Труфальдино (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 39

— Петр Николаевич, вам просили передать.

— Да, спасибо, Дима. — Петр Николаевич взял от какую-то тетрадь и сунул ее в ящик стола, а, когда за Димой закрылась дверь, встал: — Ну раз вы чаю больше не хотите, не могу вас задерживать. И прошу принять в качестве залога нашей дружбы.

Я посмотрел на мятый почтовый конверт, который протянул мне владелец мастерской.

— Ну что вы, это лишнее.

— Возьмите, возьмите, в знак дружбы. Мы же понимаем, зарплаты маленькие, постоянно задерживают, выживать как-то надо.

— Ну если вы настаиваете…- со смущенной улыбкой голубого воришки Альхена, я сунул конверт в папку с бумагами и двинулся на выход.

Все мое существо орало благим матом, что это подстава, осталось только понять, когда меня будут принимать. Вряд ли процесс передачи фиксировался здесь на видео, этим пока балуются только бывшие гебисты, или как они сейчас называются в это время года. Запись разговора к делу не пришьешь, доказательством оно может служить только косвенным даже если хозяин кабинета включил какой-нибудь диктофон, да и то, выносного микрофона на его одежде я не вижу, а без него качество записи обычным диктофоном отвратительное.

Проходя мимо небольшого окошка, я задержался, якобы проверяю, все ли бумаги взял. Во дворе никого не было видно. Скорее всего меня ждут сразу за глухим бетонным забором. Интересно, сколько там денег, ради чего я рискую сесть? Заглянул в конверт –явно больше двух моих месячных зарплат. А вот это уже интересно…

Выйдя из гаража, я остановился.

— Прошу прощения, это же туалет у вас? Вы не против. — я сунул оторопевшему владельцу СТО в руки мою папку с документами и пошел-побежал к небольшой металлической будочке, сделанной из какого-то электрического шкафа, стоящей вплотную к забору, служащему границей с соседним участком.

Видимо, чтобы не задохнуться, у будки срезали глухой металлический вверх, вместо которого поставили наклонную деревянную крышу, крытую шифером. Вот в эту щель, выходящую на соседний, я выкинул конверт с деньгами, предварительно сунув в него массивную гайку, которую я, на ходу, утащил, проходя мимо верстака. Деньги было жалко, но свобода дороже.

Ждали меня сразу за воротами. Три типа с суровыми лицами в кожанках и джинсах шустро начали вылезать из серой «девятки», стоило мне показаться в калитке.

— Молодой человек, прошу вас остановиться…

— В чем дело, ребята?

— Уголовный розыск. — мне сунули под нос красные «корочки».

— Взаимно. — я показал свои и попытался обойти типа, вставшего на моей дороге парня, но они втроем встали нерушимой фалангой.

— Попрошу на пять минут вернутся в мастерскую…

— И в чем дело?

— На вас заявление поступило…

— Какое, на хрен заявление?

— Ну мы что, посреди улицы будем разбираться. Давайте зайдем в помещение и там поговорим.

Старший среди местных милиционеров, парень лет тридцати, излучал абсолютное спокойствие, зато два его нукера, чуть младше меня, были явно на взводе, ели сдерживались, чтоб не набросится на меня. Очевидно, я кого-то сильно зацепил своим любопытством.

Так, как биться в рукопашную посреди улицы с тремя коллегами в мои планы не входило, я пожал плечами и двинулся обратно к зданию станции техобслуживания, в дверях которой злорадно улыбался мне в лицо Петр Николаевич.

— Уже вернулись? — хозяин авторемонтной мастерской блеснул золотой зубной коронкой, странно, что я до этого ее не заметил: — Что-то забыли?

— Вот, коллеги говорят, что вы на меня заявление написали…

— Написал. — удовлетворенно кивнул головой любезный Петр Николаевич:

— Нам чужих вымогателей не надо.

Под кривыми ухмылками слесарей и прочих ремонтников, меня препроводили все в тот же тесный кабинетик, где я, не чинясь, сел в хозяйское ободранное кресло, чтобы между мной и моими оппонентами был дешевый канцелярский стол из деревоплиты.

Три опера, хозяин и две чумазые рожи, как я понимаю, понятые, которым не хватило место, и они заглядывали из-за двери, они как стая гиен, смотрели на меня с предвкушением, чуть ли не роняя слюни.

— Я старший опер Ноябрьского РОВД капитан милиции Берестенев, предлагаю вам добровольно выдать деньги, полученные преступным путем.

— Я старший оперуполномоченный уголовного розыска Дорожного РОВД старший лейтенант милиции Громов официально заявляю, что никаких денег, полученных преступным путем у меня нет. При себе имею девятьсот рублей мелкими купюрами в бумажнике.

— Он деньги в папку сунул. — обличающе ткнул в мою сторону пальцем хозяин СТО.

— Ищите. — папка скользнула по столешнице в сторону капитана, который подхватил ее на самом краю стола, открыл и стал судорожно перелистывать находившиеся там многочисленный бланки.

Пока все головы склонились над потертой темно-зеленой пластиковой папкой с вытесненной на обратной стороне ценой «один рубль сорок девять копеек», я на счет раз-два, извлек из поясной кобуры пистолет, снял его с предохранителя и…

Характерный лязг затвора «макарова» заставил азартных искателей сокровищ обратить внимание и на меня.

— У него ствол! — закричал Капитан Очевидность, стоящий слева от капитана милиции и полез за своим, потея от волнения, путаясь в свитере и застежке кобуры, не вписываясь в норматив.

Через несколько секунд понятые исчезли, а капитан Берестенев превратился в трехголового дракона — из-за его плеч торчали голова хозяина мастерской и одного из оперов. Второй опер оказался молодой и глупый, мало того, что его он не спрятался за начальника, а стоял рядом, присев и держа свой пистолет двумя руками, так он еще и ствол не передернул, а если он пистолет таскает с патроном в стволе, то он просто дурак.

Пришлось довернуть ствол своего оружия на этого придурка. Уверен, что всем, находящимся в этой комнатке было стыдно и неприятно.

— Ты что творишь? — стараясь даже не дышать, спорил меня капитан: — Убери пистолет…

— И не подумаю. Ты же мне не поверишь, что у меня денег нет? А папка, сам убедился, пустая. Попытаешься меня обыскать, чего я не допущу — начну стрелять. Я здесь по официальному делу, а ты этого черта крышуешь.

— Мы не кры…

— Не перебивай. Или ты думаешь, что я сюда один приехал, и меня никто не страхует? Ошибаешься. Даже если вы меня убьете, то как минимум сядете. Вас работяги покрывать не будут, мигом сольют.

— Ладно, хрен с тобой…- Берестенев медленно поднял раскрытую ладонь: — Давай наши деньги и вали отсюда и больше никогда…

— Ты что, глухой? Я же сказал — у меня денег нет. Хочешь убедиться — вызывай свое начальство, из моего райотдела представителя, им я карманы покажу, не вопрос. Давай звони. — я скосил глазами на телефонный аппарат, стоящий на столе.

— Где деньги? — капитан, уже не обращая внимания на меня, обернулся к владельцу СТО.

— Валера, бля буду, он их в папку сунул.

— А что, деньги ваши были? — я широко заулыбался, приглашая остальных присоединится к веселью: — Круто он вас кинул! Как лохов.

— Он в тубзик заходил! — заорал хозяин, просветлев лицом.

— Ренат, иди с Петей по следам, где этот ходил и все проверьте. Найди мне этот конверт. — распорядился капитан и две головы за его спиной исчезли.

— Ты пистолет убери, он все равно стрелять не будет. — это Берестенев ко второму повернулся, и тот, подозрительно поглядывая на меня, стал прятать свой «ствол», не знаю, где там он у него был.

Ну а я просто опустил руку с пистолетом под стол, знаю я этих ухарей из уголовного розыска — уберу пистолет, а они и навалятся на меня дружно, сам такой-же.

Через десять минут появились мрачные посланники.

— Не нашли. — мрачно буркнул опер, что отзывался на имя Ренат. Интересно, он такой мрачный, потому что конверт не нашли или долго в дырку в полу уборной смотрел?

— Где деньги? — волком воззрился на меня капитан.

— Я тебе русским языком сказал — у меня их нет. Врать не буду, этот, Петя…- я ткнул пальцем в, малинового от злости, владельца кабинета: — Мне их пытался сунуть, но я их не взял. Кстати — когда я в туалет ходил, то папку этому оставлял.