Наследник Каладана (СИ) - Херберт Брайан - Страница 34

Ухмыльнувшись, Пол пополз вперед с копьем в одной руке и стрелой в другой. Не издав ни звука, он подкрался к Дункану сзади.

– Я мог бы убить вас прямо сейчас!

– А может, я вас так подманиваю, молодой господин? – Дункан спокойно сделал очередной глоток.

– А может и нет! – раскусил Пол его блеф. – На сегодня мы с задачей справились. – Он обошел флаер с другой стороны и бросил свое оружие на землю.

Наставник рассмеялся:

– С таким набором вы могли бы защититься разве что от ящерицы, греющейся на солнце! – Он сунул руку в сумку-холодильник, стоящую рядом, и достал еще один контейнер с напитком, который протянул Полу. Юноша принял его и с удовольствием утолил жажду.

– Но наша игра не окончена, Дункан!

– Разумеется, нет. Впереди еще много интересного.

Перекатывая на языке таблетку меланжа, мать-настоятельница Харишка наслаждалась коричным вкусом, заполняющим рот, носовые пазухи и горло. Она сглотнула, ожидая, пока расслабляющий и восстанавливающий эффект специи возымеет действие. За долгое время в ней накопилась усталость, большая, нежели просто груз прожитых лет, но настоятельница отмахивалась от нее, считая неизбежным бременем своего положения в Ордене Бинэ Гессерит. Сидя в личной гардеробной и рассматривая себя в зеркале, она понимала, насколько изможденной выглядит. Почти такой же старой и хрупкой, как покойная Лезия, бывшая Мать Квизаца, выглядела незадолго до смерти, когда ее одолело старческое слабоумие. Харишка казалась себе до того старой, что удивлялась, как вообще до сих пор жива.

Тем не менее, она держалась. На ней лежало слишком много дел Сестринства, слишком большая ответственность. Еще на какое-то время покой смерти для нее недостижим.

Ее слезящиеся глаза заблестели в зеркале, когда настоятельница поддалась накатившему чувству спокойной решительности, и она увидела, что некоторые морщины на лице действительно разгладились. Просто меняя образ мыслей с помощью меланжа, она могла добиться внешнего преображения, скидывающего ей десяток-другой лет. Но действие специи не длилось бесконечно. Постоянное употребление на протяжении десятилетий продлевало жизнь и придавало сил, хотя Харишка и не знала, как долго еще сможет идти этим путем. Как мать-настоятельница, она нуждалась в энергии, чтобы руководить Орденом, а для этого приходилось постоянно увеличивать дозу.

Однако вскоре ей все равно придется примириться с неизбежностью близкой смерти и выбрать себе преемницу.

Повернувшись спиной к зеркалу, она услышала, что кто-то вошел в комнату для посетителей. Она узнала голос преподобной матери Корданы, одной из своих ближайших советниц, разговаривающей со служанкой.

Кордана и Руфина заменили ей уважаемую подругу, преподобную мать Мохайем, которая стала Вещающей Истину при Императоре. С давних пор Кордана и Руфина придерживались противоположных течек зрения по многим вопросам, что нередко приводило к спорам. Но вместо того, чтобы принять выбор матери-настоятельницы, Руфина действовала за ее спиной, выслушивая конспирологический бред Лезии – следствие деменции. Вопреки прямым указаниям Харишки, Руфина вместе с горсткой предательниц захотели убить не только Джессику, но и ее сына Пола Атрейдеса, который оставался беззащитным на Каладане. Как только заговор был раскрыт, Руфина покончила с собой, не в силах взглянуть в лицо последствиям своих поступков.

Однако ее коллега Кордана оставалась верной и надежной, и часто защищала Джессику, которая теперь служила наложницей виконта Тулла. Мать-настоятельница полагалась на Кордану все больше и больше. Во многом уступая Мохайем, Кордана все же пользовалась авторитетом, слыла женщиной мудрой и сострадательной.

Получив разрешение войти, преподобная мать проскользнула в кабинет, шурша своей черной повседневной рясой. Ее походка была неуклюжей и в то же время какой-то порывистой из-за искривленного позвоночника и плеч разной высоты – врожденного недостатка, с которым врачи Сестринства ничего не могли поделать. Но несмотря на свой изъян, она снискала известность как опытный боец с быстрыми, смертоносными движениями. Лицо Корданы отличалось суровыми чертами, с него смотрели умные, проницательные глаза.

– Я принесла прекрасные вести с Элегии, мать-настоятельница, – произнесла она своим вечно бодрым тоном. – Сестра Джессика убедила виконта Тулла возобновить стипендию Сестринству, в точности как ей было приказано сделать!

Харишка искренне обрадовалась, услышав эту новость.

– В полном объеме, как мы получали раньше?

– Да, он восстановит пожертвование, учрежденное его отцом – начиная с сегодняшнего дня. Уж не знаю, как Джессике это удалось!

Мать-настоятельница постаралась не выказать своего удивления:

– Вот видишь, твоя доброта окупилась. Ты разглядела в Джессике истинный потенциал, когда Руфина хотела ее уничтожить.

– Я довольна ее успехами, и надеюсь, что вы тоже. – Кордана потупила взгляд. – Мы несправедливо поступили с Джессикой. У нее есть все причины нас ненавидеть.

– Она из Бинэ Гессерит, выросла и обучалась здесь, на Уаллахе IX. Мы существуем не для того, чтобы сделать ее счастливой. Она для нас, а не мы для нее!

Кордана нахмурилась, явно не соглашаясь, но оставила свое мнение при себе.

Харишка тоже знала о сложностях в жизни Джессики, но знала и о ее важнейшей роли в планах селекции, разработанных Бинэ Гессерит, пусть даже сама Джессика не подозревала о своем происхождении. Кивнув, мать-настоятельница продолжила:

– Мохайем тоже будет рада узнать эту новость. Она всегда возлагала на Джессику самые большие надежды.

Со счастливым видом, будто успех Джессики отражался и на ней, Кордана откланялась и отправилась обсуждать финансовые детали в бухгалтерию Школе Матерей.

Наслаждаясь минутами удовлетворения, Харишка покинула свои покои и в одиночестве вышла во внутренний двор учебного комплекса, откуда взглянула на поросшие кустарником холмы за территорией. Ранней осенью листва полыхала огненно-оранжевым, но теперь превратилась в уныло-бурую.

Кордана обладала заметной слабостью характера – она была слишком склонна к состраданию, чересчур внимательна к чужим чувствам. Если Харишка когда-нибудь решит сделать ее своей преемницей, этой женщине придется научиться смотреть на вещи шире и стать жестче. Интересы Бинэ Гессерит не ограничиваются каким-либо отдельным человеком или благородным семейством. Однако, проходя мимо вспаханной земли на пришкольных садовых участках, Харишка призналась себе честно, что противоположное качество – отсутствие сострадания – является одной из ее собственных слабостей. Хотя все основные решения Сестринства исходили от нее, мудрость подсказывала, что нельзя действовать в вакууме и стоит прислушиваться к советам, особенно к тем, которые трудно принять.

Теперь, ощутив в полной мере действие меланжа и зарядившись энергией от хороших финансовых новостей, Харишка избавилась от мучивших ее болей и усталости.

Пройдя по каменной дорожке, она поднялась по ступеням, вкопанным в склон холма к югу от административного корпуса. Крутая лестница вилась вокруг возвышенности, доходя до смотровой площадки над школой. Чувствуя жжение в мышцах во время подъема, мать-настоятельница, как обычно, начала считать шаги. Несмотря на многочисленные здания, сотни сестер и служанок вокруг, она почувствовала себя невероятно одинокой, когда добралась до вершины.

Там, наверху, в павильоне, ее ожидала фигура в капюшоне, расхаживая взад-вперед.

Это была замаскированная Мать Квизаца, тайный администратор сложных генетических планов Бинэ Гессерит. Она служила хранительницей бесчисленных родословных, долженствующих привести к конечной цели – к рождению мальчика со способностями Бинэ Гессерит, который соединит пространство и время и поведет человеческую расу к полному раскрытию ее потенциала.