Развод по-темному, или Попаданка познакомится с мужем (СИ) - Вересень Мара - Страница 8

Кор встрепенулся, хлопнул крыльями и уселся как и полагается приличной птице, загадочно косясь мне на пальцы, в которых я держала лист с контрактом. Просто так отберет или половину руки оттяпает? Клюв у ворона был внушительный. Хм… Может, попытать счастья и послать бывшему супругу весточку? Как же там Хант говорил…

– Кор, – ворон дёрнул головой, согнув ее под таким углом, будто ему шею свернули и так и оставили, –серве! Чтобы это ни значило…

– Светские новости из столицы Пектории, – заговорил ворон голосом восторженной тетки. Прямо так со свернутой шеей. Я даже видела, как перекатывается под перьями кадык, и чувствовала себя, будто пытаюсь заставить работать удручающе японский телевизор, имея на руках инструкцию, сделанную с помощью автопереводчика, и китайский пульт от старого “Горизонта”.

Так... Я его включила, и он что-то делает. Осталось понять, что именно.

– Весьма неожиданный ход приобрело судебное слушание по делу о разводе лорда и леди Ренли! – жизнерадостно транслировал ворон. – Лорд Бенедикт, который до этого сам настаивал на разводе, внезапно высказал горячее желание отозвать свой иск. В то же время леди Луиза, выступавшая в качестве ответчика, вдруг наотрез отказалась от перемирия! Принимая во внимание странность ситуации, судья Эльтиг решила дать супругам отсрочку на месяц, чтобы они могли разобраться, что же им на самом деле нужно. Злые языки поговаривают, что леди Луиза Ренли, известная своим даром прорицательницы, увидела что-то значительное в грядущем своего мужа, и теперь тот не желает отпускать из дома такой источник ценных сведений.

И в этом мире сплошные разводы…

– Интересно, конечно, и познавательно, но хотелось бы письмо, – в задумчивости проговорила я. – Эм-м… Как же там?.. Билив ин персон?

Для создания пущего эффекта я зажала пальцами нос, имитируя гнусавый от аллергии голос Риза.

Птиц задрал лапу, посмотрел сначала на меня, как на недалекую, потом на перо, выроненное еще в первый визит и по-прежнему валяющееся на полу, в шаге развернулся и ничком рухнул с края тумбочки, как с обрыва. Не успела я испугаться, что сломала почти совсем новый, взятый в прокат телевизор, как “телевизор” распахнул крылья, взмыл под потолок, словно у него под хвостом турбина включилась, обдал меня сквозняком, цапнул контракт и пулей усвистел в форточку.

Вот ведь…

Я медитировала на исчезающие с пола следы грязных птичьих лап, затем закрыла окно, все же осень, и решила, что достаточно с меня впечатлений на голодный желудок.

Я помнила, где банк, знала, где книжный магазин и решила потратить вторую половину дня для себя и в принципе немного потратить. Оделась, с трудом, но задвинула сумку со сферами поглубже под кровать (вытащить бы обратно без потерь!) и выбралась наружу. Таскать с собой такие несомненные и весомые сокровища было неудобно, оставлять в номере – страшновато, но тут уж или-или. Нужно поскорее познакомиться с миром поближе, иначе мир сам придет познакомиться и мне это может не понравиться.

В отделении банка меня узнали и вздрогнули. Да, я была слегка не в себе и немножко взбешена, потому что единственная лужа на мостовой ровным слоем осела у меня на пальто благодаря водителю двух кобыл и кареты. И эта ливрейная морда еще морду кривила, когда леди изволила орать ему в след всякое, что в таких ситуациях само прыгает на язык.

Так что клерк не уронил очередную печеньку лишь от того, что в момент моего появления не успел куснуть. Любитель горячего отодвинул чашку с дымящимся чаем и отомстил мне сразу за оба раза, двусмысленно хмыкая и поглядывая то на меня, то на подпись на чеке. Две витиеватые буковки и нечитаемая загогулина были личной руки Ризера Ханта, надо думать. Служащий, видно, решил, что получив развод, я тут же подалась в содержанки. Любопытно, его так удивила личность содержателя или сумма пособия? А еще когда я, отправившись за деньгами, проходила через холл “Номеров” от стойки на меня смотрели. Несколько пар глаз – осуждающе, а одна с восхищением. Кажется, именно это Риз имел в виду, когда сказал, что даже в Эзахеле знают, почему Изверг развелся.

Ну что за несправедливость! Можно подумать, кнопка Эльзбет могла такую орясину, как Риз Хант, насильно к блуду принудить. Лицемеры… Что за однобокие стандарты?

Все еще слегка подкипая, я набрела на кафе, где удивительно недорого, если сравнивать с расценками в “Номерах”, и что важно – вкусно, пообедала супом и хрустящими хлебцами с паштетом. Выходит, раз есть еда настолько дешевле, значит есть и жилье. Подумала и решила пока не пороть горячку, а явиться завтра на работу, хорошенько разузнать об обязанностях и жаловании, вернуть дурацкие сферы и присмотреть жилье где-нибудь там, поближе. Наверняка управляющий будет знать, что и как, да и сравнить у меня уже есть с чем. И хорошо бы главгад, как всякое руководство, не торчал на вверенном объекте ежедневно и ежечасно. А краткие визиты вполне можно пережить, если в глаза его умопомрачительные не смотреть.

Дальше рассиживать над пустой тарелкой было дурным тоном и я ушла. Книжный магазинчик снова попался на пути, я вспомнила, что хотела начать избавляться от пробелов в образовании и заглянула. Вероятно, знания мне не по карману, но хоть прицениться-то можно?

Из покупателей была только я, потому все внимание продавца, похожего на тонконогого усатого короеда, мне и досталось. Нет, он не ходил по пятам и не зудел мухой, что готов помочь мне сделать выбор. Для наблюдения за залом, разделенным на части не слишком высокими, примерно мне до плеча, стеллажами, имелись зеркала, подвешенные под потолком под таким углом, чтобы от конторки было видно.

Я побродила и вполне разумно остановилась рядом с табличкой “Все по полушке”. Книги разных размеров и потрепанности были сложены шаткими башнями на низком столе. Мне приглянулось краткое руководство по уходу за магическими вестниками карманного формата и атлас. Последний, как я и хотела – побольше картинок, поменьше текста, только надписи и кратенькое описание парой столбиков на полях.

Продавец подкатывал глаза и поджимал губы. Все от того, что я по привычке разворачивала книги боком, а не поперек, как тут было принято. Он брезгливо косился на грязноватое снизу пальто, и готов был уже попросить меня покинуть помещение, как я, подхватив выбранное, направилась прямо к нему.

Жук пожевал губами, но промолчал. И этот осуждает… Да, я без шляпки и перчаток, волосы растрепкой, и пальто испачкала, и сумки у меня с собой нет, и нянюшки, и собачки на поводке или летающей радужной дребедени над плечом. Много чего нет, но это разве повод?

Не знаю, какой бес меня за язык дернул, но очень уж у короеда физия была гадостливая, как у старушек во дворе.

– Скажите, пожалуйста, милейший, нет ли у вас руководства, как выжить в диком городе одинокой разведенной женщине в самом расцвете сил? – прощебетала я.

Продавец подавился подготовленным прощанием, скривился, затем сально ухмыльнулся, нырнул в недра конторки и выложил передо мной основательно почитаное издание с разбитной девахой в корсете и перьях на обложке. Картинка казалась объемной и немного двигалась, а перья тут же напомнили мне “мамо”.

– “Исповедь королевской ласточки или любовь за ширмой”, – оскалился короед крупными желтыми зубами.

Я изобразила удивление.

– Как раз для такой как вы, дорогуша. Полагаете сойти за умную? – Он показал подбородком на книги у меня в руках.

– Ой, что вы, вовсе нет, – мы с Эльзбет старательно округлили глаза, – но там же есть карта, как пройти во дворец?

Продавец был не прочь сбыть лежалый товар недалекой девице и так энергично закивал, что у него в шее хрустнуло.

В кафе, где я обедала, меня порадовали сдачей с одного большого зла золами помельче формой в половину овала. Я внимательно их изучила и теперь протянула жуку две монетки.

– О! Вы такой душка, обязательно приду к вам еще.

– А как же “Исповедь”?