Выбери любимый жанр

Шестой прыжок с кульбитом (СИ) - "Сербский" - Страница 46


Изменить размер шрифта:

46

Лекарь не имеет права болеть. Нельзя даже делать вид, что бодришься — ты обязан быть бодрым, веселым и смотреть на мир уверенным взглядом! Невзирая на специализацию, ты психотерапевт, и никого не интересует, чем ты занят и как себя чувствуешь. Тут дело такое, элемент психологии: взялся лечить — доведи до конца. (Шутки черного юмора в этом месте отключаю).

Именно в таком режиме живет руководитель страны. И я главе не завидую, дай бог ему здоровья. Мне, как и главному по стране, телефон отключать нельзя. Впрочем, мой аппарат живет своей жизнью — даже если случайно забуду его дома, прилетает в карман сам, позвякивая с важным видом. Как он определяет степень важности, только одному ему известно.

Легкий на помине телефон ожил, когда собачка гуляла в кустиках. Серьезно так гуляла, вдумчиво. Оставалось надеяться, что дождь смывает все следы. Однако волновало меня это много меньше, чем звонок. А хотел меня маршал Захаров, которому я выдал старенький мобильник «Нокиа». Для экстренных случаев, но в нарушение всех инструкций.

Коля Уваров частенько любит напоминать нам, что инструкции пишутся кровью. И нарушать установленные правила могут только безответственные люди, штатские шпаки вроде меня. Коля опекает меня и заботится обо мне, как когда-то Генри Форд печалился о своем конвейере. В отличие от конвейера, в Колиных планах моя задача чисто транспортная: «Смирно! Шагом марш!». Впрочем, именно в этом заключалось и мое сходство с конвейером, а не с человеком, управляющим им. Эдакий грузовой лифт с функцией «экрана вслух». А я очередной раз отклонился от линии, самовольно занявшись Захаровым. Не дождался команды «Вольно, разойдись».

В больничку маршал попал под левым именем. Формально ему делали профилактику атеросклероза, а свое вмешательство мне удалось скрыть. Да, я частенько заглядывал в палату к больному поболтать, по легенде оказавшимся старинным приятелем. Тут все логично, полгорода со мной в знакомстве состоит. И многие знакомцы пребывают в таком состоянии, которое требует регулярного ремонта в стационаре. Для истопника и кухарки легенду вообще придумывать не пришлось, на старости лет прислуга частенько становится семьей.

Лечение прошло успешно, Коля Уваров ничего не узнал. И еще он не знал о моем намерении переправить Лизавету Авдееву к маршалу Захарову. Когда-нибудь узнает, конечно, такое в тайне не сохранишь. Но пока ничего не срослось, я решил помалкивать — будет день, и будет пища.

Все эти мысли промелькнули по краю сознания, пока я подносил трубку к уху.

— Михалыч, выручай, — трагическим голосом простонал Захаров.

Начало разговора мне не понравилось.

— Что случилось?

—Марфа Ивановна, кормилица моя, захворала сильно. Тошнота и тяжесть в животе. Полночи промаялась, под утро скорую вызвала.

— Так-так, — буркнул я. И подстегнул разговор: — Что врачи сказали?

— Оказалось, что острый панкреатит. Чего-то кольнули, таблетку дали, стало легче. Доктор велел в больничку идти, там, мол, помогут. А зачем нам в больничку? Тебя мы знаем, у тебя гарантия. Приходи, обедом накормлю. Борщ на косточке — пальчики оближешь!

— От борща отказываться грех, — в этом месте душой я не кривил. — Что сейчас Марфа?

— Лежать не может, в боку колет. На стуле скорчившись сидит.

— А Митрич?

— Крутится вокруг нее, как Отелло возле Дездемоны.

— Собрался душить, что ли?

Голос маршала потеплел:

— Старик Шекспир расписал длинную историю, но у нас пока первый акт пьесы — старшина только собрался ухаживать и охмурять. На войне эта история у них уже была, теперь повторяется вновь.

— Скрюченной женщиной овладеть легко, — предположил я. — Тем более повторно. А как сам, Матвей Васильевич?

— Терпимо, — не стал распространяться он.

Глядя на телефон, я задумался. Маршала Захарова мы починили капитально, в этом сомнений нет. А вот кухарку и истопника надо бы дернуть на повторный медосмотр и профилактику.

— Собирайтесь, скоро буду, — решил я. — Все трое, форма одежды — домашняя. И продуктов берите на три дня, если больничный супчик не по нраву.

— Михалыч, ты чего? — возмутился маршал. — «Эй, вы, трое, оба идите сюда»? Ага. У совещание в ЦК КПСС, пленум в Верховном Совете и еще меня куча дел!

Мне оставалось лишь вздохнуть. Можно подумать, у меня своих дел нет.

— Опять вы забыли о темпоральном парадоксе, Матвей Васильевич. Время — понятие относительное. А в нашем случае даже субъективное. Это здесь пройдет три дня, а вы вернетесь всего через пару минут.

— Ах да, — крякнул он. — Тогда берегись, Михалыч. Мы не закончили один важный разговор.

На это оставалось только хмыкнуть. Подумаешь, напугал кота котлетой! Если кто представляет реальную опасность, так это Лизавета Сергеевна, к которой я так и не дошел. Поэтому звонить ей не стал, наклацал на ходу сухое сообщение: «Буду через пару часов. Ожидайте. Привет из дальних лагерей, целую крепко. Крепко, твой Андрей».

* * *

Лысый доктор прижимал к груди огромный окорок, врученный Митричем в качестве взятки. Глаза его туманились, лаская взглядом копченое бедро вепря. Тем не менее, вещал он внятно, не заглядывая в историю болезни:

— Ну что я вам скажу, голубушка: панкреатит подтвердился. Так бывает, особенно после приема жирной и копченой пищи. Боль локализуется в подложечной области, с левой стороны живота, носит опоясывающий характер. Временами присоединяется рвота, не приносящая облегчения. Именно как у вас, верно?

Марфа кивнула. Боль и рвоту я снял сразу, еще на даче. И ауру подлатал, однако мрачные воспоминания женщины никуда не делись.

— А как мы себя чувствуем сейчас, голубушка?

— Лучше, — выдавила она.

— Надо полагать, вчера была вечеринка? — доктор не спрашивал, он утверждал.

Марфа снова кивнула.

— И выпивали вы, Марфа Ивановна, чрезмерно… То есть на протяжении всего вечера? — в голосе доктора звучали укоризненные нотки.

Видимо, содержание алкоголя в крови больной зашкаливало — Марфа стыдливо опустила глаза. Многие люди твердят, что здоровье для них дороже всего, однако никто этого правила не соблюдает. Вчера у поварихи случился день рождения, к ужину наготовили всякого и много. И так вышло, что на дачу заглянул генерал Куликов, сменивший Захарова на посту начальника Генерального штаба. Старшину Марфу Ивановну со старшиной Митричем он знал давно, в узком кругу посидели без чинов. Видимо, хорошо посидели.

— Поджелудочная железа, голубушка, это вам не шутки. И острая фаза — последний звоночек. Теперь строгая диета, — доктор вынес приговор, баюкая румяный окорок. — Ничего жирного, жареного и копченого. Категорический запрет на алкоголь. Также не следует использовать пищевые приправы, особенно острые.

— Манная каша? — догадалась Марфа, поджимая губы.

— Таковы реалии, — доктор направился на выход. — Только каша будет завтра. А сегодня вообще ничего не будет, вам назначен разгрузочный день. Разве что таблеточки и укольчики в ассортименте. Думаю, в процедурной уже готовятся к сеансу связи.

Что же, хорошо, что так. Из палаты Марфы я перешел в свою палату, где разместился маршал Захаров. Подоткнув под голову две подушки, он смотрел фильм на планшете. Судя по звукам, там гремело военное кино.

— Ну что там Марфа? — оживился маршал.

— Жить будет, — философски ответил я. — Какое-то время будет грустно жить, без коньяка и копченостей. Вас с Митричем, кстати, это тоже касается. Раздухарились, понимаешь, старики-разбойники… Небось, пока всё не выпили, не угомонились?

Захаров ловко ушел от ответа встречным вопросом:

— Я проштудировал книги, что вы мне дали. Как думаете, советские люди лояльны по отношению к государству?

В прошлый раз я снабдил пациента целой стопкой книг, безжалостно ободрав обложки и срезав листы с выходными данными. Варварство, конечно, но красиво делать было некогда. Вот следующая партия книг будет выглядеть аккуратно, с фальшивыми обложками и незаметно удаленными страницами.

46
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело