Нелегал. Том 2 (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 29

— Отлились кошке мышкины слёзки! — зло сказал Унтер, стоило нам пересечь мост и покатить мимо разгромленной заставы с чужой стороны границы.

Ну да — с Императорским добровольческим корпусом в прошлом году соседи нам крепенько подгадили. Еле отбились. А теперь, значит, наша очередь в гости идти. Земля — она круглая.

По мере продвижения на север всё отчётливей слышалась артиллерийская канонада, но непосредственно к линии боевого столкновения ехать не пришлось, вскоре автоколонна завернула в какой-то посёлок, там и остановилась.

— И что теперь? — спросил Алик Балаган, растерянно вертя головой по сторонам.

— Боевое охранение выставлять! — рыкнул на него Унтер. — Что ещё?

— Да это понятно! А потом?

— Суп с котом, — хрипло выдохнул я, закашлялся и сплюнул на снег кровью. — Андрей Мартынович, вы за старшего!

Выпрыгивать из кузова я не рискнул, тяжело перевалился через борт, повис, тихонько зашипел от боли.

— Линь, не спи! — окликнул меня Пономарь. — Идём устраиваться!

И — устроились. Точнее — это меня устроили в медсанчасть на базе то ли фельдшерского пункта, то ли какой-то частной клиники. На полноценную больницу занятое нами строение не тянуло совершенно точно. Условий никаких, но зато тепло, а это уже огромный плюс само по себе. Всё не в палаточном лагере задницу морозить. Теперь бы ещё укромный уголок отыскать и прилечь, можно даже прямо на полу…

Проверить меня Пономарь заглянул уже поздним вечером. Он поглядел, как я стягиваю пестревший алыми пятнами белый халат и многозначительно изрёк:

— Да уж!

— А куда деваться? — в тон ему сказал я.

Деваться и в самом деле было некуда — поток раненых не ослабевал весь день, медперсонал попросту сбился с ног, и со своим желанием отлежаться в каком-нибудь тихом уголке мне пришлось распрощаться в том числе и по причине отсутствия оных. Помог одному, откачал второго, снял болевой шок у третьего, а дальше получил белый халат и поступил в распоряжение начмеда, которого немало порадовал тот факт, что в числе ходячих пациентов у него оказался без пяти минут коллега-анестезиолог.

— Ты должен был отдыхать и восстанавливаться! — попенял мне старший лейтенант. — Придёт приказ, а ты не в форме! И что тогда?

Я обессиленно развалился на табурете у едва тёплой батареи, откашлялся и уверил ротного:

— О себе тоже не забывал, не сомневайтесь. Сейчас поужинаю и на боковую.

— Хорошо, — кивнул Пономарь. — Твоих я при штабе оставил, чтоб под рукой были.

— А сами вы?

— Нам пока охрану тыла поручили. В резерве держат.

— Как ситуация в целом развивается?

Но ротный лишь головой покачал и ушёл, приказав отдыхать и набираться сил. Я своевольничать не стал и поступил в полном соответствии с полученным распоряжением: выпил два стакана сладкого чая, каким-то чудом удержал их в себе и безмерно довольный этим обстоятельством отправился на боковую.

Проснулся разом, и не проснулся даже — очнулся.

Хлоп! — и сна ни в одном глазу, весь испариной покрыт, а сердце так в стуке заходится, что того и гляди из груди выпрыгнет.

Что за напасть⁈

Только задался вопросом об этом и сразу сообразил, что разбудила перетряхнувшая пространство судорога энергетических помех. Со стороны фронта те доносились изрядно ослабленные расстоянием, а тут будто по живому резанули, ещё и характер искажений предельно знаком. Мои бойцы отметились! Сам натаскивал, ошибки быть не может!

А их в охранение штаба поставили…

Я ещё только откидывал полушубок, когда где-то совсем неподалёку грохнул мощный взрыв, дрогнул пол, посыпалась с потолка побелка. Следом затрещали автоматы и вновь донёсся ворох энергетических помех, только на сей раз предельно стандартных — усреднённых можно даже сказать.

По моим жахнули или к ним подкрепление подошло?

Перескочив через заворочавшегося на полу раненого, я едва не оступился, зашипел из-за боли в боку и распахнул дверь, вывалился в коридор. Темень в том едва разгоняло вырывавшееся из комнатушки в дальнем конце мерцание керосиновой лампы, дежурный медбрат высунулся оттуда с винтовкой, и я махнул ему рукой:

— Сиди!

Бой на улице и не думал утихать — грохот очередей, взрывы гранат и резкие уколы энергетических помех стали доноситься сразу с нескольких направлений, всё говорило о том, что нас под покровом ночи навестили диверсанты.

Я распахнул дверь и побежал через двор, но за ворота сломя голову выскакивать не рискнул и для начала, желая оценить обстановку, посмотрел в широкую щель меж не до конца сдвинутых створок. Именно поэтому, когда в дальнем конце улицы мигнула сиреневая вспышка, и заметил бросок через перекрёсток двух белых силуэтов, а диверсанты моего присутствия тут не заподозрили.

Точно — диверсанты! Неспроста же они в маскхалатах!

Удержавшись от инстинктивного порыва броситься за ними в погоню, я открылся энергетическому фону и одновременно попытался отрешиться от случайных искажений, сосредоточился на стабильных аномалиях и — поймал их, уловил, отследил! Тогда уже полез меж створок, зацепился левой рукой и охнул из-за дёрнувшей пальцы боли, но сразу опомнился и рванул по боковому переулку, по колено увязая в глубоком снегу.

Волевым усилием пригасил боль в отбитом теле, ещё поднажал и выскочил на соседнюю улочку как раз вовремя, чтобы заметить парочку диверсантов. И приметил их не я один: чуть дальше по улице со двора выбежали двое в шинелях, вскинули винтовки.

— Стой!

Сразу грохнул винтовочный выстрел, но пространство отозвалось резкой судорогой, бойцов откинуло прочь. Миг спустя осыпалось осколками оконное стекло, из дома захлопал пистолет. Диверсантов прикрыл кинетический экран, следом моргнула ярчайшая вспышка, и в комнате, откуда по операторам открыли огонь, гулко ухнул взрыв, полыхнуло пламя.

Пистолет враз смолк, а я вскинул правую руку и выстрелил до предела сжатой шаровой молнией в того, чей потенциал фонил чуть ярче.

Сверкнуло!

Большую часть энергии я потратил на придание плазменному сгустку воистину сумасшедшего ускорения, но такой подход оправдался на все сто: диверсант не сумел ни увернуться от энергетического снаряда, ни отбить его, а выставленный им силовой щит оказался прошит насквозь.

Вспыхнуло! Человека крутнуло на месте, и он с воем рухнул в сугроб.

Я сорвался с места, это и спасло, когда напарник подранка отмахнулся мощнейшим кинетическим выбросом. Деревянный домишко, за который я успел заскочить, разметало по брёвнышку, одно из них крутнуло и размочаленным концом едва не снесло голову с плеч! Хлопком ладони я за краткий миг касания погасил его скорость и сразу направленным импульсом закинул себя на крышу каменного особняка.

Схитрил, не став его обегать, и обманул вознамерившегося перехватить меня за углом диверсанта, заметил его первым. Заметил и ударил!

Плазменный жгут должен был перерубить жертву надвое, но сначала в голове помутилось и проскользнули на заснеженном скате подошвы, а дальше наподдал силовой выпад. Атакующее воздействие оставшегося валяться на перекрёстке подранка оказалось дурно сфокусировано, налетело снежным вихрем и смахнуло с крыши, я прямо в воздухе извернулся и погасил приданную моему телу кинетическую энергию. Уже падая в сугроб, подправил движение огненного хлыста и умудрился самым его краешком зацепить вскинувшего руку диверсанта.

Встречный ионный выплеск разметал жгут плазмы, но скрытая внутри струна давления перебила запястье, незримой бритвой отмахнув кисть. Оператор повалился на колени, а добить его я не успел, уже упал во двор и противника укрыла за собой добротная каменная ограда.

И тотчас она взорвалась шквалом перемолотого в щебень песчаника!

На резком выдохе я выплеснул из себя едва ли не четверть удерживаемого потенциала и не позволил развеяться сверхсиле, удержал её с помощью техники «Двойного вдоха», обрёл мимолётное всеведение, а остальное было уже делом техники: погасил кинетическую энергию смертоносной шрапнели, как обычно проделывал это с пулями.