Всегда война Часть 10 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 44

Но и вопросы он ставил вполне разумные, хотя моя импровизация с фамильными ценностями Романовых сработала очень эффективно. Вроде как я не мог вспомнить, говорили это Марии Федоровне или нет, но вот на Николая было жалко смотреть. Он посерел, нервным движением достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб. Прошло несколько мгновений, и он встал и с трудом переставляя ноги вышел.

Мы переглянулись с Марией Федоровной, и я чуть заметно кивнул, давая понять, что сам буду разбираться со сложившейся ситуацией, тем более мне давно нужно было поговорить по душам с Николаем, расставить все точки над «i».

Но и от кайзера просто так не сорвешься, поэтому я просто прокомментировал.

— Про фамильные ценности мы забыли рассказать…

Вильгельм криво усмехнулся.

— Да, никому такое не понравится.

— Хорошо. Давайте я сделаю вам небольшой подарок. Именно для этого мы и порекомендовали присутствие здесь полковника Николаи.

— Интересно, — кайзер чуть подался вперед, в предвкушении чего-то нового и необычного.

— В августе этого года ваш крейсер «Магдебург» сел на мель в Финском заливе. Так вот два экземпляра «Сигнальной книги» были захвачены. Один из них вроде имел номер 151 и был передан британцам, и они до конца войны будут свободно читать львиную долю вашей военно-морской секретной переписки.

Опять тишина. Выдавать такие сведения, с моей стороны, по мнению многих присутствующих, было, мягко говоря, неразумно, а может быть даже и подло.

Тут голос подал Гинденбург.

— Вы так спокойно об этом говорите, генерал? Выдавая такие сведения, вы не превысили свои полномочия?

— Нисколько. Вскрыть ваши примитивные шифры для наших систем дешифровки, не представляют никакой сложности, ну а британцам, ТЕПЕРЬ, не стоит читать ВАШУ переписку.

Опять пауза.

— Извините, господа. Давайте сделаем паузу, а мне нужно срочно переговорить с его императорским величеством Николаем II. У нас возникло несколько вопросов, которые нужно срочно разрешить.

По взгляду кайзера, было видно, что он прекрасно понял, для чего я на время покидаю его общество, но и ему нужно было немного обдумать наш разговор.

Когда я вышел, наконец-то на связь вышла Артемьева.

— Ну, Командир, ты дал. Двух императоров построил. Как хочешь, а я твоей Светке отправлю видеозапись. Такое выступление должно быть оценено…

— Вот-вот. Командир, ты молодец. Круто получилось. Теперь с Николаем переговори, наведи мосты и все будет тип-топ. А запись я и себе оставлю. Такие исторические личности и мы, — вклинился в волну Санька Артемьев, который все же выбрался из бронированного «Тигра», и забрался к своей супруге, и они на пару, как я понял, наблюдали за моим разговором с кайзером.

Я ухмыльнулся. Для меня это была лучшая награда, когда, фактически самые близкие люди, а чета Артемьевых такими и были, признают мои достижения.

Нажав кнопку передачи на гарнитуре, я ответил.

— Спасибо. Реально приятно. А теперь скажи, куда Николай Александрович ушел, надо с ним поговорить серьезно, а то с одной стороны женсовет, а с другой стороны всякие ходоки и «просилы» его заклевали.

— Да правильно идешь, Командир, за поворотом коридорчик, он там стоит и курит.

— Принято. Конец связи.

Я нашел Николая в соседнем коридоре. Он стоял возле окна, выходящего во внутренний дворик и держал сигарету трясущимися руками. Когда я подходил к нему, он сделал длинную нервную затяжку и выпустив дым, повернулся, видимо на шум шагов.

Мы стояли друг перед другом. Я был его выше почти на целую голову и наверно со стороны мы смотрелись немного комично: невысокий бородатый, сломленный жизнью военный, в типичном для армии Российской империи мундире, с золотыми погонами, и высокий плотный вояка в камуфляже, с радиостанцией на поясе, кобурой на бедре и с наушником в ухе.

Николая посмотрел мне в глаза и скривившись проговорил:

— Вы презираете меня, генерал?

— Ваше Императорское Величество…

— Бросьте, Сергей Иванович, давайте по-простому, без чинов. Можете просто обращаться ко мне, Николай Александрович. Вон даже Вилли разрешил его называть Вильгельмом, а это дорого стоит. Все же, ответьте на мой вопрос, вы меня презираете?

— Почему вы так решили? Я и мои люди вроде не давали поводов усомниться ни в нашей лояльности нынешней власти Российской империи, ни в неадекватном отношении к членам императорской фамилии.

Николай опять затянулся и невесело усмехнулся, понимая, что на откровенность я не хочу идти, но поговорить все же надо.

— Как бы то ни было, вы делаете все, чтобы спасти Россию, а с ней меня и мою семью, хотя, по зрелому размышлению, могли бы сделать ставку на кого-нибудь другого. При ваших возможностях и знаниях, особого труда, я думаю, этого бы не составило.

— Вы считаете, мы можем так легко вертеть жизнями и менять властителей как перчатки?

— У вас есть большое преимущество — вы знаете на кого надо опереться. У меня такой возможности не было и нет. Часто люди, на которых я надеюсь, которым доверяю, не оправдывают возложенных на них надежд. Я, когда в ваших документах почитал про генерала Келлера, понял, почему вы его порекомендовали моей матушке. Это же волкодав, который порвет любого и себе таких же он подобрал в дивизию. А теперь после ВАШЕГО обучения и вооружения ВАШИМ оружием, он стал легендой. Капитан первого ранга Колчак, Иванов. Я слышал и читал про многих и был поражен предательством Рузского, Алексеева, Эверта. Поэтому и возник вопрос про ваше отношение лично ко мне. И то, что вы, по пришествии в наш мир через сестрицу Ольгу вышли на мою матушку, а не на меня, говорит только об одном — вы в меня не верите. А эта история про фамильные драгоценности — правда?

— Истинная правда. Вас предали и уже давно. Просто в Российскую империю изначально был заложен настолько мощный задел прочности, что чтоб ее разрушить понадобились десятилетия подрывной деятельности и кровавая мировая война, которая поставила точку в истории многовековой державы как монархии.

— Вы не любите монархов?

— Я? Нет, мне все равно. Меня раздражают огромные, ненужные потери России во время Первой мировой войны, еще большие жертвы Гражданской. Потом начались качели коллективизации, когда революционеры начали перестраивать Россию под свои понятия государственности и все это сопровождалось жесточайшим террором к идейным противникам. Потом была Вторая Мировая война, а в нашей истории она называется Великой Отечественной войной и потери были тоже огромными — около тридцати миллионов человек. Вот это мне не нравится, вот это меня бесит и заставляет скрежетать зубами.

Я замолчал на пару мгновений и продолжил.

— Нас, в нашем мире осталось очень мало, и мы все прячемся по подземным убежищам, потому что на поверхности воздух отравлен. Ничего не растет, ничего не производится. Мы доедаем остатки наших запасов, поэтому поставки продуктов из вашего мира нам жизненно необходимы. Золото и другие привычные вам ценности для нас ничего не стоят, поэтому мы готовы дать любые суммы за необходимые нам товары. И все это результат войны, Третьей мировой войны. И так получилось, что в убежищах в основном выжили солдаты и офицеры, прошедшие одну из страшных войн в истории человечества. Теперь понимаете, почему мы такие воины? Выжили самые лучшие и подготовленные. Осталась элита. И если взять нас, как костяк и набрать относительно подготовленных солдат мы в состоянии сформировать непобедимую в вашем мире армию. Как пример, дивизия генерала Келлера, это был эксперимент и как оказалось, очень удачный.

Но самое большое богатство, это люди и их почти не осталось в нашем мире. Этим и объясняется мое отношение к огромным потерям русских людей.

Я опять замолчал.

— Вы считаете, что в том, что случилось с вашим миром есть моя вина? — наконец-то спросил Николай

— То, что случилось есть результат событий в прошлом. Цепь событий. Измени что-то, изменится все остальное, но, к сожалению, у нас с вами уже разные миры.