Подпольный Алхимик (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 50

— Ты сожгла наш винодельный завод пятнадцать лет назад?

— Иди ты… — Линд снова заорала и, скуля от боли, сказала: — Да, я, я сожгла завод!

— Но как? Ты тогда была подростком. Сколько тебе вообще лет?

— Тридцать, пупсик. Я взрослая тетя уже по твоим меркам. Но по виду и не скажешь, да? — Алина попыталась улыбнуться, но губы ее растянулись лишь в очередной гримасе страдания. — Я с детства была сильно одаренным магом.

— Тебя тогда нанял Викар Нильсон?

— Да пошел… — Линд застонала. — Перестань это делать, прошу, прекрати…

— Тебя нанял Нильсон, чтобы взорвать наш завод пятнадцать лет назад?

— Пошел ты! Чтоб ты сдох, ублюдок! — завопила она.

— Где Эйва?

Если бы боль могла быть звуком, то леденящий душу вой, испущенный Алиной Линд, был бы ею.

— Где Эйва, говори, тварь⁈ — Я подскочил к ней и схватил за глотку. — Говори! Где Эйва, где???

— Подвал… — просипела Алина, которая уже почти теряла сознание от муки. — Подвал… Нильсоны ни при чем… это я… я одна сделала…

— Что за подвал?

— Заброшенного дома… моей матери.

— Адрес, адрес давай!

В этот момент в библиотеку ворвались граф и великан.

— Дальше мы сами, — бросил мне Берг и обратился к Алине: — Где моя дочь?

Та со стоном страдания продиктовала адрес.

— Это на окраине города, недалеко от городского кладбища, — сказал великан.

— Быстро собирай людей, выезжаем немедля! — Граф метнулся к двери.

Телохранитель Эйвы поспешил за ним. Мы с Алиной остались вдвоем. Она подняла на меня помутненный взгляд.

— Ты все равно проиграешь, урод, — из последних сил выдавила она, прежде чем потерять сознание.

Я сидел напротив графа Освальда Берга в его кабинете.

За окном занимался рассвет. Ночью граф Берг и его люди нашли и привезли Эйву. Она оказалась именно там, куда указала Алина. Эйва была совершенно цела и невредима, не считая нескольких царапин и синяков.

— Проси, что хочешь, и проваливай из жизни моей дочери, — сказал граф мне.

Само дружелюбие, однако ж.

— Господин Берг, вы же понимаете, что, даже если я уйду из ее жизни, Эйва все равно ослушается вас и станет искать встречи со мной?

— Так отвергни ее. Разбей ей сердце. Скажи, что плевать на нее хотел!

— Я не стану такого говорить, — отрезал я, глядя прямо в глаза графу.

Он с минуту прожигал меня ответным взглядом, в котором, наверное, сосредоточилась вся ярость, на которую он был способен.

— Если моя дочь пострадает из-за тебя…

— Граф, мы уже проходили этот этап, прошу, давайте пропустим его на этот раз.

— Чего ты хочешь?

— Если позволите — у меня к вам две просьбы.

— Говори.

— Мне нужно очень редкое растение. Предполагаю, что оно может расти в вашем лесу.

— Название?

Я вытащил из нагрудного кармана свернутый листок бумаги, который всегда таскал с собой.

Граф взглянул на написанное и поднял на меня изумленный взгляд.

— Да ты знаешь, сколько оно стоит? Как пять твоих особняков, наверное. Зачем оно тебе понадобилось?

— Это уже мое личное дело, граф. И неужели ценность какой-то травы для вас выше ценности дочери? — Решил я давить на единственный рычаг, с помощью которого можно было воздействовать на графа.

— Ты получишь свою траву, — сказал Берг, бросив мне листок. — Какая вторая просьба?

— Отдайте мне Алину Линд.

— Зачем она тебе? Она причастна к похищению Эйвы. Мои люди займутся ею, чтобы добыть показания против Нильсона.

— Эта тварь ни за что не выдаст его. Она не сделала этого даже под воздействием сыворотки, — уверенно заявил я.

— Пытки и не таких ломают.

— Поверьте мне: действие сыворотки куда эффективнее любых пыток, вместе взятых. Лишь невероятно сильные духом могут противиться этому действию.

— Я хочу знать, как ты сделал эту сыворотку.

— Боюсь, что это невозможно, господин Берг, — твердо ответил я. — Я, так скажем, весьма неплохо осведомлен о растениях и их свойствах. Однако у меня нет пока ни единой причины делиться с кем-либо своими знаниями. Среди магов открытие сыворотки произвело бы фурор, а мне сейчас внимание ни к чему.

Берг долго пристально рассматривал меня. Наконец, он нарушил молчание.

— Зачем тебе сдалась девка Линд? Я удавлю эту гадину!

— Позвольте мне заняться ею, господин Берг. У меня к ней старые счеты. И поверьте — ваша казнь была бы милосердием для Линд в сравнении с тем, что приготовил для нее я.

— К чему этот цирк? Просто убить меня тебе мало? — спросила Алина Линд.

Она лежала у моих ног на каменном полу подвала особняка Бергов. Граф милостиво разрешил мне воспользоваться этим местом, чтобы его люди потом легко и быстро смогли… утилизировать то, во что превратится подсудимая.

Да, эта дрянь, что лежит сейчас у моих ног — подсудимая. А суд над ней вершить буду я.

— Просто убить тебя однозначно — малая плата за то, что ты сделала с теми, кем я дорожил. — Я опустился на корточки и заглянул в ее глаза.

Руки Линд были связаны. В остальном ее движения не ограничены, но навредить мне она не сумеет, особенно с учетом того, что ее опять накачали той травой, которая временно блокирует магический дар.

— Не я их убила, недоумок, — возразила Алина. — Неужели ты настолько самовлюблен? Считаешь себя особенным и непогрешимым? Не понимаешь, что это ты убил своего друга Карла и свою няню? Ты прекрасно знал, вступая в опасную игру с серьезными людьми, рискуешь жизнью каждого, кто находится рядом с тобой.

— Заткнись, мерзавка! — Я грубо схватил дрянь за горло.

— Ты злишься, потому что знаешь, что это правда, — прохрипела она.

Я сильнее надавил на ее шею. Тяжело бороться с искушением придушить ее — сию же минуту.

— Я приготовил тебе сюрприз.

Резко отпустив Алину, я вытащил из кармана довольно большую склянку с голубоватой жидкостью внутри.

— Чем на этот раз напоишь, пупсик? — усмехнулась Линд, но в глазах ее пробежала тень страха.

— В моем мире это зелье алхимики именуют жидким огнем.

— В твоем мире? Алхимики? У тебя что, крыша подтекает, пупсик?

— Нильсоны, конечно же, не стали просвещать свою девочку на побегушках во все детали. Впрочем, рассказала ли Кая отцу о том, что я — не Аксель Ульберг? — задумчиво задал я вопрос в пространство. — Убежден, что да.

— Ты — не Аксель Ульберг? — Алина прищурилась. — И ты думаешь, я поверю в этот шизофренический бред?

— Мне без разницы, поверишь ты или нет, — улыбнулся я. — Но мне отчего-то захотелось открыть тебе правду, прежде чем ты навсегда покинешь этот мир. Так вот, я — алхимик из другого мира. Сыворотку правды, с которой ты имела «радость» познакомиться, приготовил я, потому что в вашем странном мире о ней не знают. Я много чего еще могу приготовить. Интересного. Полезного. Смертельно-опасного. Ужасающего. Из-за переноса в этот мир мои магические силы частично заблокировались, потому я не мог демонстрировать в борьбе с Нильсонами всю свою мощь. Но очень скоро это изменится, и твои хозяева пожалеют, что посмели встать на моем пути.

— Да ты просто горделивый выскочка! Понтуешься сейчас передо мной, сочиняешь сказки какие-то, а на деле ты просто ничтожный выблядок загнувшегося рода! — Алина плюнула на меня — попала на штанину.

— Ты права, хватит мне уже болтать. Пора тебе узнать, что за сюрприз я тебе приготовил.

Я улыбнулся и одной рукой почти ласково схватил ее за щеки, вынудив открыть рот, второй влил в него половину жидкости.

Алина зашлась в судорожном кашле, а потом, прекратив кашлять, закричала. Когда вопль нечеловеческой муки оборвался, она огромным усилием воли выдохнула:

— Что… ты… с… сделал… со м… со мной?

— Ты сжигала лицо Карла заживо. — Я наклонился и застыл в паре сантиметров от лица мерзавки. — Ты пытала его перед смертью. Ты жестоко мучила Бирлу. Настал твой черед. Я дал себе клятву, что заставлю каждого причастного к убийствам дорогих мне людей обугливаться в пламени страдания — и пришел час начать воздавать по заслугам. Я — твой палач, Алина. Я — клинок, что оборвет твою никчемную, бессмысленную жизнь.