настолько секретный, что даже его название секретное, так что опустим его. Ну, а Вася Сорокин, по прозвищу Крендель просто хомячил, и смотрел сериал со своей беременной женой, отдыхая после напряжённого рабочего дня. Здесь же двое его приёмных детишек, детей любимой Галочки от погибшего мужа, и прямо сейчас они кидались попкорном, мешая всем.

Галактионов был немногословен. Проект «Левиафан», в котором участвовало три Рода на совместных паях, а именно Долгоруковы, Волгодоновы и Галактионовы, в данный момент закончили строительство каркаса гондолы, собственно, сам корпус, наполненный газом и на на этот скелет был навешан маршевый двигатель. Ах да, генератор щита, несравнимый по мощности ни с одним из существующих в этом мире, тоже экспериментальный, был уже закреплён.

Ну, собственно, и всё. Работы там ещё было, ой-ой-ой… и до испытания, как до столицы раком. Но Галактионов думал по-другому. Этот дирижабль он предложил принести в жертву ради Империи и Императрицы, заодно проверить ходовые качества и защитное поле «Левиафана». Ну, а Крендель был озадачен тем, чтобы он срочно доставил всю уже произведённую взрывчатку, точнее, как сам Крендель её называл, «супер взрывчатку», также для испытаний.

Долгоруков и Волгодонов хотели возразить, уповая на то, что нельзя выбросить на воздух такое несметное количество денег, потраченных на корабль, и не добиться никакого результата. На что Галактионов заметил, что если они этого не сделают, то, во-первых, есть ненулевая вероятность, что Род Галактионовых выйдет из этой сделки просто по причине смерти его главы, то есть, Александра.

Плюс, возможно, в Империи не останется Абсолютов, вообще никаких. Да и смерть брата Императрицы Максимилиана Доброхотова вряд ли её порадует, что уж говорить о нестерпимой боли Северного Короля, когда он узнает, что его единственная дочь и наследница погибла. Хуже этого может быть только то, что Иван Васильевич Андросов, может случайно узнать, что его друг, товарищ и буквально брат Долгоруков мог спасти его младшего сына, но не сделал это. Короче, разложил всё Александр по полочкам очень красиво. Ну, и как всегда, срок был — вчера. Тут-то всё и завертелось.

Долгоруков срочно набрал Морозова и вкратце обрисовал ему ситуацию. Им выделили самолёт-разведчик.

Волгодонов и Долгоруков вылетели в Архангельск, где находились верфи, на которых строился «Левиафан», а в Иркутске стартанули несколько модернизированных «Валькирий» со своими контейнерами, под завязку забитыми неизвестным веществом, очень взрывоопасным. Также они несли в себе улыбающегося во все тридцать два зуба Кренделя, который успел захватить попкорн из дома, думая, что как раз это ему пригодится.

Всё было сделано быстро. Дирижабль поднял экипаж, настроил автопилот, передал управление на дистанционный пульт, который находился в самолёте-разведчике, а сам вернулся в Архангельск. Ну, а эта бравая тройка сейчас, со смешанными чувствами, наблюдала за всем этим.

— Иван Сергеевич, да не хмурьтесь так. Я понял, что у вас не было выбора, — покачал головой Волгодонов.

— Да почему у меня? У вас тоже, Михаил Сергеевич. Я думаю, что претензии Императрицы вас совсем бы не порадовали.

— Это точно, — кивнул граф. — Я смотрю, и у меня сердце кровью обливается. Смотрите, как летит! И крейсерская скорость на сорок два километра больше задуманной.

— Это, кстати, легко объяснимо, — Долгоруков уже переключился на деловой тон, — потому что, по факту, на нём нет ни обшивки, ни орудий, вообще ничего. Так что, думаю, при желании мы можем его сильнее разогнать.

— И мы его разгоним, — сказал граф, — как только поймём, для чего.

Дело в том, несмотря на то, что их «Альбатрос» был самым современным разведчиком из существующих, и его артефактное радиолокационное оборудование было непревзойдённым, но что творилось на берегах Арктики, им сложно было понять. Близко подлетать они не могли, потому что официально это было объявлено зоной боевых действий, а еще бесполетной. И они сильно рисковали, приблизившись, получить ракету ПВО от своих же кораблей. Благо мощности оборудования самолёта хватало, чтобы наблюдать и отсюда. Но что творилось на побережье Арктики, они не видели. Там была какая-то магическая буря.

— Ну, я думаю, что пора позвонить Галактионову, — нахмурился Волгодонов. — Ваше Светлость, сделаете?

— Конечно, — набрал потянулся Долгоруков за телефоном.

— Ш-ш-шука-ш-ш-шабака… — раздалась у него в трубке.

— Простите, что? — удивился Долгоруков.

— Ш-ш-шандр ш-ш-шейчас будет… Ош-ш-штавайтесь на линии… — снова раздался голосок, похожий на детский, который шепелявил, но его можно было вполне разобрать. Такое ощущение, что телефон переключили на громкую связь. Вот только громкая связь была какой-то потусторонней. И голос Саши звучал, хоть и чётко, но как-то слишком неестественно. От этого голоса у всех присутствующих побежали мурашки по спине.

— Спасибо, что так быстро, — сказал Галактионов.

— Всегда пожалуйста! Что делаем дальше?

— Направьте все камеры в квадрат номер… — Александр назвал номер квадрата на карте.

— Да мы уже всё побережье осмотрели, — рядом подключился командир самолёта. — В этом квадрате тоже ничего не видно.

— Попробуйте ещё раз, — просто сказал Галактионов.

Оператор, который настраивал прибор, удивлённо вскрикнул.

— Появилась картинка! Буря частично рассеялась.

Все как один, взглянули на экран. И действительно, до этого непробиваемая из-за помех территория подсветилась. И то, что они увидели, им совсем не понравилось.

— Ни хрена себе дура! — со своей обычной непосредственностью воскликнул Крендель.

— Саша, это что такое?

— Это Исполин. Долго объяснять. Но «Левиафана» мы пригнали по его душу. Значит, просто направляйте его на таран. Крендель, ты там?

— Здесь, Александр, здесь!

— До момента столкновения не ёб… гхм… не жахнет?

Крендель озаботился и почесал подбородок.

— Не должно.

— Вот и хорошо. По моей команде ставьте щиты, и начинаем.

Долгоруков кивнул своему сотруднику, который сидел за пультом управления «Левиафаном», и отдал нужные указания. Воздушный корабль поменял курс, и медленно направился в сторону своей цели, постепенно разгоняясь.

— Ого, гляньте на дирижабль, — сказал Волгодонов.

Князь Долгоруков посмотрел, и не сдержал улыбки. Прямо сейчас эта нелепая конструкция, представляющая собой под корпусом с газом, фактически только ребра жёсткости гондолы и находящимся внутри двигателем, приобрела законченный вид — такой, каким должен был быть этот гордый воздушный корабль, если бы его доделали.