Маленький адепт Великой тьмы (СИ) - Коткин Андрей - Страница 10

Сначала путь к базару пролегал по вполне знакомым улицам, Андрей по ним каждый день туда и обратно до школы ходил, так что шел уверенно. Потом улицы… тоже были знакомыми, только уже не так хорошо, в церковные праздники они всей семьей по ним добирались до церкви. Кстати, и саму их церковь Андрейка миновал. Из нее как раз со службы выходили прихожане. В основном обеспеченная публика, за которых всю работу по хозяйству спозаранку выполняют слуги. Такие работяги, как семья Андрея, вместо заутрени обычно вечерню посещали, вечером хоть сколько-то свободного времени на поход в церковь у них находилось.

А потом, после церкви, и вовсе потянулась незнакомая улица с кирпичными двухэтажными домами с магазинами. Благо, в базарный день многие, разодетые в праздничные одежды, по тому же самому направлению в это время топали. Достаточно было все лишь вслед за народом идти, чтобы точно не заблудиться.

Сам базар Андрейка сначала не увидел даже, а услышал. Людской гомон с периодическими выкриками что есть мочи, он далеко по округе разносится. Опять же и народ более суетливым сделался, потихоньку ускоряя движение.

Возле входа на территорию базара по обеим обочинам застыли шеренги теток и старух, торгующих всякой мелочевкой: семечками, вязаными носками, коричневыми петушками на деревянных палочках. Одна тетка торговала кедровыми орешками. Андрейке раз в прошлом году отец приносил такие в маленьком бумажном кульке. Вкуснятина! Даже подошел, приценился. Пять копеек! Если учесть, что стаканчик жареных семечек можно было купить тут же всего за алтын, показалось дорого. М-да, дорого, но внезапно вкус кедровых орешков представился во рту, словно наяву….

А дальше парень, поправив в нагрудном кармане ритуальный рисунок, вычерченный им на вырванном тетрадном листке, вступил в многоголосье самого рынка. Не только многоголосье. Людской поток, как какая-нибудь река, подхватил паренька и понес в настежь распахнутые ворота, мимо первых прилавков, до верха заставленных самыми разнообразными товарами.

— Ножи, точу ножи! — Заорал под ухом мужик, сидящий возле раскручиваемого ступней ноги точила.

— А вот шали, пуховые шали. Красавица, покупай, зимой тепло будет! — Принялся перекрикивать его другой, бородатый, в картузе с лаковым козырьком. И красавица, сначала шарахнувшаяся от зычного голоса, вдруг разулыбавшись, ринулась примерять предлагаемые ей обновы.

— У-у-у, — затянул про себя Андрейка, во всех деталях представив себе гривенник, наподобие тех, с которыми он позавчера за молоком ходил. Все же почти самая мелкая по размерам и самая ходовая монетка, такую, по его прикидкам, легко из рук выронить. И таки да, только сейчас он понял недостатки этого изученного им ритуала: а если прямо сейчас под его ногами вместо десятикопеечной монетки будет валяться, например, целый целковый, с портретом государя императора на обороте…. Он же запросто его вообще не заметит! Потому, помимо, ожидания отклика от своего колдовства, Андрейка еще и глазами принялся шарить под ногами публики, расхаживающей взад-вперед и приценивающейся к выложенному на прилавках товару.

И, кстати, первую монетку — потеряшку он именно так и увидел, глазами. Три копейки, завалившиеся между досками тротуарного настила, выставлялись из щели между досками буквально самым своим краешком. Притормозил малость, и, улучив момент, когда позади не будет топать никто из народа, цапанул пальцами шершавый от налипшей грязи медный кружок. Первая добыча, уже не зря сюда сегодня пришел.

Вторая и третья находки сразу случились возле крытых мясных рядов. Тут уж его ритуал ему подсобил. Андрейка буквально, будто кожей руки ощутил, что под узкой полкой одного из прилавков его ожидает желанная добыча. И, самое главное, долго шарить не пришлось: его руки, словно сами собой, эти монетки с пола сцапали. И хоть вроде он ничего на базаре не нарушал, нервы мальчика не выдержали, и под внимательными взглядами бородатого продавца, наш герой умчался прочь и из этого ряда, и вообще из мясного павильона.

После такой значимой находки Андрейка буквально настоящий азарт испытал! Мудрено ли, к примеру, его отец с раннего утра до позднего вечера работает, в заводе, трудится, и, вроде, неплохую зарплату получает: в месяц иногда и за двадцать рублей выходит, а ведь если всю эту сумму на дни раскидать, так Андрейка за какие-то полчаса едва ли не треть его дневного заработка насобирал!

Правда, то, что удача — дама до ужаса переменчивая, мальчик испытал тоже чуть ли не сразу: после еще одной потемневшей от времени копейки, больше долгое время вообще ничего не попадалось. Андрейка уже раза два или три все ряды прошел, отчаявшись, уже собирался с базара на выход подаваться, когда вдруг снова ощутил знание, что вот возле этих ступенек, ведущих в крытую часть рынка, лежит очередной гривенник.

Народ в это время как раз перестал на минутку по ступенькам туда-сюда входить-выходить, Андрей и кинулся из общей базарной толчеи на свободное место, стремясь поскорее поднять заветную монетку. А тут, когда десятик поднимал, еще и четвертак в засохшем кустике травы углядел. Уже больше половины рубля с самого утра насобирал, да, он же самый настоящий богач выходит!

— Эй, щегол, — вдруг услышал мальчишка совсем неподалеку от себя злой, с легкой хрипотцой, голос, — ты прибурел что ли, без нашего разрешения на нашей территории работать. Ну-ка, живо выворачивай карманы, пока мы тебе все ребра тут не пересчитали.

Опомнившийся от восторга находки Андрей поднял взор на говорившего. Парень, явно постарше него самого будет, на вид, так лет тринадцати или даже четырнадцати, конопатый такой, с дырой на месте одного из передних зубов, через которую потенциальный агрессор очень метко цыкнул слюной прямо на Андрейкин башмак. А еще ритуал поиска потерянных вещей подсказал нашему герою, что в кармане у парня лежит сразу несколько потерянных гривенничков. И сразу в голове возник вопрос на отвлеченную, не связанную со сложившейся ситуацией тему: как такое может быть? Вроде, до этого поисковый ритуал ни разу на кошельки в чужих карманах так не реагировал. Очень похоже, что парень этот вор, и в кармане у него лежит краденый кошелек, — пришло вдруг объяснение этого странного феномена. А украденные деньги ритуалом поиска интерпретируются как просто потерянные.

— От страха малой сразу и язык потерял, и ноги отнялись, — сделал вывод конопатый парень, — ну-ка, Шнырь, почисти карманы этого сыкуна.

Из-за спины старшего парня вывернул еще один, примерно одних лет с самим Андрейкой, развязной походкой, вразвалочку, двинулся к их замершему в полнейшей неподвижности пленнику.

И тут Андрейка, внезапно решившись, начал действовать. Он оттолкнул с дороги приближающегося к нему Шныря, ловко увернулся от протянутой руки самого конопатого и, ввинтившись в толпу, шустро помчался к выходу с рынка.

— Стой, сволочь, догоню, хуже будет, — донеслось во след. Позади начали раздаваться крики людей, которых расталкивал Андрейкин преследователь.

«Не убегу, догонит»! — Пришла паническая мысль, и Андрейка вдруг с перепугу умудрился совершенно безошибочно, прямо на бегу, произнести заклинание, звучащее как «lapis spicula», да еще и мысленно указать место появления этих самых шипов: сразу позади себя. Очень вовремя, надо сказать, там и расстояние то до преследователей оказалась уже едва пара-тройка шагов, конопатый действительно догонял.

И толком не изученное заклинание внезапно сработало! Воистину, страх — один из лучших учителей! Парень, почти догнавший уже Андрейку, вдруг споткнулся о вылезший между досок тротуара шип и с размаха полетел носом вперед — на землю. Бегущий следом за ним Шнырь не успел затормозить и тоже упал, запнувшись о растянувшегося во всю длину своего старшего предводителя. Но и это еще не все! Городовой, наблюдавший за порядком на рынке, засек неожиданно начавшуюся суматоху и, решив, что гонятся за воришкой, укравшим что-то с прилавка, тоже было присоединился к погоне. И тоже, из-за спин покупателей, вовремя не заметив создавшегося на пути препятствия, влетел в эту кучу-малу, при падении зацепив рукой юбку одной из оказавшихся поблизости дам. Не то стежки на юбке были прошиты непрочно, не то сама ткань оказалась гниловата и поддалась, но внезапно среди темной ткани подола вдруг забелела кружевная нижняя юбка. Женские визги, крики, ругань! О погоне за щуплым сорванцом все, занятые разборками между собой, как-то сразу забыли.