Карты, деньги, два клинка. Том 1 (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 7

Выходит, его россказни о переносе в другое тело — не ложь и не вымысел? Объяснить это иначе невозможно.

— А что это за кинжалы у тебя? — прервал мои раздумья возглас надменного незнакомца.

Прежде, чем обернуться к нему, машинально ухватился за рукояти, вынул клинки из-за пояса и переложил их на сидение справа от себя.

— Нашел, — выдержав небольшую паузу, солгал я.

Если всё обстояло именно так, как объяснил мне Эзраил, следовало вести себя осторожнее и лишний раз не привлекать к внимание к своей персоне. Понятное дело, что эти клинки изначальному хозяину тела не принадлежали. Однако артефакты такой силы тоже на дороге не валяются. Я ходил по тонкому льду, за неимением лучшего аргумента.

— Значит, их следовало вернуть владельцу. Ты так не думаешь? — изогнул парень бровь.

— Их владелец мертв, — парировал я.

Вот тут я соврал лишь наполовину. В каком-то смысле, тела своего я мог лишиться безвозвратно, да и душа не на месте. Некогда эти клинки были собственностью Георга «Даггера» Дагвиса. Теперь же они принадлежали тому, кем я стал.

При условии, что мое преображение — не очередная уловка Эзраиля. От бога хитрости и обмана можно ожидать чего угодно. Богам вообще желательно не доверять.

— Покажи, — протянул руку незнакомец. Наши взгляды пересеклись. Он заиграл пальцами. — Да брось, Марк. Выглядят они прилично. Может, там есть родовой герб?

— Нет там герба, — отрезал я.

— Знаешь это наверняка?

— Знаю.

Мы молча уставились друг на друга. Уступать никто из нас не хотел.

Если этот парень — один из моих новых родственничков, о которых мне пытался поведать Эзраил, то с ним будет непросто. Хотя рано или поздно я к каждому успею найти подход. С людьми всегда можно договориться, в отличие от монстров.

— Да что с тобой такое, Саша? — устало выдохнула женщина, заставив парня поджать губы и убрать руку. Впрочем, поглядывать на меня волком он не перестал. — Мы все здесь, целые и невредимые. Это главное. Остальные вопросы можно будет решить по возвращению. Или же утром. Утро вечера мудренее.

Я всё еще не знал, кто она такая и кем мне теперь приходится, но ей быстро удалось присмирить сосунка. Там, где я вырос, женщины легкого поведения подобной властью не отличались. Их ни во что не ставили.

Должно быть, это я ошибся со своими выводами, навесив на своих пассажиров неактуальные для них ярлыки. Продолжаем наблюдать, больше слушать и меньше говорить. Роль чужака была для меня привычной во время странствий по Скардии, а значит, вжиться в нее сейчас особого труда не составит.

Разглядеть город в сгустившейся на улице темноте мне так и не удалось, так что я оставил попытки изучить место, в котором оказался, хотя бы на время. Откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза, привыкая к новым ощущениям. К непривычным пропорциям, слабости и уменьшенной величине энергетического резерва. Да, хлипкое тело стало не самым неприятным из открытий. Связано ли это было с легендой Эзраиля или с последствиями битвы в храме — пока еще неизвестно. Выясним, и всему свое время.

Оставшийся путь мы провели в напряженном молчании, пока ревущая металлическая карета, что тянули за собой невидимые скакуны, наконец-то не остановилась. Кажется, пришла пора изучить свой новый дом.

Дом… Как же странно звучит это слово. Учитывая, что в собственном я не бывал уже более века.

— Ну наконец-то… — недовольно буркнул Александр и вышел из кареты, громко хлопнув дверцей.

Следующей необычный транспорт покинула женщина, приняв любезно поданную руку кучера. Затем девушка, бросив на меня перед этим быстрый взгляд. Красноречивый. Но о чем этот взгляд говорил, я сразу не понял. Невдомек мне было, какие у них с Марком отношения. Придется выяснять по ходу дела. Подстраиваться, изворачиваться и привирать.

Я мог бы сослаться на амнезию, чтобы сберечь себе нервы, но не стану. Дохлый номер, если интеллектуальный уровень твоего собеседника выше среднего, и нечто подсказывало, что мои новые родственнички не так просты, как кажутся.

Выйдя на площадку перед особняком, осмотрелся. Кривую усмешку сдержать не сумел.

Сколько себя помню, иметь дела с аристократами всегда не любил. Частенько они искали со мной встречи, чтобы выдать заказ, противоречащий устоям «Юстициус». Считали, что если показать пальцем на своего конкурента, будь то больной отец, старший брат или же член другого рода, то за достойную оплату орден расправится с этим человеком в два счета. Оскомину набил, объясняя, что мы не наемные убийцы и дело наше — правое.

Мы избавляли мир от грязи, и валяться в ней сами отказывались.

Порой эти алчные и надушенные типы просто уходили ни с чем. Иногда воспринимали отказ, как личное оскорбление, вызывая на поединок или же мелко подгаживая до того момента, пока мы не выходили за пределы городских стен.

Не любил я аристократов, и этим всё сказано, однако Эзраил не озаботился моими вкусами до того, как сделать меня одним из них. Бог в обличии дьявола. В этом они с Талией мало уступали друг другу.

— Вот же падаль… — процедил сквозь зубы, задирая голову и взглядом прогуливаясь по четырехэтажному особняку. Позолоченные вензеля, лепнина, колонны… Еще более вычурный стиль, чем тот, к которому я привык. Ни о какой даже самой маломальской скромности речи тут не шло.

Радовало одно. Среди всего этого великолепия должна быть и кадка с горячей водой. Я не брезглив, но несло от меня сейчас будь здоров. Вернее, от Марка. Еще до того, как помереть, парень знатно извалялся в ливере монстров.

Новообретенные родственники вместе со слугами скрылись за входными дверями, оставив меня на крыльце в гордом одиночестве. Внутрь меня никто не приглашал, так что пришлось идти туда самому на свой страх и риск.

К счастью, они считали меня своим; к несчастью, член их рода, каким бы он ни был, умер пару часов тому назад. Знать всю правду об этом они, разумеется, не должны.

Внутреннее убранство особняка, на удивление, оказалось не столь вычурным и вызывающим, как его фасад. Фойе своими масштабами и одновременно скромностью мебели и декора почему-то напомнил мне столичное почтовое отделение. Стены обиты деревянными панелями, пол устелен узорчатой плиткой. Впрочем, на тумбочке у входа стояла ваза со свежими цветами, а не учетная книга.

Пассажиры странной кареты уже разбрелись по дому, а меня встретил низкий полноватый мужичок с пышными усами и в строгом костюмчике. Дворецкий, наверное.

— Вы не ранены-с, господин? — поинтересовался он после учтивого поклона.

— Я в порядке, — ответил ему, прекращая озираться по сторонам.

Теперь это мой дом, и слегка озабоченный вид мог бы вызвать ненужные подозрения. Изучу здесь всё вдоль и поперек, как только останусь один.

— Врете-с, господин, — оценивающим взглядом пробежался он по мне с ног до головы. — Кровь-то ваша, небось? Да и костюмчик потрепали хорошенько. Хороший-то костюмчик был-с.

Спорить с очевидными вещами я не стал.

— Хороший, — кивнул ему.

— Передам лекарю, чтобы посетил и вашу спальню перед тем, как уйти-с.

Интересная у него манера речи. Ничего подобного прежде не слышал. Да и знать бы еще, где эта спальня находится. Подозрительно будет расспрашивать о ее местонахождении, так что нужно что-нибудь придумать.

Изобразил головокружение, пошатнувшись на ровном месте и прикрыв лицо ладонью. Мужичок тут же подскочил ко мне, подставляя плечо.

— Извольте-с, господин, проводить, — засеменил он вместе со мной вглубь холла. — Не дай Троица, на лестнице оступитесь еще.

Такими темпами я и узнал месторасположение своих покоев. Второй этаж, правое крыло, четвертая дверь. Хоть какой-то островок безопасности на первое время, где можно посидеть наедине с собой и в тишине поразмышлять обо всем, что свалилось внезапно на мою голову.

— Надобно еще чаго-сь? — полюбопытствовал дворецкий, как только мы переступили порог спальни. — Принести вам ужин? Чаю? Кофе? Чаго-нить покрепше? — забавно поиграл он бровями.