Ниочёма 2 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 36

Прыщавый молодой человек смутно припомнил клоуна в оранжевой футболке и зеленых сланцах.

- Ну и что?

- Совсем ничего. Кроме того, что смеялся ты тогда надо мной. Свободен.

Пока парень пытался осознать услышанное, клановый сел в джип на пассажирское место.

- Да чтоб тебя, грёбаный аристо! – попытался крикнуть он вслед, но не смог.

Губы шевелились, рот открывался, но ни одного звука слышно не было. Парень перепугался. Ощупал горло, щеки, даже язык – всё было на месте, всё было в порядке. По крайней мере, на ощупь. Но звуки по-прежнему не хотели издаваться. Молодой человек преисполнился праведного гнева. «Ах ты ж падла!» - подумал он с ненавистью и, набрав побольше воздуха в грудь, заорал:

- ГРЁБАНЫЕ АРИСТО!

Это было действительно громко. Настолько, что несколько ближайших автомобилей возмущенно завыли сигналками. Парень аж присел от неожиданности: неужели это сделал он? Самое время было делать ноги, но тут ему на плечо легла тяжелая рука. Молодой человек затравленно обернулся.

- Нарушаем? – грозно произнес патрульный. – Пил? Кололся? Документы имеются?

- Н-нет! – прошептал прыщавый, пытаясь одним словом ответить сразу на все вопросы.

- А ну пошли! Сейчас разберемся, кто ты такой.

Молодой человек попытался было сбежать, но безуспешно. В итоге он лишь получил болезненный тычок в спину.

- Будешь дергаться – наручники надену, - предупредил полицейский.

Парень заложил руки за спину, мрачно оглянулся на джип, и побрел вперед, к стоявшей неподалёку патрульной машине.

Когда Олег и Наталья Степановна отсмеялись, девушка спросила:

- Олег Иванович, как вы так сделали? Вы не боитесь проблем с Архивом?

- Ничуть. Вы ведь знаете конструкт усиления звука?

- Конечно.

- Если у него немного изменить последовательность подключения узлов, то выйдет не усилитель, а напротив: гаситель акустических волн. Вот я такой подвесил в воздухе перед этим олухом. А потом, когда он дозрел, вернул конструкт в исходное состояние. И в заключение легким ветерком развеял остатки эфирного следа.

- И это только за враньё? Не слишком сурово?

- Ну нет. Еще и за попытку мошенничества. Кроме того, выяснилось, что я довольно мстительная сволочь.

- Что же он вам такого сделал?

- Это, Наталья Степановна, длинная история. Я расскажу её вам за ужином. Вы подготовили материалы, о которых я просил?

- Конечно, вот.

Помощница протянула пластиковую папку. Песцов взял её, просмотрел бумаги.

- А теперь едем.

Где-то в Санкт-Петербурге

- Маша, что мы теперь будем делать?

Алена была на грани отчаянья.

- Пока не знаю. Думаю.

Каракалова отпила кофе и осторожно промокнула салфеткой губы.

В небольшом кафе, куда подруги забрели, чтобы как-то пережить жестокий удар, было уютно. И кофе был отличный. И превосходные бисквиты пахли очень аппетитно, но это всё сейчас не радовало. У Песцова в доме живет женщина! Вот что главное. Пока они строили планы, пока пытались так или иначе сблизиться с парнем, он взял и нашел себе другую. Сколько она там уже живет? Неделю? Месяц? Больше?

- Маш, он мне нужен.

Глаза Алёны смотрели просяще.

- И мне тоже, - отрезала Мария. - А на что ты готова ради этого парня? Помнишь, что я тебе говорила? Он обязательно спросит: «что ты мне дашь взамен?». У тебя есть, что ответить? И девичья честь или нежное тело – не аргумент. В империи тысячи красоток почище нас с тобой.

- Всё.

- Что - всё? – не поняла Каракалова.

- Всё дам. Вообще всё. Всё, что попросит.

- Подруга, ты в себе?

Мария протянула руку и прикоснулась ко лбу Росомахиной тыльной стороной ладони.

- Да нет, вроде, не перегрелась.

Она присмотрелась повнимательней.

- А-а, понимаю: ты влюбилась. В Песцова.

- Угу, - всхлипнула Росомахина. – Я только сейчас это поняла. Ты спросила, а я попыталась честно ответить на вопрос. И поняла. Я ведь сперва как думала? Перспективный мальчик, легкая романтика, небольшой флирт и всё такое прочее. Конечно, долг жизни никто не отменял. Песцов меня реально спас, и не единожды. Но это – благодарность, и не более того. Такие долги, сама понимаешь, в постели не отдают. А как ту девку увидала, так прямо и загорелось всё внутри, как будто меня раскаленным прутом насквозь пронзили. Хорошо, что ты рядом была, иначе я бы там таких глупостей наделала!

- Это точно. Но мне он тоже нужен. Я ведь рассказывала тебе, почему?

- Рассказывала. Но ты подруга. Ты – своя, знакомая. А она – чужая. И уже поэтому плоха.

- Знаешь, Алёнка, всё равно надо разговаривать. С Олегом. Слишком он нам обеим нужен. Только прежде нужно поговорить с ней. С той, кто в доме.

- Но ведь нас не пустят!

- Значит, нужно, чтобы она сюда, к нам, вышла. Думаю, дворецкий вполне может передать ей записку. Ты ведь знаешь условия?

- Знаю.

- И она тоже наверняка знает. Вот и надо поговорить с ней. Выяснить её планы, узнать, кто она, откуда, зачем. Что она для Песцова значит. Что он значит для неё. Может быть, не всё ещё потеряно.

- Записку, говоришь?

Алёна вынула из внутреннего кармана куртки блокнот и ручку.

- Пиши, я сейчас ничего дельного сообразить не смогу. Вся голова кругом.

Где-то в Воронеже

Маленькая Наталья Степановна уверенно вела большой паркетник по улицам Воронежа. Не спешила, соблюдала правила – в точности так же, как делала за рулём своей безвременно почившей скромной машинки. Но никто не сигналил, не мигал фарами, не подрезал: солидный дорогой «сарай» с родовыми гербами внушал прочим водителям некоторое почтение.

- Я уволилась из Архива, - докладывала она по дороге. – Не без проблем, но в конечном итоге всё решилось.

- Пытались удержать? Сулили большую зарплату?

- Пфе! Сперва обещали прибавить десятку, потом двадцатку. Больше давили на сознательность, на обязательства перед империей. Начальник отдела полчаса распинался, объясняя, насколько я неблагодарна. Мол, он в мои годы… И это при том, что весь Архив знает, сколько и кому было заплачено за то, чтобы он занял эту должность. Когда я ему об этом напомнила, он визжал так, что чуть не лопнул от натуги. В соседней комнате весь отдел со смеху покатывался. Ролики в Сеть не выкладывали: всё-таки, режим, но повеселились знатно.

- Хорошо. С этим ясно, - улыбнулся Олег. – Что еще нового?

- Следствие по делу Бурова идет семимильными шагами. Летят головы. У бывшего мэра конфисковано имущество, как нажитое преступным путём. Нам светит нехилая компенсация за ущерб и вира за нападение на члена рода.

- Приятно слышать.

- Пришло три письма от оптовиков, торгующих продовольствием. Полагаю, с предложениями по закупке нашей минеральной воды.

- Вечером погляжу.

- По поводу основной темы: разговариваю с Аргусом, пытаюсь получить новую информацию о нежити, но пока он не сказал ничего такого, что я бы не знала ранее. Имеющиеся у меня сведения я оформила в виде реферата и приготовила к отправке вам.

- Замечательно. Почитаю перед сном.

- Забор передвинули. Сейчас Пахом приводит территорию в порядок. У него это получается на редкость быстро и ловко. Вот, кажется, и всё, что касается дел рода и поместья.

- А как вы сами? Имеется прогресс? – поинтересовался Песцов.

- Еще бы! – с воодушевлением отозвалась Наталья Степановна. – Я не могу оценить количественно, но по моим ощущениям я вплотную приблизилась к десятому рангу. По крайней мере, многие конструкты, на которые у меня прежде не хватало энергии, теперь стали мне по силам.

- А тот артефакт, что измеряет ранги, он доступен только в Архиве, или можно приобрести его для личного пользования? И если да, то сколько он стоит?

- Я выясню. Ну вот мы и на месте. Вам точно сюда?

Наталья Степановна скептически оглядела ржавую ограду и облезлый фасад здания, рядом с которым она остановила машину.