Кровавая Ведьма (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 18

Ворча и ругая феечку, я-таки улеглась снова, кутаясь с головой в плащ. Но едва глаза прикрыть не успела, как снова раздался он. Настоящий волчий вой!

Еще далекий, но очень уж отчетливый.

И тут я как-то сразу вспоминала, почему давно взяла за правило никогда не оставаться в лесу после захода солнца!

Остатки сна как рукой сняло.

Я села, прижимая коленки к груди, кутаясь в плащ и боязливо оглядываясь.

Можно сколько угодно уповать на собственные силы, магию и бесстрашие. Можно хорохориться и делать вид, что всё в порядке. Можно и вовсе, назло всем и самой себе упрямо идти вперед… Да только всё одно — детские страхи так просто никуда не деваются!

А вой меж тем становился только ближе. И не один он был, в ночной тишине стало слышно, как разделялись звериные голоса на разные переливы и оттенки. Где-то в темном лесу вокруг нас блуждала голодная стая.

Не выдержав, я всё ж поднялась на ноги. Будить мага не хотелось, но ничего иного просто в голову не шло.

Пробравшись вдоль костра к бревну, у которого он спал, опустилась на колени и быстро, не давая себе времени передумать, тряхнула мужчину за плечо. А он взял и не проснулся!

Пришлось, раздосадовано сжав зубы, тряхнуть его еще раз, негромко позвав:

— Просыпайся. Беда рядом.

И тут его глаза, наконец, распахнулись. Проклятые, желтые, волчьи глазища!

— Да что б тебя! — ругнулась, отшатнувшись от него в испуге. Сердце колотилось, как бешеное, липкий пот в момент покрыл спину, а волосинки на руках аж дыбом встали.

Уж как я ждала опасности из чащобы, и совсем не готова оказалась к тому, что тут она, совсем рядом!

— Стой, — моментально сев, мужчина перехватил меня за запястье, не давая трусливо сбежать куда-нибудь подальше. Сморгнул сонную хмарь, а вместе с ней и цвет этот проклятый, и спросил серьезно. — Что случилось?

Я тяжко вздохнула, усаживаясь прямо на примятую траву.

Глаза его были совсем обычные уже, черные, как сама ночь, и только тлеющие в костре угли в них отражались. Да и голос, уже бодрый, какое-никакое спокойствие внушал. Но всё одно, у меня сердце еще рваный ритм за грудиной било!

— В лесу волки, — сквозь зубы сцедила уныло, только сейчас сообразив, как же глупо Волку, да сетовать на волков! — Стая целая. И раз к городу так близко подойти не побоялись, голодные наверняка. А мы даже защиты никакой не выставили.

— И всё? — иронично выгнул брови имперский маг. Едва потянулся, разминая шею, и насмешливо заметил. — Сомнительный повод для беспокойства.

— Ах да, как я могла запамятовать, — моментально вспылила я, поднимаясь. — Рыбак рыбака видит издалека! Нашла, кому жаловаться.

Но уйти он мне не дал.

Мужская рука легла поперек живота, останавливая, и низкий голос произнес с едва заметной, глубокой хрипотцой:

— Прости.

И бежать как-то сразу расхотелось.

К своему удивлению я вдруг поняла, что не только о сегодняшней насмешке он говорил, и не только за нее извинялся. За нее, и за тот раз в лесу, много лет назад, когда он сопливую девчонку своим воем и глазищами напугал до истерики.

Так сильно испугал, что я даже сразу не вспомнила — всё казалось лишь забытым, далеким кошмаром. Собственное сознание сыграло со мной злую шутку, избавив меня от страха и боли тогда, чтобы затем вернуть всё это сторицей.

С тех пор я больше никогда ночевать в лесу не оставалась.

Но… если уж быть честной, так до конца.

Не он являлся причиной моих непрекращающихся кошмаров, и не его зубы оставили следы на моих лодыжках.

— Незачем, — так же тихо ответила, отчаянно боясь пошевелиться. И то был уже не страх перед хищником, а простое нежелание разрушать момент внезапной откровенности. — Не ты в детстве убил мою семью и гонял меня по лесу. А волколаки.

— Не я, — негромко согласился маг, и его дыхание пощекотало мою шею, моментально ее согревая. — Но до нашей встречи ты леса не боялась.

И тут я не смогла, не сдержалась. И вздохнула, убирая его руки со своего тела:

— До нашей встречи я и людям верила.

Разговор, что и говорить, получился душевный. Но он только напомнил в очередной раз, что между нами лежит пропасть.

— Прости, Доминика, — еще раз донеслось мне вслед, но уже такое тихое, что я в него едва поверила. И только рукой махнула, укладываясь обратно на облюбованное место.

Толку говорить о том, чего уже не вернуть и не изменить?

Однако не успела я руки за голову заложить, глядя в безоблачное небо, как сбоку раздался резкий, сухой щелчок пальцами. И вокруг тут же словно мыльный пузырь образовался — я отчетливо видела его блики и переливы. Он не дрожал и не двигался, однако все ночные звуки через него не проникали. Не шелестели листья, не стрекотала в траве саранча, а самое главное — животного воя не было тоже…

Кажется, Волк меня всё ж таки услышал.

Утро принесло за собой странное состояние непонимания и гордое одиночество.

Я всё еще была в лагере. И одна.

— Сбежал? — оглядев пустую поляну, дотла прогоревшее кострище и отсутствие коня, изумленно спросила в никуда. — Аль волки съели?

— Кого? — из-за бревна напротив неторопливо вышла моя куколка, тащившая в охапке целый букетище лесных цветов. — Чернявого этого? Да как же! С рассветом поднялся, будить тебя не стал и мне запретил, взял коня и на озеро пошел. Грехи смывать, вестимо. Хоть бы огонь развел, что ли. Роса еще не просохла, зябко же!

Я на ее бурчание только рукой махнула, по-прежнему ничего не понимая. И только вяло смотрела, как хворост, сваленный в кучу неподалеку, повинуясь моему жесту, бодро переползает в костер.

Удивительно, после случившегося никакой злобы у меня не было, и даже разочарование не горчило на языке. Странно, но, кажись, я даже отдохнуть сумела нормально!

Оставалось только умыться, да и чаю выпить было бы неплохо. А, ну и еще не испортить день встречей с магом!

Но что поделать, не ждать же его? Да и другой водоем искать тоже не дело.

И потому, подхватив походный котелок, я, зевая и потягиваясь, пошла по тропинке, по которой недавно вернулась Лили. Последней до моих похождений дела не было — присев на облюбованный камушек, она сноровисто занялась цветами, отбирая те, что получше.

В волосы себе вплести собиралась, что ли? Мне они без надобности, даром, что красивые, но для дела негодные. Да и косы на моей голове дня три продержатся, а уж потом придется мыть, да переплетать. Если, конечно, в приключения какие влезть не умудрюсь!

А меж тем, короткая тропинка между берез почти закончилась, озеро стало видно между стволов, даже не доходя до него. Небольшое, с пологим бережком, местами затянутое ряской, оно отдавало знакомым запахом сырости. На берегу сплошняком росли березы, в иных местах касаясь сережками воды. И неподалеку от него, на мелководье как раз стояла знакомая черная коняга. А рядом с ней и полураздетый мужчина!

Едва не зашипев, я спряталась за ближайшую березку, отчаянно краснея. Вот же ж! В одних штанах гулять — это в империи нынче мода такая? Нет, понятно, что он один, в озере, да и вообще, коня моет…

Но тогда поглубже бы зашел, что ли! Что им обоим эта глубина: мужчине по пояс, лошадке по брюхо? Едва намокли оба.

И тут послышалось нежное такое, ласковое, что я даже опешила:

— Ну, здравствуй, здравствуй, добрый молодец. А чего ты тут один, в такой глуши делаешь?

И этот, не растерявшись, насмешливо ответил, кажется, даже не удивившись девице, внезапно объявившейся в лесу:

— Да вот, красавица, коня чищу. А ты тут как?

Ах, ты ж, аспид! Да что б вас обоих приподняло, да шлепнуло! Нашли время и место разговоры водить! Да и с кем?

Не сдержавшись, я украдкой выглянула из-за березы.

В воде, неподалеку от Волка стояла молодая дивчина в одной длинной нательной рубахе. Материал явно дорогой, шелковый, намок и облепил стройное тело до неприличия. Еще и прозрачным стал, словно паутинка! Даром, что длиннющие пшеничные волосы всю эту красоту закрыть пытались, и то, не с особым успехом.