Призрак (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 37

— Кто это был? — спросил Глеб.

— Я не знаю, — покачал головой пленный. — Я видел только курьеров, кто организовывал снабжение, не в курсе. Я вообще не знаю, с кем еще работал Егор. Он не знакомил нас друг с другом.

Глеб повернулся к одному из людей в полувоенной форме, тот подошел к стулу, схватился за спинку, и одним движением уронил его на пол. Откуда-то принесли обычную тряпку, которую положили пленному пиджаку на лицо. Следом в руках «эсбешника» появилась обычная пластиковая канистра на двадцать пять литров.

— Нет, нет! — закричал пленный, стал рваться из стороны в сторону, но это было бесполезно. Уж слишком надежно он оказался прикован.

Пиджак повернул шею в сторону, но один из безопасников присел на корточки, схватил его за голову и уложил прямо. Лицо пленного снова накрыли тряпкой.

Второй из «эсбешников» отвернул крышку на горловине канистры, и стал тонкой струйкой лить воду на лицо пленного.

Меня аж передернуло, когда я представил, что он сейчас чувствует. Воздуха нет, рот и нос надежно перекрыты мокрой тряпкой, в глотку льется вода, и даже голову не повернуть, чтобы хоть немного вдохнуть.

Я встряхнул банку энергетика, убедившись, что она пуста, отложил ее в сторону.

Секунд через сорок Глеб кивнул, «эсбешник» перестал лить воду, а мокрую тряпку стянули с лица пленного. Он снова закричал и принялся кашлять и отфыркиваться. Стул снова подняли.

— Кто ваши сообщники? — продолжил спрашивать Глеб.

— Да не знаю я! — завопил пиджак. — Не знаю! Всех их знал только Егор. Я только людей готовил! Остальным не я занимался!

Врать после такого невозможно, только говорить правду. Потому что единственная мысль, которая будет крутиться у тебя в голове, это то, что, если твой ответ снова не понравится допрашивающему, то тебя опять уложат на пол и положат на лицо тряпку.

А Егор действительно мог не сводить сообщников, замкнув все контакты на себе. Так меньше шансов, что тебя обойдут на повороте и скинут с дороге, забрав все себе. Тот же Фанат ведь не рассказывал мне о том, что конвой будет перевозить девчонку. И именно по той же причине.

— Хорошо, — кивнул Глеб. — Не бойся, воды больше не будет. Расскажи лучше, где ты нашел людей, оружие, машины. Все вот это.

— Люди в большинстве своем из нашего ведомства. Залетные наемники были, но их совсем немного, процентов двадцать. Их прислал Егор, сказал, что это его люди, и что им можно доверять. Большинство из остальных просто увольнялись и уезжали на базу. Зарплату они получали уже лично от меня, деньги привозил опять же Егор. Я понятия не имею, откуда он их взял!

Я ожидал, что парня сейчас снова завалят на пол, но нет, этого не произошло. Впрочем, и спрашивать об этом мелкую сошку, которой являлся пиджак, было совершенно бесполезно. Он финансированием не заведовал, он был скорее менеджером по персоналу, и ничего больше.

Впрочем, это значит, что клубок еще более запутан, чем я представлял. Их действительно кто-то финансировал. И нам еще предстоит выяснить, что это за третья сила. Кому вообще могут быть выгодны перестановки в корпоративной лестнице «ИнвестТеха»? Да хуй его знает, тому же «РосИнКому». Это может быть кто угодно, вплоть до гения-миллиардера-одиночки, который зарабатывает тем, что торгует акциями.

Интересно, существуют сейчас вообще такие?

— Часть из лиц, участвовавших в нападении, числятся погибшими на заданиях. Как ты это объяснишь?

— Это для самых рисковых, — пленный криво усмехнулся. — Кто готов был поставить на кон все. Большие бабки и новая личность в придачу. Часть оружия и другого оборудования мы так и получили. Списывали на потери.

— Ты не мог провернуть это в одиночку. Кто тебе помогал?

— Я…

— Помогите ему, — кивнул Глеб.

И снова пиджака уложили на пол. И снова была тряпка, канистра с водой, и снова он кричал, задыхался, отплевывался от затекающей в нос и рот воды. Когда его снова подняли, он несколько минут только кашлял и хватал ртом воздух.

А выдержал ли бы я такие пытки? Стоит признать, что скорее всего, нет. Возможно, стоит иметь закладку на как раз такой случай, управляемый имплант, который выжжет тебе мозги при прямом ментальном приказе. С другой стороны, устанавливать себе в голову бомбу… Страшно. Вдруг случайно сработает тогда, когда не надо?

— Ефремов… Голубев… Смирнов… Они тоже в доле, — прохрипел он, наконец. — Они помогали нам публиковать фальшивые отчеты, фабриковать потери и прочее. Все. Я больше никого не знаю.

— Займитесь ими, — сказал начбезопасности, и один из людей вышел из комнаты. Да уж, если кто-то из этих парней сейчас на работе, я им не завидую. Думаю, скоро парни будут выглядеть так же плохо, как этот.

Хотя на их месте я бы сдриснул куда подальше, как только узнал, что этот координатор попался. Но не факт, что простые сотрудники корпорации об этом знают. Думаю, секретность тут соблюдается, особенно если начальник безопасности лично взялся за дело.

— Елена Разумовская была на этой базе? — задал следующий вопрос Глеб.

— Была, — кивнул пиджак. — Но недолго. Ее привезли в тот же день, когда напали на конвой, а увезли уже на следующий. И я не знаю, где она теперь.

Вот почему ее не смогли найти ни одним из доступных пиджакам способом. Потому что прятали девушку там, где поиск просто невозможен. В Старой Москве, в огромном заброшенном городе, на территории абсолютно нейтральной и одновременно поделенной между огромным количеством мелких и крупных группировок. Вот такой вот парадокс.

— Хочешь еще попить? — Глеб подошел ближе и наклонился над привязанным к стулу человеком. — Хочешь? Если нет, тогда дай мне хоть что-то. Какие-то контакты. Кто ее забирал, как они выглядели, номера их машин. Если нет…

Один из одетых в полувоенную форму людей взялся за спинку стула, готовый снова опрокинуть его.

— Не знаю я ничего! — вдруг дико заверещал пленный. — Ничего не знаю! Ее забирали люди на «летуне». Обычный «летун» от КВЗ, такие по городу как такси летают, бортовые номера закрашены, и даже краска не свежая была, она ободралась частично!

— Ну? Хоть какие-то цифры ты увидел?

— Заканчивался номер на 03. Это все, что знаю. Да я не присматривался особо, не до того мне было!

Ну и что нам это дает? А ни хрена нам это не дает. Ну найдут они этот транспорт, и что дальше? Да ничего, он окажется списанным и проданным налево. Или вообще выяснится, что он был уничтожен в каком-нибудь выдуманном крушении.

Чем дальше я зарываюсь в это дело, тем больше мне кажется, что оно практически безнадежно.

— Хорошо, — сказал Глеб. — Хорошо. Когда ты в последний раз видел Егора?

— Я не видел его с тех пор, как меня отправили в командировку, — ответил пленный. — Официально мою поездку в Старую Москву оформили как командировку. Он лично подписал все бумаги по этому поводу.

Наверное еще и командировочные получал. Вот что бывает, когда большие начальники получают слишком много власти. Нет, это, конечно, рискованно, потому что, поступив так, ты вылетишь из корпы с волчьим билетом, если спалишься. Но когда планируешь переворот, на такие мелочи внимания уже не обращаешь. На кону-то жизнь стоит.

— Как вы с ним общались? — спросил Глеб.

— Да мы не общались почти, — ответил пленный. — Он либо посыльных присылал, либо звонил с одноразового номера. И то редко совсем.

— Ты координировал нападение на Разумовского?

— Нет, — тут же замотал головой пиджак. — Это был не я. Я даже не знал о том, что что-то такое планируется! Я бы никогда не пошел на такое!

Воду на него лить не стали. Глеб только кивнул, и один из сотрудников притащил из угла комнаты обыкновенный автомобильный аккумулятор и кабели к нему. Подсоединил зажимы к клеммам, один из электронов прицепил к большому пальцу ноги и замер в ожидании приказа.

Вода, ток… Что дальше-то будет?

— «Летуны» с киллерами вылетели с твоей базы, так? — спросил Глеб.

— Да, — кивнул пиджак.

— И вернулись они на твою базу. Про это даже спрашивать не стану, потому что так уж вышло, что пилоты притащили вместе с собой одного из наших сотрудников. Который тебя сюда и привез. И после этого ты будешь говорить, что не имеешь отношения к покушению?