Крапива, которая любила читать. Книга 2 - Дэвлин Джейд - Страница 11
- Предыдущая
- 11/12
- Следующая
– Э-э-э… – потупилась Магнолия, схватила меня за рукав и зачем-то оттащила чуть в сторону. А потом поморгала длинными и уже мокрыми ресницами, неэлегантно шмыгнула носом, погрозила кому-то за моей спиной пальцем и спросила: – Как вот эти, да? Но они совсем маленькие и такие милые… Ой! – И снова дернула меня за рукав, оттаскивая еще ближе к ограде. – Фу! Нельзя! Плюнь! Плюнь, я сказала! Плохой чесунчик!
А я почувствовал холодок ниже колена и внезапно понял, что из моих штанов вырван клок.
– Так… Вы сказали, кусачая трава? – припомнил я рассказ взрослых и медленно обернулся. В дальнем углу загона притаились еще два бамбуковых горшка. И там сейчас кто-то сердито шуршал, стараясь разодрать на части кусок моих штанов. Среди листвы то и дело мелькали ярко-алые цветочки уже знакомого растения.
– Мы сказали – три кусачие травы, – вздохнула Ортика, едва ли не водя по земле носком ботинка, как маленький ребенок. – Эти сволочи никого, кроме Магнолии, не слушаются. Потому мы забор и поставили. Неблагодарные, а я еще им крови с кабана нацедила.
– Вы притащили в лагерь мутировавший алый чесоточник, способный передвигаться самостоятельно. – Мой голос звучал ровно и спокойно, но это было лишь затишье перед прорывом плотины: – Вы, демоны вас побери, притащили в лагерь… Стоп! Три кусачие травы? Три?! Где третья?!
Глава 13
И. о. Ортики
– Да вон она, делит с обычным чесоточником твои штаны, – невоспитанно ткнул хвостом в тот самый угол песец. Он так и изображал Нарциссов воротник, даже не дернулся предупредить хозяина, гаденыш, когда самый усатый хулиган из горшка тянулся цапнуть цветочка за штанину.
Тот, правда, не дотягивался. И не дотянулся бы, если бы другая сволочь не подхватила соседский горшок листьями и не приподняла повыше. Спелись!
– Безобразие! – строгим голосом сказала Магнолия, и я едва сдержала смех – малявка скопировала интонации новой леди Ириссэ один в один! – Непослушные дети! Отдайте сейчас же и перестаньте баловаться. А то кровью вечером не полью!
– Ортика, – Нарцисс тяжело вздохнул и оглядел очередной дурдом уставшим взглядом, – я видел, вы там клетки из бамбука делали.
– Думаешь? Они пока через загородку перелезть не могут, мы проверяли.
– А это не для них, – опасным голосом сказал Нарцисс, и я почувствовала желание на всякий случай сбежать подальше. Кстати, не я одна почувствовала, попятились все.
– А для кого? – тихо пискнул мгновенно спрятавшийся за мою спину Люпин.
– Для вас с Магнолией, чтобы сжигать пакость не мешали! – рявкнул цветочек, хватая девчонку поперек туловища и вытаскивая из загона. – Этому не место в лагере!
– Почему?! Почему бабочку Люпину можно, а мне цветы нельзя! – тут же белугой взвыла Магнолия и принялась брыкаться.
– Хорошо, бабочку тоже добьем. Надоели, оглоеды, надоели до демонов! – Нарцисс вышел из себя по-настоящему. – Когда с вами по-хорошему, вы просто не понимаете! Продолжаете раз за разом подвергать всех опасности просто на пустом месте! Эта дрянь перекусает весь лагерь и…
– Не-е-ет! – хором взвыли близнецы, а Магнолия таки вывернулась из рук цветочка, рванула обратно, и я едва успела поймать ее за подол платья. Но все равно опоздала. Потому что чертова девчонка дотянулась, сгребла за усы все три растения сразу и обняла горшки, как родную маму. Еще и уткнувшись лицом прямо в листья.
Честно говоря, я от ужаса онемела. Как и все вокруг. Спустя очень долгую минуту кто-то все же осторожно спросил хриплым шепотом:
– Нарцисс? Надо ее спасти.
– Нет.
– Что?
– Лучше потерять один бесполезный росток, который подвергает всех опасности, чем всю поросль. – Его голос охрип и стал будто чужим. Мужчина даже не посмотрел на меня и на Магнолию, развернулся и медленно пошел в другую сторону.
– Кхм… – Инермис со своим шезлонгом возник возле забора совершенно неожиданно. Кто его принес? – Я не уверен, кого тут надо спасать. По-моему, у моей сестры все в порядке.
– Да, вижу. – Я досадливо дернула головой в сторону Магнолии, которая продолжала обниматься с растениями. А те что-то ласково и виновато шелестели в ее руках и терлись бутонами о девичье лицо. – Сами разбирайтесь!
И поспешила догонять цветочка. Довели, блин!
Поймать его удалось только возле самой бамбуковой рощи. Поймать, обнять со спины и прилипнуть намертво.
Нарцисс остановился. Не просто остановился – застыл каменным истуканом. У него даже спина затвердела. Но я только потерлась щекой о его рубашку между лопаток и вздохнула.
– Как же я устал… – сказал он вдруг мертвым, пустым голосом. – Как же я устал. Нужно… нужно сжечь тело девчонки вместе с растениями.
– Что?! – Я вздрогнула, резко его отпустила, развернула лицом к себе.
– Справитесь ведь? Бабочку я ночью сам добью. Люпину будет не до нее после смерти сестры. Я сам виноват, что притащил тварь в лагерь. – Голос был абсолютно безэмоциональным.
– Да какой смерти, ты что?! – Я встряхнула его за плечи.
– От которой я не уберег Магнолию, – механически пояснил цветочек. Губы у него были белые с прозеленью.
– Почему не уберег?!
– Потому что она ткнулась лицом прямо в соцветие! – вдруг взорвался мужчина. Он орал. Но орал шепотом, словно у него пропал голос. – Потому что я не успел ее удержать! Я даже душу ее потребовать не успел! Не думал, что ребенок умрет так рано! Не успел! Не успел! Не ус… – Его голова дернулась от пощечины.
Я просто не знала, как иначе привести цветочка в чувство, потому что он на глазах не просто синел – он зеленел, и по его шее, как в фильме ужасов, ползли ручейки чего-то серебристо-темного, похожего то ли на древесную кору, то ли на чешую какую-то.
– Я… уйду… ненадолго. Надо разобрать… – Древесная чешуя поднялась на подбородок и щеки, темнея еще сильнее.
– Нет! – Я вцепилась в него обеими руками. – Нарцисс! Нар… Да очнись ты! – и от отчаяния впилась в его губы поцелуем. Глупее, конечно, ничего придумать было нельзя, но мне в тот момент показалось, что я могу… выпить? Вытянуть его боль и это странное одеревенение. Забрать себе.
В голову сразу хлынул поток информации. Казалось, будто я смотрю фильм о природе в тысячекратном ускорении. Как из земли медленно прорастает дерево. Медленно, безумно медленно по сравнению с остальным окружением. Вокруг него каждую долю секунды сменяются времена года, вырастают и умирают леса, образуются и высыхают реки и озера, кипит и застывает лава, появляется цивилизация…
«Хватит, – прозвучало у меня в голове, и все вокруг застыло, будто кто-то нажал паузу при перемотке. – Ты тоже умрешь, если проглотишь больше».
«Нет. – Мое упрямство взметнулось тучей опавших листьев и закружило вокруг нас, меняя цвет. – Никто не умрет. Никто не умер. Слышишь?»
«Никто? Да, я уже понял. Твоя память полностью ассимилировалась с моей. Я не знаю, как это вышло… так не должно быть. Но есть. И… спасибо», – сказало мне… дерево?!
Я открыла глаза. Мы с цветочком так и стояли в бамбуковой роще. Кроме прямых и ровных травянистых стволов, вокруг не было ничего. И того дерева, что мне привиделось, тоже не было. Был только наш поцелуй – я все так же держалась за плечи Нарцисса и не дышала.
Но увы. Долго не дышать я еще не научилась.
– Кажется, мне привиделось зарождение эльфийской расы. Они поклонялись вечному дереву, да? – Я попыталась отвести разговор, не упоминая ни о «смерти» Магнолии, ни о нынешнем срыве Нарцисса.
А сама все гладила его шею и щеки, раз за разом убеждаясь, что кожа снова стала гладкой и теплой.
– Да. Они называли его Магна Мэлор’рэ. Самый близкий перевод – Великое Священное Древо.
– Мэллорн? Ух ты…
– Откуда ты знаешь это слово?
– Из сказок своего мира.
– Ах да. Точно. В твоей ненормальной голове так много всего интересного. Мне хватит на несколько десятков лет после того, как ты уйдешь. – Нарцисс был странно спокоен. Будто кто-то просто взял и смыл с него все страхи и переживания. Но в то же время с ними утекли абсолютно все яркие эмоции.
- Предыдущая
- 11/12
- Следующая