Ты мой! Расплата за измену (СИ) - Колоскова Галина - Страница 2
- Предыдущая
- 2/49
- Следующая
– Хорошо…
Павел добрался до дома далеко за полночь. Он бегом поднялся в гостевую комнату. Принял душ и, накинув махровый халат на голое тело, отправился в спальню шатенки.
Та не спала, ожидая, как ей велели.
Смазка в знакомой банке на тумбочке. Он довольно рыкнул. В непривычно послушной Нине тоже была своя прелесть.
Она скинула короткий халатик и повернулась спиной.
Павел втянул воздух. На половинках упругой круглой попы помадой нарисованы сердечки.
Утробный рык.
– Хочу…
Махровый халат полетел на пол. Павел рухнул на колени, языком размазывая помаду по гладкой коже. Нина стонала от удовольствия. Вздыбившаяся плоть мечтала войти в жаркую гладь. Он поднялся. Рука потянулась к смазке.
Она остановила, обводя кончиком языка пухлые губы.
– Не торопись, вся ночь впереди, – и толкнула в грудь.
Он рухнул на разобранную постель, предвкушая сладкую прелюдию.
Нина устроилась между раскинутых ног. Тёмные волосы веером рассыпались по мужским мускулистым бёдрам. Дрожащая головка упёрлась в мягкий рот.
Она прошлась языком по бархатной длине и наклонилась вперёд, обещая:
– Сейчас удивлю…
Он не успел заметить, когда в руке любимой женщины появился нож. Как в замедленной съёмке наблюдая за тем, что произошло мгновенно. Длинное лезвие сверкнуло в свете прикроватных ламп и глубоко вошло в сердце.
Павел дёрнулся, обожжённый невыносимой болью предательства, с изумлением уставившись в серые глаза, успев прошептать.
– Кошка! За что? – и…
Чьи-то руки настойчиво трясли за плечо мертвеца.
Светличный открыл глаза, оказавшись там, где заснул – в семейной спальне. Липкий пот покрывал лицо. Сердце билось, как бешеное. В висках шумело.
До пятидесятипятилетия оставалось четыре года. В доме из родственников кроме него и жены находилась больная мать.
– Паша, Пашенька, что с тобой? Приснился кошмар? – опостылевший голос молодой жены ударил по нервам.
Он откинул одеяло, желая убедиться, что ножа в груди нет. О приятном начале сновидения свидетельствовало мокрое пятно на трусах. В который раз пришедшая в голову мысль: «Ведьма! Как избавиться от её приворота?»
– Уже не сплю! – мечтатель потёр ладонью ноющую грудь.– Плохо видишь?
Внутри Светличного всё клокотало, он боролся с искушением, но оно победило. Оскаленный в волчьей ухмылке рот и слова, рвущиеся из глубины чёрной души:
– Кошка, ты снова станешь моей! – перед глазами промелькнули приятные моменты сна. Он рычал, уверенный, что когда-нибудь это случится. Усмешка скривила рельефные губы, выдавливая предупреждение непокорной бывшей жене. – Готовься!
Склонившаяся над мужем Аиша отшатнулась, как от пощёчины, вспомнив, кто записан в его телефоне под ником «Кошка»…
Глава 1.2
Нина слонялась по дому матери Стаса, устав от ничегонеделанья. Третья неделя вынужденного отдыха. Безделье утомляло. Ежедневные совещания с руководителями отделов не заменят личного общения. Только сумела отладить жизнь любимого предприятия и снова работает вне офиса.
Не помогала отвлечься даже возня с детьми.
Лиска с Трофимом учились удалённо. Умные дети могли себе это позволить. Вряд ли такое случится с вечно витающими в облаках Климом и Эммануэлем, интересующимися чем угодно, только не цифрами с буквами.
С Бероевым и Ковалёвым она созванивалась каждый вечер. Ничего нового у обоих пока не было. Илья несколько раз предлагал встретиться, удивляясь, что Нина так долго не возвращается в Москву.
– Мне надо кое-что прояснить, – отнекивалась она.
– Я помогу.
Она зацепилась за его предложение, памятуя о словах эфэсбэшника.
– Если понадобятся деньги…
Здоровяк не дал договорить.
– Обращайся!
– Спасибо.
Ощущение, что за спиной настолько сильные друзья, вдохновляло и несколько притупляло чувство опасности.
Нина не могла понять: Илья смирился, что они не будут больше любовниками или на что-то по-прежнему надеялся?
– Может, прошвырнёмся по паркам? – ныла она на плече мужа, штурмующего интернет в поисках места для залов.– Мальчишки у бабушки на тренировке, Лиска у прабабушки в гостях с ночёвкой. Мне скучно…
– Хорошо!– Стас захлопнул ноут.
Широкая ладонь с талии переместилась на попу. Вопрос с подтекстом на ухо:
– До прогулки или после?
– После!
Он, с подозрением заглянув в серые глаза, обиженно протянул:
– Почему?
– Иначе потом ты захочешь кушать, я полезу под душ, и нужно будет обсохнуть.
Он рассмеялся. В кои-то веки жена отказывается от секса, аж заподозрил неладное.
– Уговорила, но тогда придётся поесть где-нибудь, – он взглянул на часы, – через час захочу.
– «Война войной, а обед по расписанию»!– Нина радостно напевала под нос, отправляясь переодеваться в джинсы с толстовкой.
– Надень что-нибудь подороже, – Жуков знал, во что сейчас вырядится жена, но вдруг встретятся его знакомые и придётся закончить вечер в приличном ресторане.
– «В любом-то я наряде хороша», – сменила репертуар шатенка, натягивая вместо толстовки пуловер.
Швы со шрама были сняты, но она продолжала его закрывать, чтобы, не дай Бог, что-нибудь не нарушить.
Стас приехал к родным женщинам с изуродованным лицом, времени на шлифовку и реабилитацию не было. Похоже, они отправятся вдвоём убирать каждый свой в одно время.
Отношение Аглаи Фёдоровны и Татьяны Ивановны, бабушки и матери Стаса, очень изменилось к ней после Мексики. Нелюбимая сноха верила в возращение мужа, даже когда все опустили руки.
Копия папы – Клим, не слазил с рук бабушки, в какой-то момент став шарить у той за пазухой, как делал с матерью, если нервничал. Татьяна таяла. Любовь к внукам автоматом переносилась на их мать.
Нина начинала жалеть, что живут не в одном городе. Лучше спортивной бабушки вряд ли найдётся тренер для пацанов, хотя…
Она выглянула из гардеробной, задавая вопрос:
– Жуков, а себе группу возьмёшь?
– Только не нашу мелочь, стану заниматься с детьми постарше.
Значит, про бабушку мысли шли в правильном направлении.
Стас сел за руль. Он знал родной город, как свои пять пальцев.
Нина оглядела стоянку, выполняя наставления Бероева. Машин с праздными пассажирами не заметила. Работающий двигатель был лишь у одной, пустой. Видно включили прогрев из дома.
Никто их не преследовал, можно возвращаться домой в Москву.
Квартиру от камер и жучков вычистили, но Нина всё равно выставила её на продажу, как и подаренную виллу в Испании. Набиралась приличная сумма на средний, по меркам москвичей, дом.
Она врубила на всю русский рок и довольная запела, подняв руки вверх и покачиваясь.
Стас подпевал, совершенно не попадая в ноты. Он смеялся, кидая влюблённые взгляды на неунывающую жену, порыкивая на светофорах на улыбающихся мужчин, с интересом разглядывающих его королеву.
Нина время от времени чмокала его в щёку.
Жуков с нежностью целовал ладонь и холодные пальчики самой желанной женщины.
– Хочу тебя…– с замиранием сердца, имея в виду не только секс.
– Прямо сейчас? – она рассмеялась, борясь с такими же чувствами.
В последние две недели они занимались любовью по несколько раз в день, словно навёрстывая время, что не были вместе.
– «Потому, что нельзя быть красивой такой», – затянул он любимую песню мамы.
Нина таяла, строя глазки тому, кто давно сдал себя ей в пожизненное пользование.
– Нет, так невозможно, – Стас вдарил по тормозам, заехав при первой возможности в карман.– Иди сюда… – с придыханием в голосе.
– Неа… – она, закусив нижнюю губу, отклонилась назад, прижимаясь затылком к холодному стеклу.
Он рычал, одуревая от непроизвольного кокетства жены. Так до безумия невинно и в то же время распущенно, могла делать только она. Кончик острого язычка обвёл пухлые губы. Тонкие пальцы стащили шапку, выпуская на волю водопад тёмных волос.
Рык перешёл в рёв возбуждённого до предела самца. Стас отстегнул ремень безопасности, потянувшись к жене. Хриплым голосом пригрозив:
- Предыдущая
- 2/49
- Следующая