Призрак (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 39

То, что было дальше, напомнило мне смесь тюрьмы и психиатрической больницы в худшем ее проявлении. Одно большое помещение разгородили на множество мелких, вставили двери с большими решетками, чтобы можно было наблюдать, что творится внутри. Из любопытства я заглянул в одну из «палат» и тут же отпрянул: внутри сидела молодая женщина и медленно и размеренно билась головой о стену. Если бы она не была обита мягким композитом, гасящим удары, то она наверняка разбила бы себе башку.

Во второй из палат сидел здоровый мужик без рук и без ног, тупо пялился в стену и периодически начинал заливисто смеяться.

Вдруг откуда-то послышались крики дикой боли. Похоже, что там обрабатывают очередного клиента.

Психи из палат отозвались воплями, кто-то принялся дико хохотать.

— Блядь, ну и жесть, — проговорил я. — Я и не думал, что процесс мозголомки настолько на поток поставлен.

— Так оно и не так, — ответил Фанат. — Здесь ведь не только мозги ломают, но и просто психов держат. На нормальный стационар деньги не у всех есть, а эти берут гораздо меньше. Да, держат их в скотских условиях, но кто из моих знакомых в государственной психушке побывал, говорят, что там не сильно лучше.

— Кто-то добровольно сюда родственников сдает? — не поверил я своим ушам.

— Про постампутационное стрессовое расстройство слышал? — спросил Фанат.

— Неа, — я покачал головой.

— В сети его на западный манер называют чаще, киберфренией. Оно бывает у тех, кто всадил в себя слишком много железа, а потом внезапно осознал, что все свои бесценные органы отправил в переработку. Люди в буйство впадают, начинают крушить все вокруг. Официалы стараются таких пациентов живыми не брать. Много мороки, а выхлопа никакого. А эти берутся их лечить.

— И как результаты? — хмыкнул я.

— Хреновые. Тот, без рук и без ног, как раз один из киберфреников. Импланты ему сняли, иначе он бы тут все разнес к чертям. Но если придёт в себя, то вернут.

— Я бы лучше сдох, чем тут лечиться, — проговорил я.

Навстречу нам проковылял еще один санитар, который вел перед собой пациента: худого старика с длинной козлиной бородой. Это удивительно, но он действительно выглядел стариком. Сейчас на улицах такого практически не увидишь.

Если ты беден, то чаще всего, ты не доживешь до старости. Если же ты богат, то вполне можешь позволить себе омолаживающие процедуры.

Старик ковылял вперёд, будто у него толком не работали суставы, опираясь на руку санитара. Второй рукой он держался за живот, как будто боялся обмочиться.

Он поднял голову, посмотрел мне в лицо, а потом отшатнулся, вырвал свою худую руку из лапы санитара и стал медленно пятиться назад.

— Это ты! — крикнул он. — Это ты! Но ты это не ты! Ты это не ты!

— Чего, блядь? — спросил я.

— Князь! — крикнул он. — Ты — Князь. Но ты не Князь. Ты моложе. Князь старше тебя. Я его видел.

Сам того не ожидая, я рванул вперед, прижал старика к стене. Послышалось журчание остро запахло мочой.

— Когда ты его видел? — прорычал я. — Когда?

— День назад. Нет, два. За два дня, как меня сюда упекли, — и вдруг забился в моих руках. — Выпустите меня! Князь здесь!

— Выпустите нас! — поддержали его криками из соседних палат.

И снова послышались крики боли и взрывы безумного хохота. Санитар подошёл и оттер меня от пациента, посмотрел на него с брезгливостью. Я ожидал, что он сейчас ударит его, но нет, он просто дернул его за руку, и повел дальше по коридору. Видимо, уже не в туалет, а чтобы помыть.

— Как давно он тут? — задал я санитару вопрос.

— Старикан этот? — переспросил тот неожиданно беззлобным голосом и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Да неделю уже как. Дети сдали, говорят, что встретил кого-то на улице, и с тех пор только об этом и говорит, не ест и не пьёт, не моется. А вы шли бы отсюда, мы только его в порядок более-менее привели, а теперь…

Старик говорит о том, что видел Князя чуть больше недели назад. И это его настолько впечатлило, что он сошел с ума.

Нет, очевидно, что он и так уже впал в старческий маразм. Когда он родился-то? Наверняка еще в прошлом веке. Пережил две большие войны, в двадцатых и в сороковых, несколько кризисов. Да и в целом мир за это время изменился, тяжело с катушек не слететь.

Но если это все-таки так? Что если Князь в городе? Его никто не видел уже лет двадцать, так ради чего он вышел из тени?

И кем же он был в прошлом, что появление Князя впечатлило его до сумасшествия, как он связан с нашим миром? Наемничал? Ну так мы обычно до старости не доживаем. С бандитами то же самое.

Может быть, это бывший пиджак? Так а чего он тогда не в нормальном реабилитационном центре, а в этой подпольной клинике?

— Чего замер, Молодой? — сказал решала. — Пошли уже.

Мы двинулись дальше по коридору. Психи продолжали верещать, это было похоже на зоопарк с обезьянами, только в сотни раз страшнее, потому что вместо животных в этих клетках бесновались настоящие люди.

— За кого он тебя принял? — спросил Фанат. — За Князя?

— Не знаю, о чем ты, — ответил я.

Поспешно. Слишком поспешно.

— Слышь, а ведь ты похож, — сказал решала. — И как это я раньше-то не замечал? Ты что, сынуля его что ли? Да и пиджак тот ведь на той встрече что-то о твоем происхождении говорил.

Я остановился и посмотрел решале прямо в глаза.

— Фанат, ты жить хочешь? — спросил у него.

— А к чему это ты? — нахмурился он.

— Так вот, если хочешь, то забудь на хуй о том, что сейчас произошло. Понял?

А потом, не дожидаясь ответа, двинулся дальше. Если не дебил, то все осознает и задавать вопросов больше не будет. А если начнет искать… Ну туда ему и дорога.

Мы прошли мимо палат, и оказались в небольшом помещении со столом и несколькими стульями. Похоже, что это было что-то вроде больничного поста.

На одном из стульев сидел молодой мужчина в чистом, с иголочки, медицинском халате под которым было видно рубашку с галстуком, черных брюках, лакированных туфлях. Помимо этого он носил очки с золотой оправой. Непростой человек, очевидно, но неприязни, как те же пиджаки, он у меня не вызывал. Не акула бизнеса, какой-то интеллигент.

Заметив нас, он встал, сделал шаг в нашу сторону, и протянул руку решале.

— Фанат, — сказал он. — А я-то думаю, кто это нам всех пациентов переполошил.

В этих словах прозвучала откровенная фальшь. Очевидно, он прекрасно знал, кто к нему идет.

— А кто этот молодой человек? — спросил он.

— Это… — начал, было, отвечать решала.

— Молодой, — сказал я и, чуть подумав, все-таки протянул врачу руку. — Наемник.

— А, я о тебе слышал, — он пожал мою ладонь. Рукопожатие у него было крепкое, а вот кожа на руках нежная, без единой мозоли. Хотя, может быть, это рилскин? Но вряд ли. — Хотя кто о тебе не слышал-то, когда за твою голову две с половиной сотни тысяч давали. Правда, заказ этот что-то быстро сняли.

— Не повезло им, — пожал я плечами.

— Я — Севир. Считай, что главврач этой клиники.

— Клиники? — спросил я, подняв бровь.

— Клиники, — кивнул врач. — Мы не можем обеспечить нашим пациентам условия, как в частных медицинских центрах, но наши методы лечения и персонал ничуть не хуже.

— Севир — кандидат наук, — пояснил Фанат. — Написал диссертацию по киберфрении.

— И практически собрал материал на докторскую, — кивнул мозгоправ. — У нас тут, знаете, богатый материал для исследований.

— И все, наверняка, официально? — спросил я.

— Не все, — нахмурился Севир. — Услуги вроде той, что мы оказали вам, не официальные. Кстати, ваш пациент оказался из буйных. Три попытки побега. От нас, конечно, так просто не скрыться, но в последний раз ему это практически удалось. Пришлось применить специальные меры.

— Он готов? — спросил Фанат.

— Смотря, что вы от него хотите, — пожал плечами мозгоправ. — Пойдемте, посмотрите на него.

Мы прошли дальше, и оказались в точно таком же коридоре, как и прошлый. Севир провел мимо двух дверей и остановился у третьей. Отпер замок, открыл дверь и остановился, пропуская нас внутрь.