До мозга костей (ЛП) - Вульф Триша - Страница 30

Губы Джека вытягиваются в напряжённую мрачную линию.

— Не думаю, что он такой недалекий, каким кажется на первый взгляд. Он мне не нравится.

— Тебе никто не нравится.

— Это не…

— Ну, кроме себя. Ты нравишься себе. Сильно.

Я лучезарно улыбаюсь, когда серебро в глазах Джека бросает на меня угрожающий взгляд, хотя его гнев не задерживается надолго. Он слишком любопытен, чтобы позволить своему раздражению овладеть им.

— За кем ты охотишься сегодня вечером? — спрашивает он, наполняя мой бокал вином. Я поспешно отгоняю навязчивую мысль, которая так и просится сказать «за тобой».

— За тем, кто превосходит мои критерии, — отвечаю я, мой голос становится тоньше от рассеянности, пока я оглядываю тела на танцполе. — Его зовут Себастьян. Ему запретили посещать несколько местных стрип-клубов, он приставал к девушкам, когда был пьян и под кайфом. Три года назад на него было заведено дело о нападении, но оно было закрыто.

Мой взгляд устремляется к цели вдалеке, мужчина ниже Джека на несколько сантиметров, но широкоплечий, сильный. Себастьян может сойти за красавца, пока ты не присмотришься поближе. Ему всего двадцать четыре, но он выглядит старше из-за зачесанных назад светлых волос и ранних признаков неправильных решений.

— Скорее всего, у него не будет ничего ценного для тебя, — бормочу я, следя за продвижением Себастьяна сквозь кружево лазерных огней, покрывающих танцоров. Мне известно, что у Джека есть строгие критерии для костей, которые он выбирает для извлечения из своих жертв, и хотя я не знаю, какие они, сомневаюсь, что Себастьян отвечает взыскательному вкусу Джека. Я отвожу взгляд от своей жертвы. — Честно говоря, я удивлена, что ты последовал за мной.

Джек приподнимает одно плечо, изображая незаинтересованность, хотя его взгляд слишком пронзителен для обычного любопытства.

— У меня было предчувствие, что ты затеяла что-то необычное, когда отправилась в Parkside Place. У тебя есть квартира в этом здании?

— Была, но теперь, наверное, придется её продать, а мне она нравилась.

— Я уже знаю, где ты живешь.

— Конечно, но мне не нужно, чтобы ты находил все мои маленькие логова. Сегодня вечером мне придется отказаться от ещё одного, поскольку ты пойдешь со мной, — говорю я, переключая своё внимание на танцпол. Моя предполагаемая добыча скользит сквозь толпу к бару, пробираясь через рой тел в элегантном костюме и с высокомерием, подпитываемым кокаином. Поднявшись, я беру со стола клатч.

— Кто сказал, что я к тебе присоединюсь? — спрашивает Джек с вызовом в голосе, откинувшись на спинку с виски в руке, круглый шарик льда звенит о стеклянный бокал.

На этот раз я пожимаю плечами с притворной незаинтересованностью, и хотя чувствую горький укол разочарования, у меня достаточно практики, чтобы знать, что оно никак не отразится на моем лице. Когда дело касается Джека Соренсена, разочарование — это привычное дело.

— Как хочешь, — говорю я, просчитывая следующие ходы, чтобы заманить свою цель теперь, когда Джек выходит из игры. — Полагаю, сейчас самое время рассказать тебе, что Себастьян Модео — младший брат Анны Модео, убитой Молчаливым Убийцей двенадцать лет назад. Если Хейс считает, что Убийца всё ещё активен, возможно, нам стоит дать ему повод пойти по ложному следу, который ведет прочь из Вествью. Но не волнуйся, я расскажу тебе о своем веселом вечере во всех подробных деталях, — я чокаюсь с бокалом Джека, когда останавливаюсь рядом с ним, и допиваю остатки, прежде чем оставить его. — Твоё здоровье. Хорошей ночи, Джек.

— Бетани, — говорит он, коротко кивая. Джек не поднимает глаз, не меняет расслабленной позы. Но мне кажется, я успеваю заметить, как его пальцы сжимают бокал, прежде чем я отворачиваюсь.

Я проскальзываю в растущую толпу, направляясь к танцполу. Огонек разочарования понемногу гаснет, когда приближаюсь к своей цели, и одариваю Себастьяна застенчивой улыбкой, проходя мимо того места, где он стоит в короткой очереди к бару. Он отвечает на мою улыбку гораздо более развратной, проводя большим пальцем по нижней губе, пока следует за мной к танцующим. Удерживаю его взгляд через плечо на протяжении нескольких шагов, сияя улыбкой, словно приглашая следовать за собой. Я не смотрю, следует ли он за мной, но я знаю Себастьяна Модео, хотя он и не знает меня. Знаю все его дальнейшие действия раньше, чем он сам.

Пробираюсь в толпу ровно настолько, чтобы Себастьян мог легко найти меня, позволяя себе раствориться в музыке, тенях, телах и меняющемся освещении. Ритм проникает в мою грудь, обвиваясь вокруг вен. Мои мышцы расслабляются. Основание моего позвоночника расслабляется. Я двигаюсь вместе с окружающими меня людьми, и они принимают меня так, словно я часть их круга, даже несмотря на то, что я — смерть среди них. Когда ди-джей накладывает одну песню на другую и меняет интенсивность на драйвовый ритм, я поднимаю руку, как и все остальные, закрываю глаза, пока мои движения сливаются с ударным гулом.

Когда я открываю их, Джек стоит здесь, передо мной, с выражением на лице, которого я никогда не видела, какая-то ярость, переплетенная с глубокой, режущей потребностью, желанием, которое прокладывает путь в моей груди, пока не пробивается в мои рушащиеся стены.

Пытаюсь улыбнуться в знак триумфа, надеясь скрыть бурный вихрь эмоций, зародившийся в моем сердце. То, как его внимание переключается на мои губы, а его глаза, кажется, становятся ярче в тусклом свете, заставляет меня думать, что у меня это слабо получается.

— Ох, хорошо, — говорю я, у меня перехватывает дыхание, когда Джек делает шаг ближе и его рука обвивается вокруг моей талии, а прохладные кончики пальцев касаются обнаженной кожи моей спины. — Есть только одна вещь, которая нравится Себастьяну больше, чем блондинка в платье с открытой спиной.

— И что же это? — спрашивает Джек, в то время как его пальцы сильнее прижимаются к моей коже, подталкивая меня ближе. Его глаза прикованы к моим губам, их серебристые искорки теряются в окружающей нас темноте, хотя я всё ещё чувствую тяжесть его взгляда.

— Наблюдать. Он вуайерист. Я собиралась заманить его ложью, по типу того, у меня есть соседка по комнате, ищущая группового развлечения. Если ты надеешься, что это маленькое представление положит конец моим подпольным занятиям сегодня вечером, чтобы ты мог поймать его сам, — говорю я, бросая выразительный взгляд на другую руку Джека, скользящую по моему обнаженному плечу и поднимающуюся к шее, — ты ошибаешься.

Ладонь Джека останавливается на моем горле. Он улавливает каждый удар моего учащенного сердцебиения. Его большой палец скользит по моей шее, прослеживая линию, где подъязычная кость скрывается под моей горящей плотью. На мгновение мне кажется, что он может отступить, но он этого не делает.

Рука Джека на моей талии скользит по платью, пока не ложится прохладным плащом на мою обнаженную спину, притягивая меня ближе. Я кладу ладонь ему на грудь, мои пальцы впиваются в черную ткань. Мне следует оттолкнуть его. Следует сопротивляться этой притягательной силе. Но это всё равно, что пытаться мыслить по-своему, не подчиняясь гравитации, или стоять неподвижно под натиском цунами.

Ветивер. Мигающие огни. Гулкие удары, как будто я в камере гигантского сердца. Моё тело прижато к Джеку, каждая клеточка внутри меня пылает. Время замедляется. Я бессильна. И я нахожусь именно там, где хочу и, одновременно, где боюсь находиться.

— Lille mejer²⁵, — шепчет Джек мне на ухо. Мои глаза закрываются. Голова наклоняется набок, когда его губы касаются мочки уха. Два маленьких слова, и я даже не знаю, что они значат, но они как заклинание, эликсир, который околдовывает меня. — Я здесь не для того, чтобы претендовать на кого-то, кроме тебя.

Щека Джека касается моей, когда он отстраняется настолько, чтобы встретиться со мной взглядом. Вспышка света на мгновение озаряет его лицо, и его красота врезается в память.

А после, его губы прижимаются к моим.