Мата Хари. Подлинная история легендарной шпионки XX века - Ваагенаар Сэм - Страница 27

Последняя новость из подробной телеграммы содержит еще большую ошибку: Мата Хари приехала во Францию в первый раз не в марте 1916 года. Она была там в декабре 1915 года. А в марте 1916 она уже почти два месяца находилась в Голландии. На допросах, которым она подвергалась после ареста, Мата Хари в качестве доказательства того, что она никогда не видела шефа немецкой разведки после ее возвращения из Англии и что он сам ничего о ней не знал, неоднократно указывала именно на это противоречие.

Прибыв в Мадрид, Мата Хари сняла номер в «Палас-Отеле». Здесь она хоть и не встречала, но была непосредственной соседкой своей сестры по ремеслу – настоящей шпионки. Марта Ришар (она же Марта Рише) была молодой француженкой. Потеряв мужа в самом начале войны, она согласилась работать на капитана Ладу. По его указанию она отправилась в Испанию. Там Марта так успешно внедрилась в немецкие круги, что уже за короткое время смогла стать любовницей немецкого военно-морского атташе – главы одной из шпионских сетей. Марта Ришар (Рише) стала очень знаменитой после Первой мировой войны. В 1933 году за «оказанные услуги» правительство Франции наградило ее орденом Почетного легиона. Об ее жизни был снят фильм. О ней были написаны книги – одна ею самой («Моя разведывательная работа»), другая – капитаном Ладу («Марта Рише – разведчица на службе Франции»).

В книге «Моя разведывательная работа» Марта Ришар пишет, что жила практически дверь в дверь с Матой Хари. Однажды горничная пришла к Марте и сказала ей, что дама в соседнем номере – «актриса».

– Француженка? – спросила Марта Ришар.

– Нет, – ответила горничная. – Она англичанка. Ее зовут леди МакЛеод.

В то время как Марта стала любовницей военно-морского атташе господина Ганса фон Крона, в немецком посольстве в Мадриде был еще один человек, фамилия которого тоже начиналась на К. – военный атташе Арнольд фон Калле. Волею судьбы он в Испании тоже руководил резидентурой немецкой военной разведки.

И именно он был человеком, которого в Мадриде Мата Хари действительно навестила после возвращения из Лондона.

Путаница с двумя главами разведок, которые оба были немцы, оба служили в посольстве и оба имели инициалы «фон К.», как будто специально была создана для появления дополнительных трудностей. В результате во всех книгах и статьях о Мате Хари наличествует множество неправильных отождествлений. Обычно фон Калле в них проигрывает. Почти повсюду любовником Маты Хари называют Ганса фон Крона, его же делают главой шпионской сети, в которой она работала.

Но сама Марта Ришар очень четко описала, как мало в Мадриде было известно о предполагаемой шпионской деятельности Маты Хари. А она, собственно, должна была точно знать, что происходит. До апреля 1917 года французская супершпионка понятия не имела о посещениях Маты Хари майора фон Калле. Она прочла об этом лишь во французских газетах. Глава в ее книге, посвященная этим событиям, вся служит тому, чтобы еще больше обострить споры авторов, писавших о Мате Хари, вокруг «фон К. против фон К.».

Так как французские власти долгое время не спешили публиковать сообщения об аресте Маты Хари, Марта Ришар только спустя несколько недель после заключения Маты Хари в тюрьму узнала об этом деле. В то же время она узнала, благодаря ошибочной информации в газете «Ле Матен», что Мата Хари в Мадриде была любовницей ее собственного любовника, Ганса фон Крона! У нее поэтому были все основания для ярости. Марта ворвалась в бюро своего друга и обрушилась на него с недвусмысленными выражениями.

– Не ври мне! – закричала она руководителю разведки. – Это тебе не поможет. Теперь я все поняла. Танцовщица жила в «Палас-Отеле» как раз в то время, когда я тоже там была.

Фон Крон был в растерянности. Он смог только сказать, что «возможно, Мата Хари шпионит на военного атташе фон Калле – или на самого посла».

Марта Ришар обозвала своего любовника лицемером. Она сказала:

– Такое не выдумывают – даже газеты. Кроме того, Мата Хари сама сказала, что знает тебя!

– Ну, если ты мне не веришь, – отвечал фон Крон, – то я тебе докажу.

Он открыл сейф и вытащил толстую книгу, полную фотографий. Под каждым фото было написано имя шпиона, его или ее кодовый номер, другие подробности и краткое резюме поставляемых сведений. Она сама писала: «С очень мощными очками, которые я надела, мне было бы легко найти ее. Но в книге не было фотографии Маты Хари».

Фон Крон, желая обязательно переубедить свою любовницу, взял в сейфе другую папку с документами об «агентах, завербованных посольством». В своей изданной в 1935 году книге Марта Ришар писала, что он при этом сказал:

– Я могу заверить тебя, Марта, что ее не вербовал никто из наших агентов в Испании. Но раз она голландка, то она, вероятно, может работать на секретную службу своей страны.

В данный момент совершенно не имеет значения, знал ли что-то фон Крон о Мате Хари или нет. Куда важнее, что Марта Ришар, которой в 1935 году совершенно не было смысла защищать Мату Хари, описала сцену с фон Кроном именно так, как она и произошла. Жизнь Марты была под угрозой. Она знала, что сама шпионит для Франции. Она также знала, что ставкой в игре были ее отношения с военно-морским атташе, а от них зависела ее разведывательная деятельность. Пусть даже этот мужчина не был ей симпатичен (она только служила своей стране), но ее ревность при этом была искренней. Она действительно была убеждена, что у фон Крона есть еще одна любовница – Мата Хари. Потому можно вполне доверять ее описанию реакции фон Крона на эти ее обвинения. Даже если фон Крон вел игру и только притворялся, что ничего не знает, это все-таки доказывает, что Марта Ришар сама все то время, когда она пребывала в Мадриде, абсолютно ничего не знала о предполагаемой работе Маты Хари на немецкую разведку.

Тут на сцене появляется еще один господин. Это полковник Жозеф Данвинь, руководитель резидентуры при французском посольстве в Мадриде. Он встретил Мату Хари в сопровождении двух атташе нидерландского посольства один раз в «Палас-Отеле», а другой раз – в «Ритце». Мата Хари рассказала ему о том, что пережила в Фалмуте. Она добавила, что проинформировала капитана Ладу, но по-прежнему ждет его дальнейших указаний. Данвинь решил воспользоваться ее пребыванием в Мадриде. Мата Хари рассказала ему, что встречалась с фон Калле, потому полковник Данвинь попросил ее попытаться разузнать у фон Калле о многих интересных вещах, например о планах применения немецких подводных лодок у берегов Марокко, о чем однажды упомянул фон Калле в разговоре с ней. Одновременно, как утверждала Мата Хари позднее в Париже, стареющий полковник попытался поухаживать за ней. Он попросил у нее в качестве сувениров букет фиалок и ее носовой платок.

Мата Хари ограничила свои отношения с полковником цветами и платком. Но упрямое молчание Парижа ее постепенно рассердило. Если посмотреть на ситуацию серьезно, то она оказалась в Лондоне не ради удовольствия. Ее обида переросла в возмущение, когда один из ее испанских друзей, сенатор дон Эмилио Хуной, сказал ей, что один французский секретный агент посоветовал ему прервать с ней дружбу.

Импульсивная по природе Мата Хари сорвалась. С ней поступили несправедливо. Так как она все равно собиралась ехать во Францию, то в ту же ночь, 2 января 1917 года, поспешила в Париж. Это решение просто обязано было привести ее к печальному концу. Она должна была бы знать, кто за ее спиной посоветовал ее другу быть осторожным и избегать ее общества.

Если бы у Маты Хари было хоть малейшее подозрение, то разве что в момент умопомрачения согласилась бы она отправиться в такое путешествие. Сам Ладу говорил ей, что англичане подозревают ее как немецкую шпионку. Она так часто обнаруживала за собой слежку в самых разных ситуациях. Англичане даже арестовали ее и не дали вернуться в Голландию. А теперь еще предупреждение друга-испанца. Потому если бы она хотя бы в малейшей степени чувствовала себя виноватой или имела бы хоть какое-то представление о правилах двойной игры, то поняла бы, что в такой обстановке только сумасшедший засунул бы голову в пасть льва, с чем только и можно было бы сравнить ее возвращение в Париж. Но Мата Хари вовсе не была безумной. Но в Париж она, тем не менее, отправилась.