Паладин развивает территорию. Том II (СИ) - "Greever" - Страница 97

Пока Морис жалел, что его не принял к себе другой аристократ, а Алиман просто жалел себя, в таверну вошёл рыцарь в доспехах Балтес и окинув помещение взглядом, направился к ним.

Алиман напрягся, потому что ничего хорошего от рыцарей ждать не приходилось, если у вас с ними нет никаких дел.

Пока он в напряжении смотрел на приближающегося солдата, тот оказавшись у стола, протянул ему письмо.

— Его превосходительство виконт Виктор Балтес, вызывает вас к себе — сообщил солдат, после чего вновь отсалютовал и покинул двух удивлённых рыцарей.

«Чёрт, надо было покинуть эти владения, как только закончился турнир». Пожаловался Алиман, разглядывая письмо с гербом Балтес.

Глава 216

Подготовка (часть 1)

Виктор находился в тронном зале, где помимо него были только личная стража в лице Кирана и Кроллы, а также рыцарь Алиман, который прибыл по зову хозяина этой территории.

— Знаешь, зачем я тебя сюда позвал? — спросил лорд, со скучающим лицом облокотившись на подлокотник.

— Если это из-за того, что произошло на турнире, то… — Рыцарь не смог договорить, потому что его остановили жестом руки, что являлось неуважением к нему.

Пусть он всего лишь странствующий рыцарь, однако это не давало ни одному лорду права унижать и оскорблять его. Как благородный человек, он имел право вызвать на дуэль своего обидчика.

Только вот Алиман уже не был темпераментным юношей, который бросался в бой по зову сердца. Он смолк, не предпринимая никаких действий, покорно ожидая, что ему скажет человек на троне, и желая покинуть это место.

— Скажи мне, рыцарь, ты настолько труслив и никчёмен, что готов унижаться ради пары золотых? Может, в бою ты потерял свои мужские атрибуты, и теперь ты также полезен другим господам, как евнух в постели с королевой? О, понял! Ты просто ничтожество, что скатилось до того, чтобы стерпеть любую обиду, а вечерами жалеть себя и проклинать весь мир, который не даёт тебе возможности проявить свои истинно рыцарские качества? — Виктор всё также со скучающим лицом оскорблял Алимана, что уже был красным от гнева.

Однако через некоторое время он всё-таки взял эмоции под контроль и, собравшись с мыслями, обратился к виконту.

— Мой лорд, могу я узнать… чем я заслужил все эти оскорбления? — спросил Алиман.

— Я не твой лорд. Или ты думаешь, что можешь просто так заслужить право обращаться ко мне таким образом? Мои подданные могут обратиться ко мне так, и даже простолюдины, которых ты считаешь ниже себя, могут так обращаться ко мне, но у тебя совсем не осталось чести, чтобы обращаться к аристократу напрямую, — не успокаивался Виктор.

Эти слова ранили рыцаря в самое сердце. Он привык к насмешкам и презрительному взгляду аристократов, но никто не оскорблял его напрямую, что оказалось невыносимо для него. Казалось, что уже ничто не может задеть его за живое, но это было не так.

Рыцарь больше не мог сдерживаться. В его голове стоял гул, словно кто-то ударил молотом по колоколу в его голове. Ему больше не хотелось ни жить, ни существовать.

Мальчик, забившийся в самый дальний угол сознания, вопил о несправедливости этого мира по отношению к нему.

Мальчик, который хотел стать рыцарем и, воюя за своего господина, желал завоевать славу и честь, как его отец, не желал больше оставаться в этом мире, цепляясь за любую возможность ради выживания.

Мальчик, который с годами всё дальше прятался в сознании, чтобы не напоминать ему, кем он стал, казалось, поднял с пола тяжёлый ржавый меч и желал встретиться со своим врагом лицом к лицу.

Он больше не хотел прятаться и делать вид, что никогда не мечтал о большем. Перед ним был «дракон», которого надо было победить, чтобы освободиться от оков этого тела и покинуть мир, в котором ему не рады.

Этот мальчик слишком долго прятался, истощал и ослаб, но только что его дух воспрянул, а желание вступить в бой было непоколебимо.

Пусть на мгновение, но Алиман возжелал получить славы, пусть и славы, достойной смерти от рыцаря, а не в канаве, бездомным и нищим стариком.

Сжав кулаки, он посмотрел на своего обидчика, желая испепелить его одним лишь взглядом, однако в ответ видел лишь скучающего дворянина.

— Взывая к справедливости, я, Алиман Синарий, по кодексу героев-основателей королевства Лантарис, под взором шести богов вызываю на дуэль виконта Виктора Балтес — после этих слов он обнажил меч — вы можете выбрать своего представителя.

Понимая, что аристократы не сражаются сами, он предложил виконту выбрать одного из рыцарей к себе в противники.

Алиман понимал, что ни одному из двух присутствующих стражников не является противником, но уже было всё равно. Его вконец достала жизнь никчёмного рыцаря, которого вот так вот могут оскорблять.

Пытаться поражениями выслужиться перед другими рыцарями и из раза в раз, сражаясь на поле боя, не получать никакой награды, кроме нескольких серебряных монет и того, что сможешь награбить в набегах. Теперь он просто хотел умереть.

Но, к его удивлению, виконт поднялся с трона и распространил по залу невероятную ауру, которая в одно мгновение поставила его на четвереньки и начала склонять упасть лицом на пол.

Мужчина был в ужасе, а его сердце, казалось, готово взорваться от давления. Когда ему казалось, что пришла пора вновь сдаться, в его сознании послышался тоненький мальчишеский голос.

«Вставай, Алиман! Я больше не могу прятаться в темноте! Я не хочу прятаться! Я не стану прятаться! Вставай, трус!». Голос самого себя из детства заставил мужчину, упираясь руками, подняться во весь рост.

Весь в поту и с дрожащими руками, он с трудом держал меч двумя руками, направляя его на Виктора, приближавшегося к нему и с каждым шагом усиливавшего давление аурой.

Сил на то, чтобы замахнуться, у него просто не было, но он хотел попробовать, понимая, что не сможет навредить такому «чудовищу», даже не будь этой ауры.

Лорд шаг за шагом подходил всё ближе, пока не оказался вплотную к рыцарю, обойдя вытянутый меч.

Внезапно аура рассеялась, а Виктор подхватил падающего от неожиданности мужчину и посмотрел на своих рыцарей.

— Отведите его в казармы, и пусть Алганис займётся им по усиленной системе. К походу он должен быть готов сражаться за своего господина, — приказал лорд и передал подбежавшей страже почти теряющего сознание рыцаря.

Алиман совершенно не понимал, что происходит, и на самом деле никто не понимал, кроме лорда.

Была вещь, которая всё это время не давала ему покоя: как человек становится последователем? И прямо сейчас Виктор, кажется, разгадал часть головоломки.

У него были солдаты, которые становились последователями после поступления на службу и получали класс «Фанатик» с двумя навыками: «Боевое братство», увеличивающий параметры на десять процентов, и «Неравный бой», увеличивающий силу и ловкость на двадцать процентов, когда количество врагов превышало пять к одному.

Также были и особые последователи, что выделялись из общей массы.

Клиосса, которая сама по себе стала такой без каких-либо стимулов, вызывала больше всего вопросов.

Сейчас же Алиман также стал последователем класса «Воин света», и всё происходившее только что было сделано ради двух вещей.

Во-первых, лорд увидел в нём себя на Земле. Человека, который, как бы ни старался, не мог пробиться сквозь невидимый барьер.

Удача отворачивалась от него, что бы тот ни делал, и Виктор хотел дать ему шанс реализовать себя, чтобы посмотреть, как бы обернулась его жизнь на Земле, дай ему кто-то такую же возможность. Станет ли рыцарь ценить эту возможность или «невезение» являлось лишь оправданием для ленивого человека.

Второй причиной стало желание выяснить, как работает система принятия последователей.

Сильвия, которая явно заслуживала стать последователем, не получала этого статуса, и у лорда не могло не возникнуть сомнений на её счёт. Однако проведённый эксперимент дал ему другой вариант, из-за чего девушка не получила статус.