Паладин развивает территорию. Том II (СИ) - "Greever" - Страница 72

Сразу после этого, две женщины начали сумасшедшее по интенсивности сражение. Клинки сверкали, а звук сталкивающегося оружия слился в один протяжный звон.

Они прыгали друг вокруг друга, стараясь нанести урон противнику. Но одна была с двуручным мечом, что не позволял достаточно быстро нанести удар, а друга с короткими кинжалами, из-за которых ей необходимо было подойти достаточно близко, но к сожалению для неё, это означало попасть под удар меча.

Виктор продолжал прятаться за щитом, опасаясь, что в этом хаосе, убийца вновь атакует его и не ошибался, потому что её глаза, время от времени выглядывали такую возможность, что не оставалось незамеченным для Клиоссы и она старалась не дать той сделать ход.

Вскоре со стороны Ривенхолла, появились приближающиеся силуэты и уже через несколько секунд в них можно было разглядеть Теодура и Ронаддура, а следом уже со стороны особняка их окутала аура архимага.

Но женщина ни на секунду не смутилась и продолжала атаковать, параллельно ища возможность, закончить начатое с Виктором.

Когда со всех сторон её начали окружать, убийца отпрянула назад и, осмотревшись по сторонам, вытащила из поясной сумки небольшой артефакт, размером с ладонь и в тот же миг с яркой вспышкой растворилась в воздухе средь бела дня.

Виктор, видевший эту картину, в следующий момент расслабился и отозвал броню, чтобы не отключиться прямо в ней. Было чревато с такими ранениями остаться в полной экипировке, так как никто не смог бы её снять.

Когда все посмотрели на него, ожидая ответов, они увидели изодранную одежу всю в крови, а на его теле было по меньшей мере двадцать колотых ранений.

Кровь лилась словно он вовсе и не человек, а мешок с красной жидкостью.

— Я ещё слишком слаб — с ухмылкой на лице произнёс лорд и упал лицом на землю.

* * *

В особняке была настоящая суматоха, когда туда доставили Виктора. На самом деле вся вотчина стояла на ушах. Военным пришлось прибегнуть к пункту устава о военном положении и закрыть границы, а также ввести комендантский час, чтобы успокоить людей.

Но больше всех, казалось, переживала именно Линея. Находясь перед дверями спальни с остальными девушками, она без конца рыдала, что выводило из себя Сильвию.

В ожидании, пока монахи закончат с мужем, она смотрела, как эта женщина продолжает всхлипывать и лить слёзы.

— Может уже прекратишь? — наконец, не выдержав, сказала Сильвия.

Линея зло посмотрела на неё со слезящимися глазами.

— Не всем же быть такими хладнокровными, как ты! — она выкрикнула в ответ, чем привлекла внимание всех присутствующих.

Сильвия с трудом сдерживала себя, чтобы не ответить ей. Ни при каких обстоятельствах, с ней не имели права так разговаривать и только потому что ситуация неординарная, девушка промолчала.

Следом в коридоре послышался стук шагов и из дальней части коридора показалась Клиосса, которая, видя рыдающую девушку, приказала увести её.

А потом разогнала и остальных, отправляя их заняться делами. Все женщины, столпившиеся у дверей, сделав лёгкий реверанс в сторону графини, начали покидать небольшой холл. Линея хотела возразить, однако Фрейя преградила ей дорогу всем видом давая понять, что та уже и так перешла все границы.

Мелкие дрязги между женщинами возникали и раньше, но все они подчинялись правилам, установленным в этом мире, а также тем, что существовали непосредственно в доме Балтес, но она нарушила их, настолько неподобающе разговаривая с хозяйкой дома.

Линея была слишком наивна, чтобы думать о таком, в отличие от Фрейи, которая знала, что в случае конфликта, пострадает не Сильвия, а тот, кто вступил с ней в конфликт.

Пусть она и жена Виктора, но внезапно может выясниться, что герцог Леомвиль или его сподвижники, решили обозлиться на одну из семей других жён, тогда пострадает не сама женщина, а владения их семей и даже сама семья.

Даже в другой стране нельзя было чувствовать себя в безопасности. Герцоги имели достаточно влияния, чтобы заручиться поддержкой знати в таких королевствах, как Минтара и Армондэль, не говоря уже про Лантарис.

Поэтому девушка с лисьим хвостом, не дала Линеи сказать больше ни слова и помогла той, покинуть холл, предварительно попрощавшись с графиней.

Сильвия также последовала их примеру, хоть её и не просили уйти, но она всё же откланялась и направилась к детям.

Войдя в свою спальню, находящуюся по соседству с комнатой мужа, она выпроводила нянечек и, оставшись с детьми, подошла к их люлькам, где лежали две девочки, разглядывая свою маму голубыми как небо глазами.

— С папой всё будет хорошо, и скоро он придёт навестить вас, может, даже запомнит, кого и как зовут — поглаживая детей, с грустной улыбкой произнесла она.

По её щекам стекали слёзы и неясно было, кого пытается успокоить девушка, себя или детей.

Все могли плакать и проявлять слабость, только она не могла. Сначала девушка была герцогиней, которая являлась примером для всей остальной знати, а теперь хозяйкой владений, что не может показаться слабой, иначе пострадает вся семья.

Виктора она не только любила, но он также являлся её стеной, ограждавшей их с детьми от остального мира. Если с ним что-то случится, на его наследие накинутся все кому не лень и даже отец девушки не останется в стороне.

Проблема даже не в том, что Леомвиль захочет прибрать к рукам созданное мужем, а то, что вместе с ним, доступ к технологиям получат и вассалы герцога. Он просто не сможет поглотить всё, вернее, ему этого не позволят.

А потерянное, невозможно будет вернуть назад. Когда дети вырастут, им в наследство достанется в лучшем случае четверть от того, чего смог достичь Виктор.

Будь девочкам по шесть лет и имей они подтверждённый статус магов, виконтство Балтес сразу отошло им, но до того момента, территория вернётся к Шерманин, а им останется только ждать, пока одна из дочерей сможет вернуться и забрать то, что принадлежит ей по праву.

Но и дураку понятно, что станет с этими владениями за столь долгий срок.

С этими мыслями, Сильвия, через горничную ожидавшую за дверью вызвала к себе капитана «мертвецов».

Когда мужчина прибыл по её зову, на лице девушки уже не было и следа слёз, лишь суровый, решительный взгляд.

Она сидела в кресле, как-всегда с надменным лицом. Её ровная спина, задранный подбородок и сложенные на животе руки, подчёркивали холодную атмосферу вокруг неё.

Торун, стоял, преклонив колено, ожидая приказов.

— Передай приказ всем «мертвецам». Если лорд Балтес не выживет, забрать всех, кто знает секреты моего мужа в герцогство, отказавшихся покинуть… убить. Любой, кроме дворфов и магов, не желающий следовать за мной в Леомвиль и знакомый с секретами, которые не были представлены миру, окажется нашим врагом — приказала она.

Если это действительно случится, в Балтес начнётся натуральная резня, потому что было множество секретов и знали их сотни людей.

Но Сильвии было всё равно, нет ничего важнее будущего её детей. А также, она не хотела, чтобы созданное Виктором, попало в руки тех, кто может оказаться причастен к покушению на него, ведь до сих пор не ясно, кто и почему напал.

Торун, подтвердил полученный приказ и отправился готовиться к его исполнению, оставив свою госпожу в раздумьях.

Она смотрела на детей, которые лежали в люльках рядом с ней и не понимали, на что собирается пойти мама, чтобы никто не смог лишить их наследства отца.

Через пятнадцать минут, после того как «мертвец», покинул её покои, в комнату вошла фрейлина Мила и сообщила, что монахи покинули спальню лорда.

Сильвия тут же встала и направилась к ним, оставив служанку с детьми.

Когда она оказалась в холле перед дверями спальни мужа, там уже находилось пять монахов во главе с Шимой и Клиосса с Мирандой.