Кодекс Охотника. Книга XXI (СИ) - Сапфир Олег - Страница 46

— Ну что⁈ — крикнул я. — Я пришел, и где вы? Я знаю, что это не всё, что вы можете показать! Давайте… Как вчера… Заставьте меня убегать. Я жду!

Пафосно звучит, но мне плевать. Вчера они меня реально вывели из себя. Больше всего я не люблю провальные задания, а это было именно таким, ведь нам пришлось отступить. И дело даже не в самооценке, а в том, что дома у меня полно дел. Меня ждут жены, и озорной сынишка. А эта экспедиция, такими темпами, будет длиться ещё не один месяц. Такое позволить я себе не могу, а потому… Сандр вступает в дело на полной мощности.

— Вылазь, старая ты развалина! Покажи этим Серым, кто здесь главный, — с этими словами я улыбнулся, и призвал существо, которое находилось в моем океане Душ на потом… Очень на потом.

Ледяной Изувер был рад, что я наконец отпустил его душу. И при этом невероятно голоден.

Линкор «Венценосный»

Побережье Арктики

Пушкин не мог себе представить, чтобы кто-то ещё вел себя с ним так, как Галактионов. Хотя и должен был признаться в душе, что все его поступки только на первый взгляд кажутся глупыми.

Давно уже из личного дела Александра была убрана пометка «глуп и импульсивен». Когда, раз за разом, глупость приводит к победе, то это уже холодный расчет.

Он предполагал, что Галактионов знает, что делает, но все равно на душе остался осадок, и даже хотел потом поговорить с ним. Но так было ровно до того момента, пока он не вышел на палубу корабля, чтобы взглянуть на окружающую обстановку.

Обстановка была веселой… Буря сейчас в самом разгаре, и даже корабельные пушки не могли толком вести обстрел. Хотя они и были сконструированы и изготовлены как раз для таких случаев, но это не означает, что продумано всё. Он мог даже слышать, как стонет металл от сумасшедших нагрузок. Буря не щадила никого и ничего. Даже такие хорошие корабли могут прослужить не больше двух лет, находясь здесь, а затем идут на доковый ремонт, что сильно бьет по карманам Империи.

Однако, разговора не будет. В какой-то момент Пушкин остановился, и задумался. Мужчина начал вспоминать, как он вел себя в таком молодом возрасте, и подумал — вероятно, это проклятие всех сильных личностей или их специальный экзамен на право жить. Если не справишься, значит, умрешь.

Сегодня была не обычная буря, и он это прекрасно понимал. Хотя его сила и позволяла видеть сквозь бурю, но не эту… Слишком большой была плотность, словно он смотрит в молоко. А если говорить еще точнее, то буря имела не только белые цвета. То тут, то там, виднелись синие вспышки такой мощности, что даже магический фон этого явления, под названием буря, не мог заглушить их.

Он знал, кто там резвится, и только жалел, что не мог сейчас к нему присоединиться. Ведь он может оставить ненадолго всех, и уйти, но чувство долга не позволяло ему так поступить. С другой стороны, Галактионов явно не хотел, чтобы шли за ним. Но интерес старого человека был велик. Особенно, когда до него начало доноситься вой, рычание и остальные непонятные звуки. А ведь днем таких звуков не было. Значит, Галактионов смог разозлить врага, и выманить еще больше сил из логова?

— Да плевать! — вдруг подумал Пушкин. — Он сказал не идти за ним, а не смотреть.

Вдох… Выдох… Сила, которая берет свое начало из очень древних и опасных времен, начинает наполнять его тело до предела. И даже так… Его источник может больше выдать, чем вместить тело, а потому пустым никогда не останется. Абсолют решил убить одним ходом двух зайцев. Одним — убрать бурю, чтобы помочь Галактионову хотя бы на два часа, а вторым — посмотреть, что же там парень такое делает.

Увидит только он, и потому не опасался за последствия. А если Александр вдруг обидится на такой ход, то Пушкин поделится с ним своими секретами. Правда, если это будет того стоить. А человека его силы и Дара… Есть очень интересные истории, которые будет очень интересно послушать Александру. Например… Почему так вышло, что его Род смогли уничтожить. Правда, он не хотел быть первым, кто такое ему сообщит.

Когда силы скопилось достаточно много, она уплотнилась, и Абсолют стал перекачивать её в руки. Он стоял сейчас, как маленький атомный реактор, настолько сильный свет исходил из него. Сейчас он мог даже оттолкнуться от корабля, и легко приземлится где-то в Арктике. Даже немного дальше, чем берег. Но так поступать он не будет. Не ломать же имперский корабль?

Руки стали ныть, и он понял, что пора… И снова, вдох-выдох, и… Молниеносный хлопок ладонями, направленный в сторону берега. Раздался звук, словно у целой планеты лопнула струна, и звуковая волна понеслась к берегу, поднимая высокую шестиметровую волну. Сегодня утонет множество Серых, если они там будут, подумал Пушкин, и стал смотреть, что будет дальше. При этом, его глаза были тоже напитаны под завязку, чтобы ничего не пропустить.

Когда звуковая волна дошла до берега, и врубилась в бурю, то воздух стал трещать от встречи двух сил, но его творение было сильнее, и стала выдавливать бурю. Чего он не мог ожидать, так это мощности бури. Он должен был убрать её полностью, а она только немного стихла. Такими темпами многого он не увидит. Придется повторить этот трюк… Хоть и дорого ему это обойдется.

Пушкин увидел первых Серых, у которых головы лопнули от звуковой атаки, настолько она была сильной, и… секретной. Так что с Александром они сейчас на равных. Его волна проложила себе путь, но это не устраивало мужчину, и он, вслед за ней, запустил еще одну. Уж слишком интересные звуки оттуда исходили. Вторая волна, вместе с первой, смогли изменить ситуацию сил, и откинуть достаточно далеко бурю. И перед Пушкином открылась местность, которую он так сильно хотел увидеть.

Пушкин не мог точно сказать, сколько он прошел сражений, и сколько на его памяти было закрыто Разломов, в которых он принимал участие. А если однажды придется пересмотреть фотографии всех, кого он убил, то… Это займет больше времени, чем может показаться на первый взгляд, даже если смотреть беглым взглядом. Но то, что он увидел там… Это сложно было описать словами, и опытный воин такого раньше не встречал. Никогда, и от этого он даже задержал дыхание, и забыл, как моргать.

Серых было столько, что казалось — вся земля устлана ими. И далеко не все были обычными. Некоторых из их Роя он никогда не видел.

Галактионов там тоже был, и хотя, по логике, у него не было шансов, но он был целый, и судя по улыбке, вроде здоровый. Стоит себе на плече у здоровенного снеговика, которые имеет формы, словно сбежал из злой сказки психически больного человека со всем списком шизофренических расстройств.

Галактионов, кажется, улыбался. А его снеговик без остановки пожирал ледяными сосульками, которые были у него вместо зубов, Серых. Как легко он передвигается, словно скользит, и тут же хватает своими лапами из льда здоровенного серого жука, и начинает жрать его, как пирог.

Дышать… Он забыл дышать… осознал мужчина, и шумно выдохнул. Зря… Так ему показалось на тот момент. Ведь стоило ему это сделать, как случилось нечто странное. Галактионов в тот же миг развернулся, и казалось, посмотрел ему прямо в глаза. Но это ведь нереально… У него точно не может быть столько сил, чтобы так усилить свое зрение. Однако парень улыбнулся, и прислонил палец к губам, показывая знак тишины.

Пушкин серьезно ему кивнул. А затем увидел, как Александр хлопнул ладонью по голове снеговика, отчего тот вздрогнул, такой силы был удар. Это послужило сигналом к атаке. Из земли стали вырываться ледяные сосульки, насаживая на себя Серых.

Удивительно, подумал Пушкин. Вот они — древние секреты Рода Галактионовых! Теперь понятно, почему парень так настойчиво ищет свое наследие. Явно не все склады и арсеналы смогли вычистить захватчики. Давно он не видел таких удивительных порождений больной фантазии. С тех времен, как Галактионовы пали…

Атака снеговика была эпической, и убила многих, но это был не конец, хотя казалось, куда еще лучше? Эти самые сосульки стали вдруг двигаться, и быстро… До такой степени, что Серые теперь оказались в бесконечной мясорубке.