Би-боп - Гайи Кристиан - Страница 16

Скажи-ка, произносит Поль, насчет того, чтобы сегодня вечером, ты серьезно?

3.2

В ожидании теплохода. Поль и Жанна прогуливаются по порту для прогулочных судов. Осматривают череду выстроенных буквой U маленьких суденышек в ожидании большого. Возвращаются по противоположной набережной. Непонятно, как это возможно. Возможно, смотри, это просто. Дойдя до конца правой половины U, они развернулись, просмотрели те же моторные и парусно-моторные суденышки, глядя вправо, по ходу закругления U, затем осмотрели суденышки левой половины, глядя вправо, затем развернулись и вернулись, глядя влево.

Сидящая на террасе девушка — кстати, совсем даже ничего — встает, идет к ним, глядя на Поля; Ты ее знаешь? — спрашивает Жанна; Нет, говорит Поль, — приближается, останавливается перед ними, просит у Поля сигарету, он в этот момент даже не курил, не курила и Жанна; невероятно, она использовала свой шанс просто так, наугад, она могла угадать сигаретную пачку в кармане Поля, но пачка Поля всегда в сумке Жанны, а это девушка никак не могла угадать, даже метафорически, к тому же это пачка не Поля, не только Поля, это еще и пачка Жанны; как мы знаем, Поль и Жанна используют одну и ту же пачку, ну, когда они вместе, а они вместе, можно было бы подумать, что они одиноки вместе, но нет, они не одиноки, они вместе. Поль роется в сумке Жанны, Жанна позволяет себя обыскивать, как женщина, которую обыскивают, Поль дает девушке сигарету, затем дает прикурить, потому что, естественно, у девушки нет зажигалки, у девушки для курения есть только красивая мордашка, она прикуривает долго, это Жанне не нравится, она смотрит, как Поль, улыбаясь, дает девушке прикурить; Поль скорее восприимчив к тому, что миловидная девушка подкатила к нему, даже если только, чтобы попросить сигарету, лучше так, чем ничего, он это осознает, уже не питает иллюзий, не чувствует горечи, вчера вечером по обоюдному согласию он занимался любовью.

Он останавливается на эспланаде, чтобы вытащить камешек, камешек попал в сандалию, он трясет ногой, как большой кот, ступивший в воду, сгибается вдвое, пытается вытащить его пальцем, камешек застрял под большим пальцем; его солнечные стекла выскальзывают из кармана рубашки поло, он их подбирает, обдувает, цепляет к очкам, приучает свое зрение к другим оттенкам неба, опускает взгляд, позволяет ему упасть на длинную фигуру женщины, прислонившейся к ограде дебаркадера, не обращает на нее особого внимания, да и не имеет для этого никакого основания, эта женщина не в его вкусе, в его вкусе Жанна.

Она стоит у пирса, наблюдает за сидящей семьей, их трое, все в купальных костюмах, а еще собака, черная моська, шерстяной комок, ее глаза едва видны, зато сами видят хорошо, они не отрываются от палки, отец машет палкой, собака лает, отец бросает палку, собака отказывается за ней бежать, она лает на отца, как бы говоря: Ну же тупица, только не в воду, в другую сторону, вместо собаки в воду бросается сын, обрызгивает мать, выбегает из воды с палкой в зубах, обрызгивает мать, мать ругает сына, затем отца, отец и мать ругаются, моська заискивающе льнет к матери, дрожит, лижет руки, виляет хвостом: Что рассматриваешь? спрашивает Поль. Ничего, отвечает Жанна, сколько времени? Уже подходит, отвечает Поль.

Ту-у-ту-ут, гудит вдали теплоход. Вот он я, говорит он. Его уже видно. Он приближается. Жанна побаивается на него садиться. Поль тоже. Они это подумали, выходя из портовой конторы, где славный пожилой дядька с местным акцентом продал им билеты до Лозанны туда и обратно, любезно повторив, Поль не понял, Жанна поняла, время пересадки в Ивуар. Подойдем ближе, говорит Жанна. Успеем, говорит Поль.

Жанна направляется к дебаркадеру. Поль остается в стороне. Поль терпеть не может спешить, когда ничто не торопит. Поля вообще никогда ничто не торопит. Или, скорее, Поля уже больше ничто не торопит. Или, скорее, Поля уже больше ничто никогда не поторопит. Он смотрит на шагающую Жанну. Она шагает своей неизменной походкой, неровно покачивая бедрами. Хорошо, что она надела юбку в полоску, длинный синий свитер. Юбка тоже длинная. Длина свитера частично перекрывает длину юбки, это слегка изменяет ее пропорции, удлиняет ее, утончает ее.

Она останавливается у входа на дебаркадер, солнце мешает ей, она открывает сумку, такую же красную, как и туфли, вынимает черные очки, приучает свое зрение к другим оттенкам воды, возвращается на землю, замечает, но взгляд не останавливает: невысокие блондины ей не нравятся, Поль высокий брюнет, и потом, она думает, что это уже не для ее возраста, но она неправа, она еще очень хороша, даже если пыл ее высокого брюнета ничего не доказывает, ни в чем ее не убеждает, она говорит себе: Я вызываю желание у него за неимением лучшего, но она неправа, затем, не желая мысленно возвращаться, мысленно возвращается к молодому человеку в джинсах, стоящему далеко позади высокой худощавой женщины в сером, исключительно в сером.

Поль, позади, следит за маневрированием судна. Это наводит его на мысль о Мишель, его подруге, подруге Жанны, их общей подруге, которая водит автобус. Она работает в психиатрической клинике. Организует развлекательные мероприятия психиатрической клиники. Вносит оживление в сумасшедший дом, можно сказать и так. Время от времени вывозит дебилов на прогулку. Затем он думает о девушке, которая управляет автобусом-гармошкой по маршруту, проходящему перед его домом. Дело привычки, думает он.

Жанна возвращается. Ой, вид у нее недовольный. Ну, так ты идешь? спрашивает она. Я вижу только две шлюпки, отвечает Поль. Ну и что, говорит Жанна. Ну и ничего, говорит Поль. А сколько людей берет такой теплоход? Информация на стенде сразу при входе.

Они заходят на борт, исчезают в тени. Поль замечает стенд, подходит, подробно читает. Жанна нетерпеливо ждет, повсюду бегают дети. Пойдем сядем вперед, говорит она.

Она делает несколько шагов, осторожно, как бы на ощупь, проверяя, теплоход не шевелится, не двигается, палуба устойчива, затем уверенно идет вперед, Поль за ней следом. Идя по пассажирскому салону, вдоль застекленных окон, он замечает прическу высокой женщины в сером. Он видит ее со спины.

Носовая часть прямо на солнце. Перед флагом несколько рядов кресел. Флаг реет на ветру. Ветер сильный, свежий. Теплоход отходит. Жанна и Поль сидят. Время от времени переговариваются, несколько слов о погоде, хорошая, идеальная, о воде, о теплоходе, приятно, по-детски взволнованы, они оба взволнованы, чуть беспокойны, но все хорошо, им хорошо.

Слева от Жанны пожилая женщина в комбинезоне из легкой ткани, может быть дикого шелка, и зеленых теннисках, ткань красно-оранжевая, очень красиво, обращает лицо к солнцу, подставляет лицо ветру, платиновые пряди хлопают по ее глазам, она как будто улыбается. Жанна смотрит на нее, говоря себе, она и впрямь улыбается. Ведь старая. И еще красивая, говорит себе Жанна.

Справа от Поля португальская пара с ребенком. Отец часто встает, ходит вокруг мадонны с дитем, фотографирует.

Напротив Поля и Жанны две длинные скамьи заняты двумя разлегшимися типами. Светловолосые, молодые, красивые, загорелые, оголенные до трусов, вроде бы англичане, они дремлют, наверняка накануне гуляли. Один сбитый крепыш. Другой женственно утонченный. Поль, разглядывая их, определяет: более женственный — активный. И действительно, утонченный уходит, возвращается с рожком и банкой пива, дает мороженое крепышу, открывает банку пива себе, пьет, утирает усы, ставит банку на скамью, берет фотоаппарат, идет к самому носу теплохода, под флагом разворачивается, фотографирует крепыша, Жанна и Поль в кадре.

Возвратившись и перемотав пленку — оставался еще один кадр, — он убирает фотоаппарат, смотрит на своего приятеля, словно спрашивая себя, красивее тот в жизни или на фотографии, в голой действительности или в трусах через объектив, поскольку испытал потребность позднее увидеть его на слайде, как знать; затем снова ложится, мяукая от удовольствия, под смущенным взглядом женщины в соломенной шляпке типа канотье с цветочками. Поль отмечает, что у двух маленьких девочек такие же шляпки, как и у мамы. Все трое блондинки с голубыми глазами и красивыми зубами. Поль думает о Бергман в ее расцвете. Мать немного на нее похожа. Отец явно скучает. Все время ходит туда-сюда. Возвращается, стоит, склоняется, обменивается двумя-тремя словами со своей женой, сидящей бочком на краешке скамьи, затем смотрит на двух парней. Сейчас он что-нибудь устроит, думает Поль. Жанна смотрит на Поля, словно говоря: Эти двое — это уже чересчур. Поль говорит себе: Это как с неграми, уже ничего не смеешь сказать. А впрочем, ему плевать. Мужу тоже, он опять идет слоняться. Голова крепыша уже почти лежит на коленях его жены. В общем, главная слабина крепыша в том, что он крепыш. А мужа — в том, что он трус. Жена еще растеряннее смотрит на удаляющегося мужа. Гладит по щеке одну дочку, поправляет шляпку другой, ее собственная шляпа слетает. Это должно было произойти, думает Поль. Жанна смеется. Женщина бежит за своей шляпой, ловит ее, возвращается. Не решаясь вновь сесть, стоит со шляпой в руке, смотрит на почти голое тело крепыша. Поль смотрит на смотрящую женщину, затем на узкие трусы крепыша, которые распирает, как от радости от такого прекрасного дня. Но в итоге нет, не происходит ничего. Пойдемте, девочки, говорит она.