Серафима спешит на помощь (СИ) - Кальк Салма - Страница 10

Он тоже повернулся ко мне и взглянул как-то сумрачно. А я загляделась на пушистые, хоть и светлые, ресницы, и красивый породистый нос. И бриться он не забывает, хоть спит на куче сена, и ходит в несвежей рубахе.

— А я, госпожа Серафима, и впрямь не помню, — сказал он, не сводя с меня глаз. — В моменты безумия разум оставляет меня. Я не вижу, кто передо мной — враг или друг. Я совершенно точно убил пятерых ни в чём не повинных солдат из своего отряда, и одного офицера, сначала никто ничего не понял — что это со мной творится, а потом они пытались обуздать меня. Хотя бы связать и запереть, но невозможно связать и запереть обезумевшего тёмного мага. Тогда меня ударили лавкой по голове, это лишило сознания и не дало продолжать безумствовать. Я пришёл в себя через два дня, снял с себя обязанности командующего и отправился к отцу, чтобы известить его о произошедших событиях, получить причитающееся мне наказание и отправиться затем в Туманный лес, чтобы до конца отмеренных мне дней истреблять там врагов рода человеческого. Но увы, меня снова настиг приступ безумия, и я не помню, что натворил во время разговора с отцом. Пришёл в себя я через четыре дня, здесь, Эдрик сообщил, что меня обвиняют в убийстве, а на месте отца сидит его младший брат, виконт Моркар. Это неправильно, следующим графом должен был стать мой брат Стефан, он находится в столице, в свите короля, и не спешит возвращаться.

— А тебе, бестолочь, нужно скорее избавляться от проклятья и лететь к Стефану! — сварливо сказал Эдрик. — Потому что дело нечисто! И ты мог временно поглупеть, и забыть, что твой отец был магом — не чета тебе самому, тебе до той силы ещё лет тридцать, не меньше! И что же, ты думаешь, он не знал, кто ты таков, что можешь, чем владеешь, и что проклят, тоже не знал? Ты или глуп, или наивен, или и то, и другое разом, хотя раньше, вроде бы, и умом был знаменит, и интриги врагов чуял на подлёте! Проклятье — это не смерть, понятно тебе? И не моровое поветрие, не чума и не потница! Тебя заколдовали — а ты должен расколдоваться! И разобраться, что случилось в тот вечер в кабинете твоего отца! Если не ты — то кто?

— У меня три брата, — Хьюго счёл нужным ответить только на последнюю реплику предка.

— Один из которых серьёзно подумывает о жречестве и почти переселился в королевскую библиотеку, второй — посол в Нидолии, и никому не ведомо, когда вернётся оттуда, а третий не может быть разом и первым некромантом короля, и разбираться с паршивым Годриком, засевшим в Мерсийском замке!

Короче, будь это человек, а не призрак — и быть бы нашему Хьюго битым, причём — крепко битым, как я понимаю. И если бы с одного раза не дошло — то неоднократно битым.

— Ты понял, как тебе повезло, что господин Эдрик — призрак? — я ткнула его кулаком в бок.

— Почему повезло? — не понял он.

— Потому что иначе он бы тебе давно голову стряхнутую на место поставил. Собственными кулаками. Как это — всё не то, чем кажется, да? Так может и ты не то, чем кажешься? И этот твой, кто он там тебе, который отцовский замок занял?

— Он мой родич, — пожал он плечами.

— Ой, я тебя умоляю, — рассмеялась я. — Знаешь, отдельные родственники бывают тем ещё дерьмищем. У нас ток-шоу «Говорим откровенно», да? Так вот, моя мать убила моего отца, потому что он завёл любовницу и открыто с ней встречался, у нас дома в том числе. И умерла потом в заключении. У меня тоже та ещё наследственность.

— Я думаю, ваша мать была в своём праве, леди Серафима, — встрепенулся Хьюго. — Если ваш отец был настолько недальновиден, что не заботился о её добром имени, да и о своём тоже, то он получил по заслугам. А вы тут и вовсе не при чём. У вас есть братья или сёстры?

— Нет, — покачала я головой.

Надо же, в своём праве!

— Значит, вы просто должны были унаследовать всё.

— Там было нечего наследовать, увы. Квартира принадлежала матери отца. И по нашим законам убивать нельзя. Никого. Ни при каких обстоятельствах.

— Как нельзя? — вытаращился он на меня.

— Вот так, нельзя. Никому.

— А как жить-то? — вы будете смеяться, но он и вправду не понимал.

— Мирно, — усмехнулась я.

Мне нужно было переварить всё сказанное, поэтому я взяла из рук Хьюго тарелку и ложку, и вместе со своей посудой унесла на кухню. Помыла над жестяным тазом, поставила сушиться. Никакого полотенца или тряпки вытереть руки не нашла, но какие тут тряпки, если спать толком не на чем?

Так, если он прав, и домой можно только через год, то сейчас — забудь, Симка, и начинай бодрым темпом адаптироваться. Потому что этот год нужно ещё как-то прожить. Тут, кажется, теплее, чем у нас дома, но зима, наверное, всё равно есть. Поэтому — нужно как-то наладить жизнь. То, что сейчас я видела вокруг себя, мне совершенно не нравилось.

Вообще, подумавши, я поняла, что мне не очень-то важно, как тут у них с разводами. Можно ж договориться на какой-нибудь там временный брак, а потом, через год, я просто уйду себе в лес и вернусь домой. Он останется живым и здоровым, я тоже. Скажет, что типа овдовел, и женится на ком там ему по статусу положено. И всё будет хорошо. Пока ни один из них не сказал, что спасти равно остаться тут до конца жизни. Как-то не хочется до конца жизни в этих пустых каменных стенах.

Правда, может быть, как-то удастся сделать тут конфетку? И жить себе припеваючи? Я не сказать, чтобы большая мастерица домашних и отделочных работ, но что-то умею, как-то же дожила до своих лет, и ничего. Ни с голоду не померла, ни от холода, и тараканы с мышами по дому не ходили, и одежда чистая всегда была, даже если не особо новая, и всё остальное тоже в порядке. Поэтому…

Вопрос первый: что мы будем есть сегодня, завтра и всегда. Сейчас пойду и задам.

Уже хотела было пойти, но в дверном проёме повис призрачный Эдрик.

— Леди Серафима, я вас очень прошу не отчаиваться. Хьюго не так плох, как может показаться. Понимаете, он привык быть самым-самым, и никак не ожидал, что окажется таковым ещё и в безумии. И он не виноват в своем недуге.

— Да я поняла уже, — говорю. — Скажите, где берут еду? Надо бы запасы сделать.

— Сейчас он позовёт Каэдвалара и слетает.

— Я с ним. Нужно всё осмотреть и взять то, что я смогу приготовить в здешних скудных условиях, — дома у мужиков вечно был баг конструкции — притащить из магазина не то, причём на последние деньги.

Поэтому я уж лучше сама. Пока не увижу здесь кого-нибудь, кому смогу доверять в этом вопросе.

— Он у нас вообще неплохой правитель своим землям, — сказал со вздохом Эдрик. — Просто… проклятье далось ему нелегко. Он надеялся прожить до старости и не сойти с ума, такое случается.

— Не повезло, — пожала я плечами.

Оглядела кухню, увидела в углу у стены вместительную плетёную корзину с крышкой. И где-то ещё есть мой рюкзак, в большом зале, возле той кучи сена, где мы спали.

— Какой сегодня день, господин Эдрик? Тот же самый, в который мы все встретились?

— Вы проспали день и ночь, оба, — сообщил призрак.

А, нормально. После такой ночи с приключениями на местности, и после беспробудного пьянства — вполне так. Но никто ж нигде не ждёт, верно? Значит, можно не париться.

Что, у меня впервые за много лет будет возможность спать до упора? Пока сама не проснусь? Никаких будильников, да? Это же прекрасно!

— Господин Эдрик, у вас тут есть будильники?

— Что-что, леди Серафима?

— Такая штука, которую заводишь, и она будит в определённое время.

— Это называется — камердинер. Или оруженосец. Или просто слуга.

Запомним. Если мне дадут слугу, я придумаю, к какому делу его тут приставить, вокруг поле непаханое. А пока я подхватила корзину и вышла на улицу.

Господин проклятый сын покойного графа стоял посреди двора и обнимался со своим скелетом скотины. Натурально — обнимал за шею, чесал морду. Тот показывал когтистую лапу, он брал её в руки и осматривал, что-то в ней не то подправлял, но то ещё что делал. Я подумала и подошла.