Призрак (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 1

Окончательно выздоровел я только через три дня. Удивительное дело, да, полторы недели на полное восстановление после десятка пулевых ранений? Пиджакам были доступны такие медицинские технологии, о которых рвачи могли только мечтать. Даже если бы тот же Ник смог меня вытащить с того света, то сомневаюсь, что для выздоровления мне понадобилось бы меньше месяца.

А так — десять дней, и я снова в строю. Вот что такое современная медицина.

Жаль только, что свободы нет. Из камеры, или как ее называют местные «палаты», меня так и не выпустили. Кормят и поят, конечно, но сидеть в четырех стенах — удовольствие ниже среднего. Из развлечений только планшет без доступа к сети. Хочешь — смотри фильмы, читай книги или играй в простенькие игрушки.

А ведь там, в мире наемников, меня наверняка уже похоронили. И мать, наверное, бесится, обзванивает морги и полицию, после того, как ее сын не выходил на связь столько времени. Вот будет смешно, если они вместе с полицией взломают двери в мою квартиру, и найдут там в оружейном сейфе почти полмиллиона рублей и пакет с золотом.

На самом деле это будет совсем не весело, поэтому я собирался сегодня же потребовать у Эрнеста возможности связаться с матерью, и сообщить ей, что со мной все в порядке. Иначе можно бедную женщину и до инфаркта довести. Она-то про мои дела совсем не в курсе, думает, что я в «Ростелекоме» работаю. Ну да, я и ей официальную легенду скормил, не говорить же мне ей, что я ношусь по городу вместе с наемниками, стреляю по всем подряд, похищаю людей и граблю конвои.

Я валялся на кушетке и читал с планшета книгу, когда дверь моей камеры открылась, и внутрь вошли охранники. Они принесли чистую одежду, тоже белого цвета, как и все вокруг.

— Одевайся, — сказал один из них. — С тобой хотят поговорить.

— А чего сюда не пришли? — позевывая спросил я, но с кровати все-таки встал, после чего принялся натягивать на себя принесенные шмотки.

Мой вопрос охранники проигнорировали. Но я к такому отношения уже привык, ни они, ни врачи, ни медсестры, которые делали мне перевязки и ставили капельницы, не перебросились со мной и словом за все время. То ли брезговали, то ли выполняли приказ.

Наверное, если поместить человека в информационный вакуум, то гораздо проще его контролировать. Хотя как сказать, пропаганда в современном мире работает совершенно не так, на человека наоборот набрасывают кучу информации из разных источников: от вполне достоверных, до полностью бредовых. Мозг перегружается, и дальше два выбора: либо стать индифферентным ко всему этому послушным обывателем, либо сумасшедшим, который готов поддержать даже самую абсурдную точку зрения.

Когда я оделся, один из охранников жестом показал мне следовать за ним. Я, естественно, пошел, потому что был рад любой возможности покинуть осточертевшую камеру. Впрочем, меня и так должны были скоро выпустить, я ведь должен разыскать дочку главы «ИнвестТеха», а здесь, сидя в исследовательском центре «РосИнКома», я этого точно не сделаю.

Мы дошли до лифта, и поднялись на первый этаж, где меня встретил Эрнест. В руках он держал планшет, такой же, как тот с которым я игрался последние три дня. Унифицированная модель, одинаковая для всех обитателей этого здания: от узников до менеджеров высшего звена? Хрен его знает.

— Пойдем за мной, — сказал он. — В переговорную.

— Снова коньяком поить будете? — спросил я.

— И не надейся, — качнул головой пиджак. — Разговор предстоит серьезный и интересный. Интересный в первую очередь для тебя. Думаю, тебе предстоит многое о себе узнать.

— Вы точно не какая-нибудь секта? — спросил я. — Типа «познай себя» и все такое? Я думал, они давно остались в дремучем прошлом.

— Не ерничай, — ответил он. — Ты и так уже доприкалывался. Скажи спасибо, что мы вытащили тебя из-под удара. «ИнвестТех» требовал выдать тебя им с потрохами, и правление склонялось к этому решению. Знаешь, чего мне стоило отговорить больших шишек сделать это?

— Уж не знаю, чем я так ценен для вас, но я благодарен, — я почесал отросшую за последние недели бороду. Надо бы ее подравнять до приличной длины, иначе выгляжу не лучше какого-нибудь бомжа.

— Ты прав, ты действительно очень ценен, — кивнул Эрнест, и открыл дверь переговорной, пропуская меня внутрь. — Садись на любое место, мне нужно тебе кое-что показать.

Я сел на ближайшее кресло. На этот раз Эрнест уселся не напротив, а рядом со мной, и принялся ковыряться в планшете. А потом передал его мне, открыв какое-то фото.

— Посмотри, — сказал он. — Не узнаешь?

Я посмотрел на экран, и замер. Фото было из базы данных одного из Новомосковских РУВД. На фоне линейки для измерения роста стоял мужчина. И этим мужчиной был я.

Я поморщился, а потом попытался проморгаться, но сходство не пропадало. Впрочем, теперь я заметил кое-какие детали. Запечатленный на фото человек был значительно старше меня, как минимум лет на двадцать. И у него на лице и туловище были шрамы, которых у меня не имелось, это точно. Но в остальном сходство было поразительное. Я уверен, что если доживу до сорока, то буду выглядеть именно так.

— Так, — сказал я. — Сейчас ты скажешь, что это мой настоящий отец.

— Не совсем, но этот человек определенно приложил руку к твоему существованию, — ответил мне Эрнест. — Скажи, никогда не бывало такого, чтобы тебя принимали за другого человека? Кто-нибудь из незнакомых людей, скорее всего, стариков?

Я услышал это, и замер. А ведь было, всего один раз, но было. Тот бомж, что встретился мне, после того как я вышел из кафе, принадлежавшего Кастету. Он сказал, что я знаком ему, и что я уже сдох. Я-то подумал, что это просто бездомный, который решил срубить немного мелочи, сделав вид, будто мы знакомы.

— Один раз было, — сказал я. — Один бомж сказал, что знает меня, и что я уже должен быть мертв.

— То-то и оно, — кивнул Эрнест. — А теперь полистай фотки, увидишь много интересного.

Я тут же провел пальцем по планшету. Следующая фотография была стоп-кадром с камеры наблюдения. На ней постаревший я, вооруженный автоматом шел по какому-то коридору. И тут даже дата имелась: третье сентября, две тысячи пятьдесят девятый.

— Не, это не я, — сказал я. — Я в пятьдесят девятом даже не ходил еще. Только родился.

— Дальше листай, — ответил Эрнест с плохо скрываемым раздражением в голосе.

Третье фото оказалось сделано чьей-то оптикой. Разрешение не самое лучшее, видно, что железо старое. Тот же самый я в каком-то клубе, в компании людей самого бандитского вида. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что это андер.

Может ли он быть моим отцом? Если уж совсем честно, то своего настоящего отца я не знал, мать про него почти не говорила. Разве что начинала визжать, что я закончу, как мой отец, когда я сильно косячил. Об остальном она не рассказывала, даже отмазок по типу того, что он офицер, погибший в горячей точке, или летчик-испытатель не было.

Так что вполне может.

Четвертое фото снова оказалось стоп-кадром. Тот же самый человек стрелял из пистолета по кому-то, кто не попал в объектив камеры. Да, видимо, он был боевой мужик.

На пятом, шестом и седьмом фото было то же самое. Наемничья жизнь. В том, что он был наемником, я не сомневался.

— Хорошо, — я вернул планшет. — Я сдаюсь. Давай, говори мне, что у вас есть машина времени, и вы собираетесь отправить меня в прошлое, чтобы я обеспечил вам господство над другими корпорациями.

Эрнест посмотрел на меня как на идиота, и вдруг заржал в голос. Я только озадаченно смотрел на него. Ну а что вам придет в голову, если вам покажут ваши же фотки, только старше на десять лет, а кадры будут сделаны в далеком прошлом. Не то, чтобы я сильно верил в то, что говорю, но уже был готов смириться с любым объяснением.

— Не, Молодой, — покачал Эрнест головой. — У нас тут не про попаданцев книга. Все немного сложнее и проще одновременно. Когда ты попал к нам, мы взяли у тебя анализы. И результаты нас, мягко говоря, удивили. В общем-то они объясняют твое поведение: гормональный фон у тебя идеален для такой жизни. Такой, знаешь, коктейль из адреналина и тестостерона.